Блеф демона (ЛП) - Харрисон Ким

— Нет, — отрезала я. — Я была дурой, когда встречалась с Кистеном. Дурой всё то время, пока жила с Айви. То есть, я правда её люблю, но рядом с ней я начинала творить глупости. И это не её вина. Это моя вина. Всегда была моей. Мне просто плохо даётся жизнь рядом с вампирами. Они слишком вкусно пахнут, чтобы их можно было игнорировать. Так они и выживали: заставляли умных людей принимать идиотские решения.

Ал издал недоверчивое хмыканье и вытянулся на диване, уставившись в потолок, наблюдая, как в воздухе закружилась пыльца пикси. Дженкс, видно, завис где-то наверху, подслушивал.

— И ты правда думаешь, что, вернув призрак Кистена, не скатишься обратно в ту же тупость? — спросил Ал.

Я нахмурилась.

— Он не должен был умирать так. Пискари превратил его в пустую игрушку.

Я наклонила коробку, и с донышка выкатилось несколько стеклянных шариков — больше там ничего не осталось.

— Он убил его потому, что Кистен стал лучше справляться с живыми вампирами, чем когда-либо справлялся сам Пискари. Он не представлял угрозы… до тех пор, пока не сказал ему «нет». Кистен бы никогда не осмелился пойти против него, если бы не я.

Я взяла один из шариков в руку, потом уронила обратно — тот загремел в коробке.

— Я ему всем обязана.

— Мммм, — отозвался Ал, всё ещё глядя в потолок, и сунул пальцы в крошечный карманчик на жилете.

— А это заклятие… оно на эльфийском?

У меня участилось дыхание. Вот зачем он пришёл из сада.

— Ты сумеешь прочитать его?

Ал фыркнул:

— А кто, по-твоему, их учил этому в детстве? Скажи лучше, почему ты позволила заклятию, способному пробудить призрак Кистена, оказаться не у тебя?

— Потому что у них была книга, чтобы расколдовать Брэда, — ответила я. — А я находилась на тридцать третьем этаже.

Он сел.

— Люди залечивают раны. Камень можно отстроить заново, — усмехнулся он.

— Это была библиотека, — сказала я, и выражение на лице Ала изменилось, он понял. — Хотя, если честно, меня больше беспокоило, что испуганная кучка магов может натворить, — добавила я, вспоминая самодовольную рожу Элис и тревогу Скотта. — А потом они бы свалили всё на меня. Зачем рисковать, если я могу просто сфотографировать нужное заклинание и уйти с книгой? Такова была сделка: я выхожу с ней после того, как показываю своё, а они показывают своё.

— Она нарушила сделку? — Его голос потемнел. — У тебя есть полное право предпринять любые действия, чтобы вернуть своё.

Полное право. Да уж. Только по факту я всё равно собиралась вломиться. И в суде всё это выглядело бы совсем по-другому. Демоническая логика в суде Цинци не прокатывает. Я уже проходила через это.

Сверху, с балки, донеслось тихое, одобрительное фырканье.

Я наклонилась над коробкой, уставившись на эти дурацкие шарики. Подавленная, начала собирать их — хотела отдать внукам Дженкса. Но пока я гонялась за стекляшками по пыльному дну, мысли всё время возвращались к Кистену.

Я не думала о Кистене уже несколько недель, а теперь, благодаря Элис, не могла выбросить его из головы. Айви это вообще едва не добило, когда Кистен умер второй раз сразу вслед за первым. Обычно, когда умирает живой вампир, его душа зависает в чистилище, пока не наступит вторая, настоящая смерть — и тогда разум, тело и душа могут перейти вместе туда, где их что-то ждёт. В этом мире «чистилищем» выступало Безвременье.

Но меня потрясло другое: те, кого я всё это время называла поверхностными демонами — злобных, полуголодных, свихнувшихся монстров в Безвременье, — на самом деле были изломанными душами нежити. Они существовали отдельно от тел, почти без сознания, движимые лишь желанием рвать и разрушать.

И в то же время это объясняло многое. Ведь вся раса вампиров была создана демонами. Им нужно было куда-то девать их души.

— Ал? — Я встряхнула шарики в ладони, посылая через них тонкий поток энергии лей-линии, чтобы убедиться, что на них нет чар.

Просто пустое стекло.

— Куда теперь уходят души нежити, если прежнее Безвременье исчезло?

Ал всё ещё смотрел в потолок, сцепив руки на животе, уперев каблуки сапог в подлокотник.

— Они в пузыре реальности, который вы с Бисом создали. Мы перенесли заклятие, чтобы не дать душам нежити преждевременно соединиться с сознанием — чтобы не повторился тот бардак, который случился, когда ты в прошлый раз вытащила их в реальность.

Да, тогда это действительно была ошибка. Я высыпала шарики в чашу — ту самую, которую Ал разрешил мне оставить себе.

— Почему я ни разу не видела ни одной?

Демон пожал плечами:

— Думаю, они в горах. Наслаждаются той реальностью, что вы с Бисом создали. Она не похожа на ад — так что, возможно, они думают, что это рай. А уж если думают, что в раю…

Он повернулся ко мне, его козлиные, красные глаза чуть прищурились, губы тронула ехидная улыбка, но фразу он не договорил.

— Ты ведёшь себя как ангел, — договорила я за него. — А не как демон. Это потому, что —

— Нет, — отрезал Ал и резко сел, внимание его метнулось к передней части церкви. — Твои демонические сородичи ведут себя прилично, потому что поняли: их мало, и они дико отстали от жизни. Дай им сотню лет — и они обрушат на эльфов всю свою силу, чтобы вернуть их под наше общее ярмо.

Я вздохнула, и мой взгляд тоже метнулся к двойным дверям — снаружи завыла мотоцикл. Ал услышал его раньше меня.

— Лично я жду не дождусь, когда они догонят. — Ал с грохотом опустил сапоги на пол и потянул рукава вниз. — Рейчел? Я решил: ты действительно заберёшь сегодня свою книгу. Если ковен попытается упечь тебя в Алькатрас за то, что ты вернула своё — я помогу перенести церковь в Безвременье. Грибное кольцо достаточно плотное, чтобы выдержать переход. Земная магия — удивительная штука. Жаль, что готовить её так чертовски долго.

Покинуть Цинци? Он серьёзно? — пронеслось у меня в голове, когда Дженкс спланировал вниз в вихре пыльцы.

Нет уж, я не собиралась покидать реальность. Я была субросой Цинци.

До июня, во всяком случае.

— Это Айви, — сказал Дженкс, когда в дверь кто-то глухо постучал, и в церковь ворвался порыв воздуха.

— Рейчел? — окликнула меня Айви, захлопнув за собой дверь. Её низкий голос пробрал до мурашек, вызвал всплеск воспоминаний, и церковь вдруг снова стала казаться цельной.

Её уверенные шаги зазвучали в тёмном вестибюле. Она остановилась, когда Ал обернулся, слегка приподняв брови, разглядывая её стройную фигуру в коже и коробку с пиццей в одной руке. Как она умудрилась довезти её на байке — было загадкой.

Но это же Айви.

— Привет, заходи, — сказала я, вставая, чтобы смахнуть с края стола весь мусор, оставшийся от Ала, и освободить место для пиццы. Но замерла на полпути — Ал, вопреки ожиданиям, не собирался уходить. Он устроился поудобнее с номером Ведьминого ежемесячника, опустив очки на нос, чтобы видеть поверх них.

— Гетти! — Дженкс метнулся на кухню. — У нас пицца! Хочешь пополам помидор?

— Слышала, у тебя был тяжёлый день, — Айви появилась, как фантазия студента: в коже и с коробкой пиццы в руках. — Ал, если бы я знала, что ты тут, — добавила она с лёгким оттенком завуалированной ревности в голосе, — я бы принесла две.

Я для них была не печенькой, за которую можно бороться, но каждый из них считал меня своей — и делиться не умел.

Ал перевернул страницу:

— Добрый вечер, Айви Алиша Тамвуд, — протянул он, не отрываясь от журнала.

Айви с грохотом шлёпнула коробку на стол, ещё не очищенный до конца.

— Я знаю, что значит, когда ты называешь меня по всем трём именам, — процедила она, и я поспешно прокашлялась, подавая знак, чтобы он поостерегся.

Мгновение — и выражение Ала сменилось на лучезарную улыбку:

— Айви, — сладко протянул он. — Рад тебя видеть.

Он поднял крышку одним пальцем, вдохнул запах.

— Ах, — сказал он, беря кусок. — Соус уже не тот, с тех пор как твоя любовница отрубила Пискари голову, и он окончательно сдох. Но пахнет так, что я бы душу продал.