Пламя в моей крови 3 (СИ) - "Wolf Lita"

Глава 81

«Ты плачешь! Значит, ты снова стал человеком», – вспомнил я цитату из «Таинственного острова» Жюля Верна.

Но слишком поздно. И во многом есть моя вина. Почему, идиот, допустил, что Корун стал таким, каким он стал? Что-то мешало быть к нему поближе? Так, глядишь, и догадался бы, какой жизнью он живёт. Ведь должен был почувствовать! Должен!

— Конечно, прилетим, — сказал я и крепко обнял сына.

— Очень буду ждать, — с этими словами Корун поцеловал детей. — Читайте книги, — напутствовал их напоследок.

Я постучал в дверь.

Стражник, дежуривший по ту сторону, потопал за королём.

— Почему ты не вызвал Элестайла мысленно? — спросил Майкл.

— В Бозуире магия доступна только королю, — пояснил ему.

— То-то я чувствую, что что-то здесь не то, — нахмурился внук. — А оно вон как. Ну а как же сюда магический Интернет проведут, если магия недоступна?

— А кстати, да – как? — задумался я и потрепал Майкла по плечу, хваля за сообразительность.

Адресовал вопрос открывшему нам дверь Элестайлу.

— Аналогично питанию ноутбука, — ответил тот. — Его кабель выведен наружу и подключён к магическому источнику электричества.

Оказывается, всё достаточно бесхитростно.

На пороге я остановился и обернулся. Встретился взглядом с Коруном.

Мы стояли, пронзительно глядя друг на друга несколько секунд. Потом я резко крутанулся на каблуках и вышел из камеры.

Внутри всё рвало. Ну почему, почему я позволил ему вырасти чудовищем?! Какой Тени не уделял сыну больше внимания? Корни церковного воспитания можно было изрубить в мелкую крошку – если сделать это вовремя. А я пустил всё на самотёк. Он жил своей жизнью, я своей.

Я простил ему самое страшное преступление – убийство Эйприл. Простил, после того, как он помог её воскресить. Но, к сожалению, он не может поднять из мёртвых каждого, кого убил или замучил до смерти, чтобы его простили и родные этих людей. А значит, сидеть ему в Бозуире, согласно приговору, до конца жизни. А он же ещё совсем мальчишка – ему и семидесяти нет.

До конца жизни...

От этой мысли мне хотелось удавиться – ведь Корун осознал все свои ошибки и искренне в них раскаивается. Я это вижу. И ничего не могу сделать. Ни-че-го!

— Заглянем ещё кое-куда, — сказал Элестайл, когда мы спустились на первый этаж, и направился к лестнице, ведущей в подземелье.

Мы пошли за ним. Спустились по крутым ступенькам. Факелы на стенах вспыхивали, освещая нам дорогу, и гасли за нашими спинами.

Внизу Элестайл подошёл к одной из дверей и открыл её опять же прикосновением ладони.

— Прошу, — кивком пригласил он.

Мы с Андером шагнули внутрь, а вот Майкл и Мэри застыли на пороге. И не удивительно – ярко-алые стены, пол и потолок каземата вызвали у них животный страх.

— Не бойтесь, здесь никого нет, — подбодрил их король.

— Всё равно страшно, — чуть ли не стуча зубами пробормотала Мэри с явным желанием немедленно телепартироваться хотя бы на этаж с обычными камерами. А ещё лучше – на улицу. Судя по виду Майкла, он мечтал о том же.

Тем не менее дети всё-таки сделали несколько осторожных шагов вперёд.

— В таких казематах содержат особо опасных преступников, — поучительным тоном произнёс Элестайл, прикрыв за собой дверь.

— Ты мог бы нам просто об этом рассказать, — промямлила Мэри. — А не приводить сюда.

— Мог бы, — кивнул король Бордгира. — Только уже через час вы бы об этом забыли. Если не раньше.

— Тут даже спать негде, — пробурчал Майкл, изучая взглядом соломенный матрас, лежавший на полу.

— А что, по-твоему, убийцы заслуживают кровати? — язвительно поинтересовался у него Андер.

Внук поспешно замотал головой.

Я опасался, что сейчас ребята поднимут вопрос о том, за что конкретно сидит в Бозуире их отец. Ведь тоже не кражу кошелька из кармана. И вот когда выяснится, что Корун отбывает срок за убийства, у них возникнет другой вопрос – почему убийца содержится в камере с комфортными условиями. То есть с намёком на то, что поблажки возможны. А в нашем случае это даже не поблажка – Корун поставил нам такие условия.

Нет, им категорически нельзя знать, что преступник может что-то диктовать суду. Понятия не имею, чему их там учил дед Никита, но мы им таких знаний давать не должны.

— Ладно, достаточно, — словно прочтя мои мысли, решил Элестайл и отворил дверь.

Дети пулей вылетели в коридор. Вслед за ними покинули каземат и мы.

На площадке перед замком Андер перекинулся, мы поднялись на его спину.

Усевшись на своё место, я повернулся к замку, поискал глазами окно камеры Коруна. Кажется, вон то, третье слева на втором этаже. Я пригляделся, и причин для сомнений не осталось – сын стоял за зарешёченным окном и безотрывно наблюдал за тем, как мы рассаживаемся между шипами.

У меня снова защемило сердце. И вновь душу стали раздирать мысли о том, что всё было в моих руках, но я бездействовал, чем обрёк Коруна на долгую жизнь в одиночестве.

Я терзал и терзал себя этими думами, пока не услышал, как меня окликнул Элест.

Обернулся.

Оказывается, мы уже прилетели в Адельвурт, и все пассажиры сошли со спины дракона.

Я поднялся, спустился по крылу и, приобняв Майкла и Мэри за плечи, направился к дверям замка.

Вот из этих детей я обязан вырастить порядочных вампиров! Даже если для этого придётся перевоспитать самого Рогова.

***

Лайна

Близилось время суда над Алхалией и Голдаром.

Я признаться, переживала – вот вроде бы правители почти всех цивилизованных государств Альтерана выступили в поддержку Наэля, вроде бы имелась весомая улика в виде записей переговоров Коруна с Алхалией, но всё равно было тревожно.

Сочтёт ли король Трист-Лерона достаточным доказательством эти видеозаписи? И сочтёт ли доказательством вообще? Он ведь наизнанку вывернется, чтобы обелить дочь. И обязательно будет тыкать тем, что руки ни Алхалии, ни Голдара не запятнаны кровью. Ну и что, что три покушения! Все ведь живы.

Есть, конечно, ещё свидетель-некромант, которому Алхалия дала задание напустить мертвяков на Кэйлару. И он обещал выступить против королевы в суде. Но тогда опять же обошлось без жертв.

Нападение же мертвяков на мирных жителей – вообще не её рук дело. Это была инициатива церковников.

В общем, всё настолько зыбко, что повод волноваться был. Если трист-леронскому королю удастся оправдать дочь, он увезёт её к себе и будет держать под замком, чтобы больше ничего не натворила. А вот насколько он дорожит недалёким и к тому же прошляпивший лимеранский трон внуком, одним демонам известно. И вот разгуливающий на свободе озлобленный Голдар – это действительно большая проблема. Да и если дед всё же заберёт его с собой, проблема меньше не станет.

***

Утром двенадцатого Белого Медведя мы на трёх драконах вылетели в Эльту.

Присутствие нашей компании на суде даже не обсуждалось – мы все в той или иной степени являлись потерпевшими, а в случае нападения мертвяков ещё и свидетелями. Но даже если бы не эти факты, ввиду тесного знакомства с четырьмя королями – Элестайлом, Наэлем, Анвельдером и Лорго, мы бы, думаю, в любом случае, полетели на суд.

С нами был и Корун, которого предварительно забрали из Бозуира.

Королевский зал суда был забит до отказа. Здесь собралась вся лимеранская элита, несколько церковников во главе с кардиналом Шенбирном, а также горожане попроще – не с улицы, конечно, а те, кто имел хоть какой-то вес в обществе.

Правую часть первых трёх рядов занимали трист-леронцы – король Ко́ндигур с супругой и со своей внушительной свитой. Бордгирцы были второй по численности делегацией: Элестайл, Джейлис, Кридирнор, троица легендарных вампиров, Лонгаронель, Ворон, Розовский, а также их супруги. Аст-Лерон представлял король Майридэн с тремя приближёнными, Кордак – Лорго с Найлори и Мирэл, Даманг – Кейтала, Ферллан – император Баллинг. От Лорвейна присутствовали Анвельдер с Дальгондером, от Виргина – Дэллоиз и ещё семь незнакомых мне виргов.