Проблема выбора - Дашевская Анна Викторовна "Martann"

За моей спиной Анри протянул:

— Ого-о, а ведь алтарь-то недавно использовали.

— И это были явно не адепты Великой, — подхватила Валери. — Если судить по потекам крови…

В самом деле, богиня принимала в качестве жертвы плоды, зерно или изделия человеческих рук, опять же из растений. Ткань, но не кожу, хлеб, но не мясо, яблоки и вино, но не рыбу. На черном камне засохшая кровь была видна плохо, но свет я зажгла яркий, мы все разглядели.

Жертвы приносили явно не один раз. Валери раскрыла перочинный ножик, подцепила один из потеков и положила в маленький бумажный пакет.

— Проведу анализ, будем знать, петуха тут резали или человека.

— Хорошо. Договорились. Теперь понятно, почему отсюда так тянуло магией, — произнесла я. — Посмотрим остальные здания?

Больше мы нигде не нашли следов жертвоприношений, впрочем, это было естественно: любые силы куда лучше откликаются на призыв в намоленном месте, а что им делать в скриптории или на хозяйственном дворе? Тем не менее в ключевых точках я оставила по свернутому заклинанию-сигналке — если кто-то войдет, я об этом узнаю.

Или не я?

— Вот что, Траси, я, пожалуй, на этот раз привяжу сигнал к тебе. Если все пойдет по плану, я на июль уеду в Степь, а туда он точно не дотянется. Ты же будешь в Галлии летом?

— Буду, — ответил Анри, покосившись на подругу. — Разумеется, буду.

Уснула я, кажется, в пяти сантиметрах над подушкой, и неудивительно: в свои комнаты мы проскользнули уже около трех часов ночи. А уже в восемь утра меня разбудил магический вестник, назойливо колышущийся возле самого лица. Взяв в руки белую птичку, я развернула письмо: ага, геральдическая палата. Три листа извинений и объяснений, почему прохлопали незаконное вступление в наследство и присвоение титула, и две строчки с важной информацией — назначено расследование. Уже сегодня в середине дня прибудет комиссия от геральдиков — ого, возглавляемая ни много ни мало самим маркизом Лавуа, главой палаты!

В Галлии наследование ведется по мечу, а не по прялке, но в качестве исключения Франсуазе могут отдать не только семейные деньги, но и графский титул, — и отдадут, или не видать мне любимой трубки!

Немаловажное дополнение: вместе с Лавуа прибудут королевские аудиторы. Мм, Фархшверн и Гремвель, нежно люблю этих двух гномов, они мягкие и уступчивые, как гранитная плита.

Ну вот, если супруг прелестной Клариссы позволил себе лишнего в отношении денег истинных графов Рикаров, мало ему не покажется. Если нет, тогда возможны варианты. Франсуазе учиться семь лет, это минимум, все это время хозяйству нужен будет управляющий… В общем, дело ему найдется.

Если он не запускал руку в закрома.

Если.

Парсийский жеребец, изумруды на Клариссе, недавно отремонтированный особняк… Ой, что-то сомневаюсь я в кристальной честности данного субъекта!

В раскрытое окно влетел еще один вестник. На сей раз хранитель Либер прислал мне всего одну книгу… Даже не книгу, а тоненькую брошюру, но какую! Я всерьез чувствую себя его должницей. Пожалуй, нужно будет привезти для него из Степи несколько старых свитков.

Тоненькая брошюра на довольно скверной бумаге, подслеповатый шрифт. Библиотека коллежа Сорбонны, год издания — 1765, тираж — пятьдесят экземпляров. «Голос сирены. Магия, ее наследование и развитие. Древние обычаи народа». Имени автора нет, что странно. Сорбонна вообще и академия в частности даже в те времена анонимными публикациями не увлекались. Я раскрыла книжку и погрузилась в чтение… чтобы через полчаса, раздраженно фыркнув, сунуть ее в пространственный карман. На территорию академии не так просто отправить магвестник, они сбоят через раз, так что полежит это бесполезное собрание суеверий и легенд там до моего возвращения в родные пенаты. Довольно скорого, судя по развитию событий.

Нет, ну надо же! «Сирены имеют жабры наряду с легкими, а некоторые в минуту волнения покрываются чешуей точь-в-точь как у рыбы, только крупнее». И еще перл: «Их тела являются наполовину женскими, наполовину птичьими, а некоторые свидетели замечали у них рыбьи хвосты».

Свидетели, ха! Немудрено, что таинственный автор предпочел не называть своего имени, его бы и в посмертии задразнили.

За завтраком никого из хозяев не было, так что мы втроем быстро проглотили по чашке кофе и паре круассанов и вышли в сад. Та же самая беседка, где вчера я пыталась курить, была свободна, в ней мы и устроились. Можете считать меня параноиком, но вчера прекрасная Кларисса появилась слишком вовремя, чтобы я могла списать это на волнение материнского сердца, поэтому лучше вот так, на свежем воздухе. Здесь лишних ушей нет.

— Ну, ваше резюме? — спросила я, изложив студентам содержание полученных сегодня посланий.

— Дожидаемся Лавуа, — тут же ответил Анри. — Я его хорошо знаю, он с моим дедом приятельствует. Страшнее любого бульдога, поверьте.

— И?

— Дожидаемся, предъявляем обвинение в незаконном преследовании магически одаренного разумного существа, забираем Франсуазу и отбываем. Даже если они отмахаются от геральдической палаты, во что я не верю, им с места не дадут сойти аудиторы. Через два дня наследница графства Рикар будет зачислена в академию, а уж оттуда выдачи нет.

— Поддерживаю, — отозвалась Валери.

— Его величеству что говорим? Оставляем графиню де Рикар в списке?

Молодые люди переглянулись и согласно кивнули.

— Еще как! — сказала Валери, а ее жених добавил:

— Дама моего сердца хочет сказать, что, вне всяких сомнений, король Галлии заинтересуется юной леди с такими редкими талантами если не в плане матримониальном, то в деловом. Исключительно полезная подданная, не так ли?

— Хорошо, принято. Предлагаю время до обеда провести в изучении монастыря при дневном свете. Протокол, магоснимки, образцы…

— Образцы у нас есть, я же взяла! — воскликнула Валери.

— Думаю, надо еще пару с разных мест, — сказал Анри. — Да и запротоколировать не помешает.

При дневном свете монастырь выглядел куда менее романтично: несколько зданий в разной степени разрушения, заросли шиповника и колючий терновник там, где когда-то цвели розы и зрели яблоки. От громкого скрипа мы все подпрыгнули: словно в дурном сне дверь скриптория медленно отворялась, открывая царящую за ней тьму и размытый белый силуэт в этой тьме.

— Тьфу, — сказала вдруг Валери. — Да это же коза! Наверное, из соседней деревни сбежала.

— И не сбежала вовсе. — И снова мы подпрыгнули, на сей раз вовсе уж глупо, потому что за нашими спинами прозвучал детский голосок. Девочка лет восьми в застиранном голубом платьице и парусиновых тапочках подпихнула вперед белую козу и договорила: — Вовсе никто не сбежал, мы сюда с Белочкой ходим пастись, потому что тут травы много, а сурепка и пижма не растут. Они для коз вредные.

— Здорово… — растерянно сказал Анри. — А как тебя зовут?

— Валери Мирандола Дюнуа, господин маг! — ответила девочка и присела в книксене. — Мне восемь лет, и я только что окончила второй класс на все пятерки!

— Хм… Валери Дюнуа… — Он взглянул на подругу, в оцепенении глядящую на полную тезку, усмехнулся и сказал: — Это замечательно! Я Анри, вот это — госпожа Редфилд. А вот эту девушку зовут так же, как и тебя, представляешь?

— Тоже Валери?

— И даже фамилия такая же! Вот только второго имени такого красивого нет, — очнулась студентка.

— А почему твои мама и папа тебе не выбрали такое имя?

— Потому что у меня их нет.

— Так не бывает… — Девочка обошла вокруг своей тезки, покачала головой и сказала: — Но если ты хочешь, можешь тоже взять второе имя, как у меня, Мирандола. Только надо подарить что-то доброй богине, чтобы это было по-взаправдашнему.

Она взяла Валери за руку и пошла к двери в храм, девушка двинулась за ней, словно загипнотизированная. Минуту мы оставались в остолбенении, потом я толкнула Анри:

— Беги за ними! Мало ли что!