Блеф демона (ЛП) - Харрисон Ким

Орион поморщился, тяжело вздохнув — и этим выдохом дал понять, что согласен.

— Она уже и так служит городу, — сказал Скотт. — Если она и станет частью ковена, то пусть это будет её настоящий выбор, а не альтернатива между Алькатрасом, изгнанием или нами. И уж точно не потому, что мы нарушили условия сделки и загнали её в угол.

— Мы не сможем помешать ей исчезнуть в Безвременье, — нервно сказала Яз.

Элис прижала мою книгу к бедру:

— Вот почему мы и оставим её книгу в залог.

Подожди. Что?

Дженкс покачал головой, зависнув рядом. Из-за него тянулся тонкий шлейф серебристой пыли.

— И это твоя вторая ошибка, — сказал он. — Три — и ты выбываешь.

— Не делай этого, Элис, — снова предостерегла я, мысли едва касались лей-линии, на которой они все висели с мёртвой хваткой. Воздух буквально искрил, и волосы уже начинали выскальзывать из пучка, пока её ворон каркнул и забил крыльями, когда она понесла мою книгу к полке, вставила её в свободное место и заперла стекло.

Пальцы медленно сжались в кулаки. Я выдохнула, оттолкнув линию от себя. Стоило мне хоть что-то сделать — и они рванут. Она поступала глупо. Но это не значит, что и я должна. Остановись. Подумай. А потом разбей их к чёртовой матери. Будь демоном.

— Рейч? — позвал Дженкс, и я сделала ему знак пальцами: отступаем. Да, я собиралась уйти отсюда без книги. Но это не значит, что она тут останется.

— Пошли, Дженкс, — сказала я, закидывая на плечо ставшую ощутимо легче сумку, и Яз, как дура, расслабилась — будто они меня уже схватили за трусы.

Дженкс спикировал вниз и проткнул кусок сыра своим мечом.

— Вы, ребята, реально тупите. Первое правило при делах с демонами — никогда не нарушайте с ними сделку. Никогда.

Второе правило — не бесить демонов. Что, впрочем, напрямую связано с первым.

Злая, я толкнула стеклянную дверь библиотеки жёстким движением и вышла, оставив за собой внезапно вспыхнувший разговор.

Ни за что на свете я больше не стану с ними работать.

И уж тем более — не позволю Элис оставить себе мою книгу.

Глава 5

Ноябрьский ветер с силой налетал на церковь, разметал последние листья и закружил их в вихре, чтобы те забарабанили по витражам святилища. Впервые за сезон включили отопление, и я уловила запах пыли, сгорающей в печке, пока сидела на диване и рылась в последней коробке с вещами Тритон.

— Всё со мной в порядке, женщина! — огрызнулся Дженкс с абажура, и Гетти, вспыхнув, выпрямилась, щеки её залил румянец.

— Ты же не надел шарф, который я тебе связала, правда?! — перекрыла его темноволосая пикси, зависнув в воздухе; её тончайшие крылышки были едва различимы. — Я тебе не жена, но ты, к Повороту, обязан хотя бы попробовать мои узоры! Я закручивала эти петли так, чтобы они лучше защищали от ветра и согревали без ущерба для подвижности. Мне одной не справиться с садом, а если ты свалишься в спячку и помрёшь, я сброшу твоё тельце за стену и скормлю воробьям!

— Я НАДЕЛ твой шарф, — проворчал он, крылышки замелькали размытой полосой. — Он отлично работает. Просто я ещё не прогрелся, ладно?

— Ты его надел?

Я улыбнулась удивлённому выражению лица пикси, опустив голову, пока копалась на дне коробки, пальцы покалывало.

— Может, тебе стоит объяснить ей, почему тебе так холодно, Дженкс.

— Потому что я не собираюсь болтаться в твоей сумке, как упаковка тролльих мармеладок! — буркнул он, отлетая от лампы, всё ещё источая бледно-голубую пыльцу, и приземлился мне на плечо. — Скажи ей, что шарф красивый, ладно? — прошептал он.

— Сам скажи, — ответила я, и он тут же сник, пока Гетти зависла в нерешительности, а потом метнулась прочь из святилища, оставляя за собой серебристую пыльцу, искрящуюся сомнениями.

— В прошлый раз, когда я сказал ей, что она красивая, она расплакалась, — пробормотал он, а я снова углубилась в коробку. Гетти была отчаянно влюблена в него, но воспитание оставило в ней ощущение, что она не заслуживает любви в ответ — особенно от Дженкса, чьё сердце до сих пор принадлежало умершей жене. Было совершенно очевидно, что он мог бы полюбить Гетти, но не позволял себе этого — боялся, что это будто бы умалит его чувства к Маталине. Всё, что я знала точно — если они не разберутся, зима будет долгой и бурной.

Меня вдруг пронзил резкий импульс магии, и я отдёрнула руку от чёрного запечатанного конверта. Осторожно взяла его и положила на низкий стол из сланца. Это была последняя коробка из тех, что Ал унаследовал от Тритона, когда та стала эльфийской Богиней вместо меня — мой последний шанс найти это проклятое зеркало. Мне было неприятно, что Элис прикрывается юридическими формулировками, и да, я была в бешенстве, что она оставила у себя мою книгу. Но больше всего меня бесило, что она знала, на какую кнопку нажать, чтобы я поступила по-идиотски.

Кистен.

Крылышки Дженкса зашуршали, когда он приземлился на край коробки и заглянул внутрь, не в силах побороть любопытство. Гетти гремела в кухне, и учитывая, что она ростом всего четыре дюйма и весом меньше унции, это требовало немалых усилий.

— Эм… мы идём за твоей книгой? — спросил он, явно не спеша идти в кухню и чинить всё, что между ними сломалось.

— Сегодня ночью, да, — ответила я, аккуратно вытряхивая шёлковую тряпочку для пыли. На ней был символ чистоты, и я отложила её — себе, в коллекцию.

— Так почему ты злишься? — неуверенно спросил Дженкс.

Я не смогла заставить себя посмотреть на него и открыла деревянную шкатулку — внутри аккуратно лежали детали, похожие на элементы головоломки. Щёлкнув крышкой, я поставила её на стол и продолжила перебирать содержимое коробки.

— Мне не понравилось, что Элис сунула мне Кистена, как морковку перед ослом, — пробормотала я. — Кистена больше нет. Я уже его оплакала и пошла дальше.

И всё же…

— Да, это было по-свински, — сказал Дженкс. — А ты повелась.

— Эй, — возмутилась я, но голос предательски дрогнул, когда я ощутила странный отклик на лей-линии в саду. Откуда-то из-под купола донёсся глухой бонг, и я замерла, вытянув чувства. Кто-то только что сотворил магию — и это была не я.

— Это Ал, — Дженкс нырнул обратно в коробку, заглядывая под очередной шелковый платок. — Он пытается восстановить кольцо грибов вокруг церкви.

— Для защиты? — Я с интересом поднялась и подошла к витражу, выбрав стекло посветлее, и уставилась на его яркий фургон, припаркованный на заднем дворе среди могил. Фургон был, должно быть, футов двадцать пять длиной, и чтобы сдвинуть его, потребовалась бы упряжка волов. Или даже две. Хотя вряд ли он вообще когда-либо сдвинется с места. Проще уж снять колёса и сжечь их на дрова.

— И как у него получается? — спросила я.

Крылышки Дженкса зашуршали.

— Медленно. Говорит, у грибов естественная связь с лей-линиями. Это как будто ты рисуешь круг, не будучи напрямую подключённым к линии. Или, по крайней мере, он так мне объяснил.

Я обернулась — не потому, что удивилась: не было ничего странного в том, что Ал попытался обойти своё текущее бессилие в обращении с лей-линиями. Удивило меня то, что он использовал свои ограниченные силы, чтобы защитить церковь — а значит, и меня. Демон, не способный подключиться к лей-линии, уязвим — куда сильнее, чем тот, кто не может по ней прыгать.

Но дело было не только в этом. Это казалось… больше.

— Ты рассказал ему, что ковен угрожает мне? — сказала я, плечи опустились, когда из коробки вылетел сноп пыльцы.

— Дженкс, — проворчала я. Он поднялся, с усилием размахивая крыльями, в руках у него был нож длиной с него самого.

— Мне и так хреново от того, что он не может подключаться к лей-линии из-за меня. А это только подчёркивает.

— Сейчас зима. Я не собираюсь отказываться от дополнительной защиты, — отрезал он. Я забрала у него нож, пока тот не рухнул под его тяжестью.

— В нём можно видеть отражение, — сказал он. — Может, это зеркало Атлантов?