Моя прекрасная целительница (СИ) - Палей Натали

Когда Эвелина проснулась утром и увидела рядом подругу, всмотрелась в спящее невинное лицо, вспомнила, как та добра и бесхитростна, то решила, что вчера излишне себя накрутила, и ей всё показалось. Эва решила побыстрее закончить со спектаклем, который уже её не радовал, и отправила Лору к жениху с определенным поручением.

Сейчас же Эва смотрела на Тину, стоящую перед зеркалом, и понимала, что только слепой не заметит, как девушка преобразилась за последние дни.

И дело было не только в причёске, платье или осанке. Прежде всего перемена читалась во взгляде, в котором появилось что-то новое… непонятное пока для Эвы. Что-то загадочное, словно Тина узнала какую-то тайну. И эта тайна заставляла Тинарию Налт светиться изнутри и преображала её в необыкновенную красавицу. А Эву заставляла невероятно нервничать и злиться.

Утреннее платье из ниланского тонкого батиста голубого цвета, которое Эва сшила у модной столичной портнихи за баснословную сумму, очень шло Тинарии, оттеняя её молодость и нежность, подчёркивая глубину взгляда. Девушка выглядела в нем тонкой и изящной, невероятно воздушной. Секрет этого чудесного платья был в том, что несмотря на свою внешнюю простоту, оно выгодно подчеркивало все достоинства той, кто его надевал. А поскольку Эва и Тина были очень похожи фигурами, цветом волос и лица, то платье удивительно шло Тине.

— Миссис Луисон, оставьте нас на минуту, — властно проговорила Эва.

Когда компаньонка послушно вышла, мисс Стрендж уставилась на подругу холодным оценивающим взглядом. Тоже новым — никогда еще она так не смотрела на Тину. Эва отметила мелькнувшее в голубых глазах недоумение.

— Тинка, ответь честно. Ты влюбилась в лорда Эдварда Дарлина? — Эва уставилась на девушку пронзительным немигающим  взглядом, проговорив вопрос спокойным ровным тоном, постаравшись, чтобы голос не дрогнул.

Тинария замерла, большие голубые глаза широко распахнулись, затем на нежном милом лице отразилась гамма эмоций, таких разных и несовместимых между собой, что Эва озадачилась.

Растерянность, испуг, обида, решимость…

Тина быстро успокоилась и тихим голосом ответила:

— Эва, что за странный вопрос? Разве можно влюбиться в того, кого знаешь несколько дней? В того, в кого влюбляться — истинное сумасшествие? В твоего жениха? Разве я легкомысленная и сумасшедшая? Ты знаешь, что нет.

— Мне показалось вчера… — прищурилась Эва, смягчая тон, — и до этого тоже, что ты в присутствии милорда Дарлина смущаешься, что он вызывает у тебя восхищение…

— Эва, по твоей прихоти я каждый день общаюсь с высшим лордом королевства, героем войны и другом принца. Каждый раз я преодолеваю себя, чтобы вести себя с ним как равная, как леди, не испытывать робости в его присутствии и хоть что-то произнести, чтобы поддерживать диалог, — вздохнула Тина. — Мне очень сложно. Может быть, ещё и потому, что я действительно восхищаюсь лордом Дарлином и, возможно, не могу этого скрыть. Но причём здесь влюблённость? С чего ты взяла это?

Эва подошла к расстроенной подруге и слегка обняла её. Она была полна подозрений.

«И всё же… неужели я ошиблась?»

— Я всё время забываю, как тебе тяжело. Со стороны ты смотришься достойно, лишь немного смущенной, робкой, но это не может никого насторожить, — прошептала она. — Но часто ты довольна и весела…

«… а он так смотрит на тебя в эти мгновения…».

— Я довольна, что меня до сих пор не раскрыли, — со вздохом пробормотала Тина. — Уж не знаю, как потом буду смотреть в глаза твоему жениху и лорду Риду, но сейчас мне страшно, и я очень боюсь разоблачения.

— А ты не будешь смотреть им в глаза, — хитро улыбнулась Эва, — ты будешь учиться в своей академии в нашей южной столице и грызть гранит науки.

— Ты уже написала рекомендательное письмо приёмной комиссии? — оживилась Тинария.

— Пока нет. Но обязательно напишу, как только лорды уедут из поместья.

«А я выясню всё, что должна», — мысленно добавила она.

Тина тут же скисла. Видимо, и от того, что письмо до сих пор не написано, и от чего-то ещё.

«Не от того ли, что лорд Эдвард скоро уедет из поместья?» — Червячок ревности вновь вгрызся в сердце Эвы и жадно стал поедать самую сердцевину — там, где ещё теплилось доверие и любовь к подруге детства.

— Миссис Луисон, — обратилась Эва к вернувшейся компаньонке, отстраняясь от Тины, с досадой отмечая, что голос прозвучал резче, чем она хотела. — Помогите Тине переодеться. И позовите, наконец, горничных. Хватит вам отбирать у них работу.

— Зачем мне переодеваться? — спросила Тина, ничего не понимая.

— Мисс Тинария прекрасно выглядит в этом нежном платье. Вы сами вчера его выбрали и сказали… — попыталась возразить миссис Луисон.

— Это платье ей не подходит, — спокойно отозвалась мисс Стрендж, подходя к гардеробной. — Я передумала, — в голосе прозвучали металлические нотки. — Его нужно надевать с корсетом, а Тина их не переносит. Не будем её мучить.

— Я привыкаю к ним, — тихо проговорила Тинария. — Понемногу.

Эва зашла в гардеробную и стала внимательно рассматривать платья.

— Вот в этом платье тебе будет гораздо лучше, — Эва обернулась к подруге, не обратив внимание на её фразу, держа в руках невзрачное коричневое платье, без всяких кружев и красивых пуговиц, закрытое до горла, со свободными длинными рукавами с манжетами, которое очень редко надевала, когда хотела поработать в саду. — Ткань плотная, вполне можно надеть без корсета. Тебе будет удобно. И как раз поработаешь сегодня в розарии — пора его привести в порядок. Ты же убедилась в этом вчера, когда показывала розы лорду Эдварду? — мисс Стрендж улыбнулась, не подозревая, что улыбка не затронула холодные злые глаза.

Глава 13

Так паршиво Тинария ещё никогда себя не чувствовала. Она видела, что с Эвой что-то происходит, что госпожа и подруга изменилась по отношению к ней, но не понимала, в чём причина этих изменений.

Эва заставила её переодеться в более простое платье, отправила зачем-то в розарий, хотя она никогда не ухаживала за цветами и понятия не имела что нужно делать.

Да, она влюблена в лорда Дарлина, но об этом в поместье не знает ни одна живая душа. И никогда не узнает. Она не делала и не говорила ничего, что могло бы выдать её. И с лордом Дарлином она не кокетничала и не флиртовала, то есть по простому — не строила глазки, не заигрывала. А значит… опять же… не могла выдать свою тайну.

Так что же тогда случилось, что Эвелина так на неё разозлилась?

Видимо, она чего-то не знает. А может кто-то из прислуги насплетничал? Только о чём? Ведь ничего же не было.

Тинария молча позавтракала с милордами и миссис Луисон, нехотя вступая в разговор. Она всё время думала, что случилось с Эвой, почему она так странно вела себя утром? Когда Тине помогли переодеться, она попрощалась с Эвой, но та ничего не ответила. Смотрела в окно на деревья и молчала.

Иногда девушка ловила на себе задумчивый взгляд Эдварда Дарлина, тогда непослушное сердце замирало, а потом начинило биться быстро-быстро, а краска заливала щеки.

Тина не понимала, почему у неё такая неадекватная реакция на взгляды мужчины, ведь в них сквозили только мягкость и лёгкая задумчивость, и никакой многозначительности или откровенного интереса.

— Мисс Эвелина, чтобы узнать друг друга получше, предлагаю сыграть в одну лёгкую игру, которая сейчас очень популярна при дворе его высочества. Называется  «Вопросы — ответы», — вдруг предложил лорд Дарлин. — Со своей стороны обещаю отвечать искренне на все вопросы.

Тинария встретилась взглядом с миссис Луисон, женщина лишь неопределённо пожала плечами, хотя во взгляде мелькнула досада. Боится, что Тина может запутаться? Или не нравится что-то ещё?

Затем девушка натолкнулась на взгляд лорда Рида, который не скрывал своего любопытства и веселого настроения. Видимо, тоже был поклонником этой модной игры?

И что же ответить? Согласиться или отказаться?