Опальная жена. Пекарня на краю севера - Берг Александра

Чем глубже я продвигалась, тем сильнее сжималось сердце от необъяснимой тревоги.

Дом был безжизненно пуст. Очевидно, несмотря на всю чертовщину, как выразился капитан, отсюда вынесли всё ценное. Изредка взгляд натыкался на одинокий покосившийся стул или треногий табурет, годившиеся лишь на растопку.

На мгновение мне показалось, что дом вздохнул – старые балки чуть скрипнули, где-то наверху что-то шелестнуло, словно перевернулась страница книги.

Я замерла, вслушиваясь в тишину. И тут услышала их – чёткие, размеренные шаги. Они раздавались откуда-то сверху, с невидимого в полумраке второго этажа. Шаг. Ещё шаг. Пауза. И снова шаг.

Вдруг меня обдало затхлым воздухом, словно кто-то дыхнул прямо в лицо – спёртый, с примесью чего-то неопределимо тошнотворного. Запах старого подвала, могильного склепа, давно не открывавшегося чулана.

Желудок скрутило от липкого страха, поднимающегося откуда-то изнутри. Разум отчаянно пытался найти рациональное объяснение: сквозняк, акустический эффект старого дома, игра воображения, подстёгнутого рассказами капитана.

Но шаги становились все ближе. Теперь они звучали на лестнице – тяжёлые, уверенные.

Паника накрыла меня удушливой волной. Ноги, словно обретя собственную волю, понесли к выходу. Я не помнила, как преодолела путь через прихожую, как рванула на себя входную дверь.

Желудок скрутило ещё сильнее. Я выбежала наружу, глотая холодный зимний воздух, словно утопающий. Снег скрипел под ногами, ветер хлестал по лицу, возвращая ясность сознания. В нескольких метрах от крыльца Шторм настороженно смотрел на меня, прижав уши.

Дом – тихий, неподвижный, с тёмными провалами окон. Ничто не указывало на присутствие в нём кого-то кроме меня. И всё же я чувствовала – там кто-то был. Или есть до сих пор.

Слова капитана эхом отдавались в голове: "Если что-то случится, вы всегда можете найти меня в Отделении Безопасности". Искушение броситься следом за ним было почти непреодолимым. Объяснить, что я слышала, что чувствовала, попросить о помощи, о защите…

Но что я скажу? Что испугалась шагов в пустом доме? Что мне почудился странный запах? Что я, взрослая женщина, сбежала из собственного теперь жилища из-за игры теней?

Дыхание постепенно выровнялось. Сердцебиение пришло в норму. Я выпрямилась, пристально вглядевшись в фасад дома. Сейчас, при дневном свете, мой побег казался нелепым, почти постыдным.

Шторм подошёл ко мне и ткнулся мордой в плечо, словно спрашивая, всё ли в порядке.

– Всё хорошо, мальчик, – прошептала я, не совсем уверенная, кого пытаюсь убедить – его или себя. – Просто старый дом. Старые дома всегда полны странных звуков.

Конь всхрапнул и помотал головой.

– Верно, – улыбнулась я. – Мне могло показаться. Но всё же…

Я внимательно осмотрелась, подмечая неровные проплешины в пушистом снежном покрове. Взгляд зацепился за узкую каменную тропинку, которая извилистой лентой огибала дом и исчезала за его дальним углом.

– Давай-ка попробуем подойти с другой стороны.

Пройдя вдоль дома, свернула за угол. Шторм пошёл за мной.

В полутени деревьев обнаружились хозяйственные постройки, которые с улицы были совершенно незаметны. Старые, но крепкие. Небольшой сарай с покосившейся дверью, обветшалый курятник и, что особенно обрадовало – просторное стойло с навесом.

– Смотри-ка, Шторм, – я повернулась к коню, – у тебя тоже будет свой дом.

Я потянула скрипучую дверь на себя. Внутри было темно, но достаточно сухо. Маленькое окошко под потолком пропускало тусклый зимний свет, позволяя различить очертания предметов. В дальнем углу возвышались тюки сена, почти до потолка – серые, слежавшиеся, покрытые слоем пыли.

Подойдя ближе, дотронулась до одного из тюков и поморщилась. Сено запрело насквозь, от него исходил кислый затхлый запах.

– Это не годится, мой хороший, – вздохнула я, глядя на Шторма, который осторожно обнюхивал пол. – Такое сено тебе на еду никак не пойдёт.

Конь, словно понимая мои слова, фыркнул и отошёл от тюков.

Несмотря на негодность сена, стойло было достаточно крепким, чтобы укрыть Шторма от непогоды. Деревянные стены не имели трещин, крыша казалась надёжной – по крайней мере, я не заметила протечек, а это значило многое в этом сыром северном краю.

– Ну-ка, давай обустроим тебе жилище, – я подкатила рукава, разглядывая пространство.

В ход пошла старая деревянная лопата. Я расчистила пол от мусора, вынесла наружу особенно сырые куски сена. Затем отделила верхние сухие слои от тюков, которые можно было использовать если не для корма, то хотя бы для подстилки.

Шторм наблюдал за моими действиями с любопытством, периодически подходя и тыкаясь мордой мне в плечо, словно предлагая помощь.

– Не переживай, – я погладила его по шее, – завтра же с утра отправлюсь в город и куплю тебе овса.

У меня осталось деньги, и я была готова потратить их на своего друга, который не бросил в трудный момент.

Когда Шторм был устроен, я решила осмотреть остальные постройки, надеясь найти что-нибудь полезное. В сарае обнаружились полуистлевшие мешки, ржавый садовый инвентарь и несколько бочек с обручами, держащимися каким-то чудом.

Вернувшись к дому, заметила ещё одну дверь с облупившейся краской.

“Должно быть черный ход” – подумала я и не ошиблась.

Узкий проход, пропахший сухими травами, вывел меня в просторную кухню. Массивная печь с закопченным нутром и паутиной трещин, занимала здесь почти всю стену. Вдоль тянулись деревянные полки, пустые, если не считать нескольких глиняных горшков и медного чайника с помятым боком.

В одном из ящиков обнаружились железные ложки и вилки, почерневшие от времени, но вполне пригодные к использованию. А в глубоком шкафу у стены нашлись пара сковородок и ножи.

"По крайней мере, готовить будет на чём," – подумала я, с каким-то странным облегчением.

Но что обрадовало меня больше всего – огромное окно, расположенное прямо напротив печи. Настоящий портал света.

За стеклом, покрытым по краям морозными узорами, раскинулись величественные горы. Хребты, подобно застывшим волнам древнего моря, уходили к горизонту, постепенно растворяясь в перламутровой дымке.

В отличие от мрачного, затхлого пространства, из которого я только что сбежала, здесь было по-настоящему спокойно. Ни тревожных шагов в коридоре, ни тяжёлого, спёртого дыхания – только умиротворяющая тишина, нарушаемая щебетом птиц вдали.

– С таким видом, я вполне смогу привыкнуть к этому месту! – твёрдо заявила я.

Вдруг моё внимание привлёк тёмный коридор, ведущий вглубь дома. Сердце снова сжалось.

Набрав в грудь побольше воздуха, шагнула в полумрак. Пройдя несколько метров, остановилась и прислушиваясь. Тишина звенела в ушах. Ни шагов, ни шорохов, ни дыхания. Но почему-то меня всё равно не покидало ощущение чужого присутствия. Словно сам дом следил за мной, изучал, решал, принять ли незваную гостью или избавиться от неё.

Я сделала ещё несколько шагов и вдруг отчётливо услышала, как за моей спиной что-то скрипнуло, но обернувшись, увидела лишь пустой коридор.

– Так, хватит… – прошептала я. – Хватит с меня на сегодня.

Вернувшись на кухню, почувствовала себя значительно лучше. Здесь было светло, просторно, а если растопить печь, то и тепло.

Подойдя к окну, положила ладони на подоконник.

– Ограничусь кухней, – тихо произнесла я.

Меня посетила странная мысль – что если дом действительно обладает сознанием? Что, если он проверяет меня, как я проверяю его? И сейчас между нами взаимное недоверие, которое нужно преодолеть.

Я решила продолжить осмотр кухни. Возле печи обнаружилась небольшая дверь, которую поначалу не заметила. Она была неприметная – того же цвета, что и стены, без ручки, лишь с небольшим железным кольцом вместо неё.

– Интересно, что там, – прошептала я наклонившись.

Лёгкий запах пыли и старого дерева защекотал ноздри. Сквозь узкое отверстие виднелась лишь непроглядная темнота.