Пламя в моей крови 3 (СИ) - "Wolf Lita"

Едва недоделанный принц услышал голос, в котором, кажется, признал-таки свой, весь напрягся и еле сдерживался, чтобы не заверещать, будто это говорит вовсе не он. До самого конца его диалога с Коруном сидел как на иголках.

Мама родная, но сколько же ненависти по отношению к Торрену было в его словах, его тоне! Ею можно было разрушить маленький город.

— Что скажешь? — жёстко спросил Наэль Голдара, когда завершилось третье и последнее видео.

— Подделка! — заявил тот.

— Другого я от тебя и не ожидал. — Король, презрительно ухмыльнувшись, повернулся к Кондиругу: — Надеюсь, теперь ты убеждён в виновности Алхалии и Голдара?

— Нет! — отрезал трист-леронец. — Не имеется никаких подтверждений подлинности этих записей. И, кроме этого, нет не то что ни одной жертвы – ни одного пострадавшего! Поэтому я по-прежнему требую освободить из-под стражи Алхалию с Голдаром и передать их Трист-Лерону.

— Ждём убедительных опровержений подлинности записей, — потребовал Элестайл. — И, кстати, отсутствие жертв – никак не заслуга твоих обожаемых родственничков.

— Да и насчёт отсутствия пострадавших вы ошибаетесь, — добавил Рэймонд. — Моя невеста Лайнис отравилась ядом и лишь благодаря своевременно оказанной помощи осталась жива.

Если сейчас Кондигур поставит под сомнение и факт моего отравления, честное слово, разозлюсь!

Но его величество, к своему счастью, делать этого не стал.

— Сочувствую, — без особого, правда, сочувствия произнёс он. И тут же выдал самую циничную фразу, которую я когда-либо слышала: — Надеюсь, виновный понесёт наказание.

— Безусловно, — разделил его мнение вампир и напомнил: — И мы по-прежнему ждём опровержений.

— У меня их нет и быть не может, — возразил Кондигур. — Я не разбираюсь в таких вещицах, да и связей с тем миром у меня нет.

— Ладно, — Элестайл загадочно улыбнулся. — Если сюда прибудет человек из того мира, разбирающийся в подобных вещицах – его слову ты поверишь?

— Это наверняка ваш специалист, — подчеркнул отец Алхалии.

— Да, он бордгирец, — кивнул король вампиров с саркастичной улыбкой. — И именно поэтому на данном суде он будет являться независимым экспертом.

Было видно, что Кондигур выругался про себя.

— А ты, Дагратдер, видимо, прилетел на суд как независимый зритель? — он попытался скопировать улыбку Элестайла, но ни Тени у него не вышло.

— А что, незаметно? — вскинул бровь тот.

— Я бы так не сказал, — заявил король Трист-Лерона. — Хорошо, послушаем, так и быть, авторитетное мнение вашего эксперта. Впрочем, каким оно будет, я подозреваю.

— За ним уже полетели, — теперь губы вампира тронула лёгкая, почти душевная улыбка.

— А пока вернёмся к пострадавшим, — решил Кондигур и поискал глазами Рэймонда.

— К пострадавшим и чуть не пострадавшим, — заметил король Бордгира. — Покушение на...

— Бастарда, — не дав ему договорить, выразительно произнёс отец Алхалии. — На тот момент Торинвальд был бастардом.

— А что, бастард, по-вашему, не человек? — еле сдерживая гнев, вопросила Кэйлара.

— Человек, — согласился Кондигур. — Я это и не оспаривал. Просто хотел отметить данный факт в свете того, что наш уважаемый независимый зритель пытается вменить моим родственникам попытку устранения законного наследника престола, коим тот стал уже после неудавшегося покушения.

— О, Трист-Лерон официально признает Торинвальда наследником лимеранского престола? — с наигранным удивлением уточнил Элестайл.

Трист-леронец сжал губы. Если поначалу король вампиров его просто раздражал, то теперь начинал откровенно бесить.

— Да, признает, — произнёс он, еле сдержавшись, чтобы не процедить это сквозь зубы.

— Какое обдуманное и взвешенное признание, — сарказма в тоне Элестайла заметно прибавилось. — К такому, наверное, не один день приходят. Да, Кондигур?

Король Трист-Лерона готов был убить вампира, который на глазах всей альтеранской элиты аккуратно размазывал его по стенке.

— Итак, пострадавшие, — после небольшой паузы вернулся он к прежней теме, предпочтя сделать вид, что Элестайла тут нет вообще. — Девушка, отравившаяся ядом. Ущерб её здоровью нанесён? — он посмотрел на Рэймонда, а потом перевёл взгляд на меня, видимо, определив во мне его невесту.

— Нет, ваше величество, — не стала врать я, судорожно размышляя, нужно ли мне встать с места или нет. Всё-таки вопрос задаёт не кто-то, а король государства, хоть и чужого. Как подданной Наэля мне, конечно, следовало бы оторвать от стула пятую точку, а вот как невесте бордгирца – вряд ли.

Однако следующий вопрос Кондигура заставил меня забыть об этой мелочи.

— Какое, по-вашему, наказание должен понести за это преступник? — спросил он, обращаясь ко мне.

Вот гад, нашёл крайнюю. С вампирами ему не тягаться, и он решил подёргать за слабое звено.

Я почувствовала, что в моих руках сейчас исход всего процесса. Хотя, на самом деле, это не так – что значит слово какой-то провинциальной лимеранки, когда тут в разгаре битва королей. Но всё равно было ощущение, будто я могу что-то решить. Казалось, что обвинение строится исключительно на моих показаниях, поскольку на данный момент единственный факт, признанный Кондигуром – это то, что я едва не отдала концы.

Рэймонд ободряюще сжал мою руку.

И это подействовало. Я поняла, что могу говорить, хотя секунду назад все слова до единого застряли в горле.

Что именно говорить – другой вопрос.

А правда – что?

Засадить в тюрьму двух человек только из-за того, что я какое-то время повалялась мочалкой? Я, естественно, зла на них, но не настолько же!

Нет, не о том думаю! Нельзя сосредотачиваться на своей персоне. Мы собрались здесь совсем по-другому поводу. Мое отравление – не главное. Покушение на Торрена – вот за что должны ответить Алхалия с Голдаром.

Только, во-первых, я понятия не имела, что ещё добавить ко всему сказанному здесь, а во-вторых, как быть, если проклятый король так и не признает никаких доказательств и выставит меня единственной потерпевшей? Тогда приговор будет строиться на моих показаниях об отравлении, которое тянет лишь на небольшой срок.

Всё это пронеслось в голове за несколько секунд.

Молчать дальше было нельзя. Зал ждал моего ответа.

Глава 83

— Наказание за попытку отравления? — начала я, с трудом стараясь выдерживать твёрдый тон. — Конечно же, тюрьма. Как бы странно это ни звучало на первый взгляд, но для правосудия не должно иметь значения, остался ли человек в живых или нет. Важно только одно – преступник добивался того, чтобы, приняв яд, человек умер. Я жива, и это счастье, но преступник остаётся преступником. Ведь кто сказал, что через какое-то время он не отравит кого-то другого? Вы посмотрите на него! — я гневно кивнула в сторону Голдара, который исподлобья злобно сверлил меня глазами. — Он поставил себе целью сесть на трон. Это предел человеческих амбиций! — Всё, меня понесло – словно нырнула в прорубь с ледяной водой и уходила всё глубже и глубже. О последствиях не думала – говорю же, меня несло. — И ради этого он решил пойти по трупам. Вот только лимеранский трон ему не достался. Ах, какое горе! Впрочем, есть же ещё трист-леронский. Он занят? Какие мелочи! Всего лишь несколько капель яда, и трон свободен. Ваше величество, — обратилась я к Кондигуру. — Вы настаиваете на том, чтобы Голдара помиловали и выпустили на свободу. А не боитесь, что в один прекрасный день просто не проснётесь? Забудьте на время о доказательствах, уликах, свидетелях. Просто подумайте об этом!

Это была вершина смелости. Вершина наглости. И вершина безрассудства. Если из-за меня начнётся война между Лимераной и Трист-Лероном, это... я даже не знаю, как назвать. Бестии Тени, что я натворила?!

В зале наступила гробовая тишина. Было слышно не то что как муха – как пылинка пролетит. Сотни высокопоставленных персон внимательно изучали меня взглядами.