Мой слуга Тень (СИ) - Корсарова Варвара

– Даниэль, прекрати! – воскликнула тетя и залилась слезами – теперь по-настоящему. Она скорбела о пропавших деньгах.

– Не плачь, мама! У нас остался дом. Ты можешь в нем жить по условиям завещания. А если его продать, он принесет кругленькую сумму. Ну, сестричка, как ты поступишь?

– Насчет продажи дома в завещании есть отдельные условия, – заявил нотариус. – Господин цу Герике указал следующее: он выражает надежду, что его дочь поселится в доме и будет жить в нем постоянно. В таком случае он назначает Рекстона ее наставником и опекуном до ее замужества.

– Опекун? Мне не нужен опекун! Мне двадцать семь!

– Ну, опекуном не в юридическом смысле, а в духовном. Он обязан за ней присмотреть, научить всему, что требуется хозяйке поместья, – объяснил нотариус. – Это условие прописано отдельно.

– Прах меня побери! – не удержалась Ирис.

Сдается, ее отец и правда был тем еще чудаком. Назначить дворецкого ее наставником, это ж надо такое придумать!

– В случае же, если она решит продать поместье по истечении полугода, ей причитается пятьдесят процентов вырученной суммы, тридцать процентов – Рекстону, и по десять процентов госпоже и господину Эрколе.

– Тридцать процентов лакею, а родне лишь по десять! – присвистнул Дэниэль. – Слушайте, но это же завещание сумасшедшего! Его нужно оспорить.

– Перед тем, как написать его, ваш дядя прошел освидетельствование у врача.

– Нет, мы понимаем, что Рекстон почти что член семьи, жена дяди воспитывала его как сына, но все же… Старина, без обид, – обратился Даниэль к Рекстону. – Уж больно все это странно.

– Такова была воля барона, – сдержанно ответил Рекстон, и было понятно, что своих денег он так просто не упустит.

– Итак, госпожа Диль, вы можете оставить усадьбу и жить в ней как хозяйка, либо вы можете продать ее и получить часть вырученных средств. Решать вам. У вас есть время подумать, пока мы будем улаживать формальности.

– Полагаю, что за это время вам нужно собрать больше справок о госпоже Диль, – подал голос дворецкий. – Позвольте рекомендовать вам обратиться в сыскное бюро Барта Биркентона. У меня есть их визитка. Вот, возьмите. Там работают профессионалы и они два счета выяснят подноготную любого человека.

Дворецкий передал нотариусу картонный квадратик.

Ирис вспыхнула от негодования. Ясно, что Рекстон не отказался от своих подозрений насчет нее! Еще и визитку сыскного бюро прихватил, подготовился, значит!

Нотариус принял визитку, выровнял бумаги, сложил их в папку, снял очки и встал.

– Мне пора. Еще раз примите мои соболезнования. Госпожа Диль, если у вас возникнут вопросы, вы можете позвонить мне в контору. Будем оставаться на связи. Всего хорошего!

***

После ухода нотариуса обитатели дома спустились в гостиную. Хозяйка и ее сын держались от Ирис подальше и посматривали на нее настороженно. А Ирис все еще была в ступоре.

Даниэль побродил по гостиной, сердито пнул стул и заявил:

– Пойду в кабак и надерусь.

И он тут же осуществил свое намерение – покинул гостиную и хлопнул дверью так громко, что со стены упала картина.

Тетя Грета поморщилась, прижала руки к вискам и пожаловалась:

– Боже, как разболелась голова! Мне нужно лечь. Рекстон, велите моей горничной принести холодный компресс и нюхательные соли.

Она ушла в спальню, Рекстон последовал за ней – ухаживать и хлопотать.

Ирис осталась одна. Ей было тревожно. Сердце гулко колотилась, и отчего-то хотелось плакать.

Она ходила от стены к стене, трогала безделушки на полках и напряженно думала.

Барон оставил ей дом и кучу денег. Но деньги испарились. Она все равно будет богата, если продаст дом. На который имеют право и другие люди. Она может поселиться в этом доме, перевезти сюда отца и жить припеваючи.

Ее мечты сбылись, не так ли? Но почему так тяжело на душе? Как будто она совершила что-то нехорошее, и это гнетет ее.

Устав метаться, Ирис взяла из шкафа книгу – какой-то потрепанный роман – и села у окна за шторой.

В саду царили покой и безмятежность. По траве прыгали солнечные зайчики, над кустами роз вились бабочки и шмели. Мирная сельская картина успокоила Ирис и вогнала ее в транс.

Впервые за многие годы не нужно никуда спешить, ломать голову о том, где они с Финеасом будут ночевать и где найти денег рассчитаться с трактирщиком.

Нужно написать отцу и рассказать ему новости. Но он не сможет дать толкового совета – тут ей придется полагаться на саму себя.

Ее размышления прервал звук открываемой двери – в гостиную вошел Рекстон.

Дворецкий нес корзину, в которой лежали тряпки и стояли бутыли с бытовыми средствами. Он не заметил девушку за шторой, а она не дала о себе знать и стала наблюдать из своего укрытия.

Ректон принялся методично обходить комнату. Заглядывал под мебель, проводил пальцами по полкам в поисках пыли, а когда находил, со строгим видом делал пометку в блокноте.

Порой брался за тряпку, опрыскивал ее средством из пульверизатора и протирал поверхности и плафоны.

Ирис засмотрелась. Всегда приятно видеть человека за работой, которую он выполняет споро и уверенно. Рекстон хорошо знал свое дело, и хотя он был старшим среди слуг, не гнушался запачкать руки.

И как он красиво держится! Не каждый аристократ может похвастаться такой безупречной осанкой, разворотом плеч и плавностью движений. Титул барона подошел бы ему ничуть не меньше, чем Даниэлю. Во всяком случае, чувства собственного достоинства Рекстону не занимать.

Закончив протирать настенный светильник – Рекстон был так высок, что ему для этого не понадобилось подставлять табурет – дворецкий неожиданно повернулся и резко отдернул штору.

– Изволите шпионить, госпожа Диль?

– Больно надо. Я просто сидела у окна и думала.

– О наследстве?

– Разумеется.

Ирис отвернулась к окну, давая понять, что не хочет продолжать разговор.

Но Рекстон не уходил.

– Вы уже приняли решение? – спросил он ровным голосом.

– Какое?

– О том, как поступите с домом.

– А что вы мне посоветуете? – вырвалось у Ирис.

Дворецкий поставил пульверизатор на стол, положил тряпку.

– Вы позволите? – он указал взглядом на соседний стул.

Сначала Ирис не поняла, что он хочет, но потом догадалась – он просит разрешения сесть. В ее кругах мужчины так не деликатничали.

– Да, конечно.

Рекстон опустился на стул рядом с Ирис и непринужденно оперся локтем о подоконник.

– Зачем вам мой совет, госпожа Диль? Ведь вы приехали сюда за деньгами. Если продадите дом, вы их получите.

– Я приехала сюда познакомиться с отцом.

– Неужели вы не рады, что он осчастливил вас в завещании?

– Я озадачена. Рекстон, что вы мне посоветуете? Вы знали барона долгие годы. Вы живете здесь. Что будет, если я продам дом? Я много выручу?

– Не очень. Дом требует ремонта. В фундаменте есть трещина. Нужны средства для восстановления, а их у вас нет. Однако покупатели на него быстро найдутся. Особняк старинный, с интересной историей и архитектурой. На вырученные деньги вы сможете купить квартиру в столице. Ваши тетя и кузен получат значительно меньше. Госпоже Эрколе придется отложить часть суммы на проживание, значит, она сможет приобрести лишь крохотную квартиру в ближайшей деревне. Господин Эрколе свою долю, скорее всего, потратит на удовольствия.

– По завещанию вы получите тридцать процентов от продажи.

– Да, это неплохая сумма.

– Вы хотите, чтобы я продала дом?

Ирис поежилась. Когда Рекстон смотрел на нее таким тяжелым, внимательным взглядом, ей делалось неуютно. Под маской сдержанного слуги скрывается очень непростой человек с сильным характером и волей.

– Нет. Господин цу Герике желал, чтобы вы оставили дом. Плохо, если господин и госпожа Эрколе лишатся своего жилья. И я не хочу уходить из поместья. Это и мой дом тоже, госпожа Диль. Я счастлив здесь. Но мои желания не играют никакой роли. Важно то, что вы решите.