Проблема выбора - Дашевская Анна Викторовна "Martann"

Он сорвался с места.

Я с подозрением посмотрела на козу, та слегка мекнула и ловко взобралась на развилку корявого ствола старой яблони, остановилась там и начала жевать листья. На дорожке остались зримые доказательства ее абсолютной реальности и стопроцентной принадлежности к животному миру. Покачав головой, я пошла следом за остальными.

В знакомом уже нам зале с обвалившимися сводами две Валери Дюнуа стояли, держась за руки, перед статуей Великой Матери, а Анри поспешно собирал с изгаженного алтаря засохшую кровь в бумажные пакетики. Наконец он закончил и отошел на шаг, моя студентка достала носовой платок и стала оттирать алтарь. Анри взглянул на меня — я пожала плечами, — полез в карман за платком и присоединился к ним.

— Ты не испугалась идти с ней? — спросила я, когда коза вместе с юной пастушкой удалились.

— Мне показалось, что это было благословение богини, — совершенно серьезно ответила Валери. — И я точно знала, что бояться мне нечего. И еще — что мне подарили то, о чем мечтала с самого детства.

— Что же?

— Семью.

— Не знаю, что это было, но у меня рот не открылся, когда я хотел расспросить девочку о том, что тут происходило, кто приносил жертвы на алтаре, и о прочих неаппетитных подробностях, — не менее серьезно сказал Анри. Потом он взглянул на свою невесту, расхохотался и хлопнул ее по плечу. — Идем, Мирандолина! Придется мне подарить тебе новое кольцо, потому что твое серебро досталось Великой Матери!

Странное дело, но простенькое серебряное колечко, положенное девушкой на алтарь, и в самом деле как-то незаметно исчезло…

Взглянув на часы, я заторопилась:

— Действительно, пошли скорее, а то пропустим самое интересное!

Нет, мы ничего не пропустили. Как раз в тот момент, когда наша троица подошла к парадному входу, по подъездной аллее двигалась внушительная кавалькада: три черных экипажа с золотым знаком геральдической палаты на дверцах, десяток всадников в форме королевской гвардии и четыре могучих орка, в одном из которых я с удивлением узнала Грунгаха. На крыльцо вылетел толстенький дворецкий, потешно охнул и скрылся в дверях. Через минуту створки снова распахнулись, явив высоким гостям мужчину, носящего титул графа Рикара, в довольно домашнем виде. Судя по салфетке, которую этот «знаток этикета» спешно выдирал из-за ворота, их сиятельство обедали.

Трое всадников спешились и одновременно распахнули дверцы экипажей.

Из первого вышел облаченный во все черное высокий седовласый мужчина, худой, словно карандаш. Он вставил в правый глаз монокль и осмотрел все вокруг, включив в число предметов дом, стоящего на крыльце графа, нашу троицу и облака над крышей. Я тихонько ухмыльнулась. А Анри прошептал у меня за спиной:

— Смотри, Мирандолина, это глава геральдической палаты маркиз Лавуа. Страшный человек!

— Еще раз назовешь меня Мирандолиной — пеняй на себя! — прошипела Валери.

Тем временем следом за маркизом выгрузился его секретарь с солидного вида папкой под мышкой. Из второго экипажа появилась потрясающей красоты блондинка в белом брючном костюме. На ее руке сверкнул в лучах солнца обручальный браслет с такими камнями, что изумруды Клариссы показались жалкими стекляшками.

— А это кто? — спросила Валери.

— Дворцовый маг госпожа Клегель, — ответила я. — Основные стихии жизнь и вода, а с недавних пор появился и ментальный дар… довольно слабый, но тут хватит, чтобы подтвердить или опровергнуть дурные намерения.

Третий экипаж исторг из своего чрева двух почти одинаковых крепышей с длинными бородами. Не дожидаясь вопросов, я прокомментировала:

— Почтенные Фархшверн и Гремвель, королевские аудиторы.

Когда официальная делегация скрылась в особняке, я вышла из густой тени на солнце и помахала рукой Грунгаху:

— Доброй охоты, эрхэм! Решил размяться?

— И тебе, драгоценная! — ответил он. — Дай мне минуту, я отдам распоряжения охране и буду весь к твоим услугам.

— Да, в общем-то, я никуда и не спешу!

Усевшись в полюбившейся беседке, я курила, разглядывала цветы и думала о следующем визите. Третья Девушка — дочь шевалье де Куртене… ныне покойного. Двадцать два года, окончила Школу искусств в Лугадун-Лионнэ, приехала в фамильное поместье после защиты диплома по дизайну экипажей. Насколько мне известно из досье, полученного от Грунгаха, у Маддалены де Куртене три приглашения на работу, в том числе весьма престижное от конструкторского бюро Эриха Вангенера, что в Монакуме. Девушка пока думает и выбирает, проводя летнее время с матерью.

Ну что же, посмотрим. Сейчас Элоиза Клегель объявит свое решение о злонамеренности или, наоборот, полной добросовестности действий Клариссы и ее мужа… Вот тьма, и непонятно, могу ли я называть их Рикарами или нет?

Кларисса вышла из дома, помедлила и решительно направилась к моему убежищу. Я дернулась было, чтобы накинуть невидимость, но поняла, что поздно: меня увидели.

Женщина шагнула в беседку с самым решительным видом.

— Итак, госпожа Редфилд?

— Вы хотите знать, что мы нашли в монастыре? — подняла я левую бровь.

— Это тоже, — нетерпеливо отмахнулась та. — Для начала мне хотелось бы услышать от вас, как вы себя чувствуете, проникнув в дом в качестве друга и вызвав на наши головы столько бед?

Я вздохнула. Что говорить, в какой-то степени упрек был справедлив, и неприятности к этому семейству действительно притянула я. Кларисса продолжила все с большим ожесточением:

— Вы наслали на Этьена геральдическую палату, мало этого — королевских аудиторов, будто бы он мог растратить деньги падчерицы! Вы сманивали Франси уехать от нас, вы расспрашивали слуг!..

— Стоп! — Я подняла ладонь. — Прежде всего я приехала сюда как официальное лицо. И слуг расспрашивала по делу, и в монастыре вашем побывала не зря, там явно творилось что-то скверное. Далее. Вы знали, что у Франсуазы магический талант сирены? — Кларисса кивнула. — Ни у вас, ни у вашего мужа нет магического дара, но вы могли хотя бы спросить у любого мага, что произойдет с его обладателем, если не учиться этим даром управлять? Девушка на грани полного выгорания, и не факт, что после этого она останется в здравом уме. А вы запрещали ей пользоваться талантом, развивать его.

— Поймите и вы меня. — Голос ее был совсем тихим. — Подумайте, как страшно мне было, когда этот ее дар пробудился! Девчонке двенадцать лет, она что-то у меня просит, и я теряю разум, выполняю все ее требования, самые нелепые. А потом ничего не помню, кроме того, что хочу еще слышать, как она говорит…

— Как бы то ни было, я забираю Франсуазу в столицу. Ей нужно учиться владеть магией. Если маркиз Лавуа не выявит никаких незаконных действий в получении титула, а аудиторы сочтут расходование средств правильным, вы забудете о нас уже сегодня к вечеру.

— Расходование! Да Этьен свои деньги вкладывал в эти треклятые виноградники! Ну вот нет у него таланта к вину, что тут сделаешь? Он нанял энолога, [1] тот должен приехать в начале августа, может, ситуация исправится.

— Очень может быть… — задумчиво сказала я и встала, увидев выходящего из конюшни Грунгаха. — Прошу меня простить, мне нужно поговорить с коллегой!

Вслед я услышала:

— Постойте! То, что было в монастыре… Вы это нейтрализовали? У меня дети!

— Почти. Почти нейтрализовала. Если тот, кто проводил там ритуал, вновь появится, мы его возьмем.

— Еще и ритуал… — простонала Кларисса, оседая на подушки.

— Итак, чем обязана видеть вас здесь, эрхем?

Орк пожал могучими плечами.

— Его величество отбыл в Амбуаз вместе с наследником на недельный отдых. Там за ними присмотрит мой помощник, все-таки это малый дворец, без придворных, только узкий круг. Так что у меня выдалась свободная неделя, и я решил посмотреть…