Требуется эльфийка орку на хозяйство (СИ) - Буланова Алиса

Она точно из лесных эльфов. Слишком гордая, чтобы попросить идти медленнее. Интересно, как её занесло в наши края?

Глава 2

Я привожу эльфийку к своему дому. Она оглядывается на деревню, что отсюда как на ладони, и вздыхает. Только сейчас я замечаю, что Сильвия от напряжения вся взмокла. А я-то наивно полагал, что эльфы столь благородны, что не потеют. Видать, дорога в горку с деревянным протезом тяжело даётся. Если она остановилась где-то в деревне, то точно откажется работать у меня. Часто ведь ко мне ходить придётся. Впрочем, даже живи я в деревне, она всё равно бы отказалась. Вон с какой брезгливостью озирается на двор. И это она ещё внутри не была.

Дверь дома зловеще скрипит. Я приоткрываю её и пропускаю эльфийку внутрь. Она останавливается на пороге и оглядывает мою прихожую, плавно перетекающую в жилую комнату. Я на секунду пытаюсь взглянуть на всё её глазами. Неприятные мурашки пробегают по спине. И как я мог всё так запустить?

— Думаю, я могу убирать у тебя раз в три дня. Если нужно, могу в эти дни готовить и стирать. И за всё прошу две серебряных монеты в неделю, — произносит вдруг эльфийка, оборачиваясь на меня.

Я на миг теряюсь. Неужели ей настолько туго, что она готова даже через отвращение переступить? Два серебряных в неделю… а за месяц выходит все восемь. У нас и горняки столько не получают, если только не с ночной сменой.

— Дороговато как-то, — произношу я рассудительно.

— Правда? — искренне удивляется Сильвия. — А мне показалось, что в самый раз. Я поспрашивала, сколько люди в деревне берут за постой, и прибавила к этой сумме немного на расходы.

Вот оно что! Да тебя же надурили, сестрица. Знать, хотели нажиться на незнакомке. Что и говорить, она хоть и хромая, а всё равно эльфийка. Думали, наверное, что она богатство прячет под своим плащом. Но вслух я всего этого не говорю. Она и без меня, видно, не в самом лучшем настроении.

— Так значит, ты ещё не остановилась нигде? — спрашиваю я вместо этого.

— Нет, решила прежде справиться о работе, — отвечает она и хмурится, видимо, вспоминая неудачный поход в управление.

— А что, если ты остановишься здесь? — предлагаю я. — Хоромы не императорские, конечно, но зато просторно. И до работы ходить недалеко. Договоримся в таком случае на один серебряный в неделю. Припасы я тоже на себя беру.

Она снова осматривает дом, но уже не так придирчиво. Я, пока она думает, спешу открыть дверь во вторую комнату. Она пустая, но чистая (если не считать слоя пыли). Я отчего-то начинаю волноваться. Хочется, чтобы она согласилась. Сам не понимаю почему. Из жалости? Или из собственной выгоды.

— Хорошо, — говорит она наконец, взвесив всё. — В таком случае я могу готовить каждый день, а убирать — также раз в три дня. Для стирки и мытья мне нужна будет вода. Сама я принести достаточно не смогу.

— Положись в этом на меня! — не раздумывая, выпаливаю я. — Принесу сколько нужно будет. И если какая другая помощь нужна будет с обустройством, тоже не стесняйся обращаться.

Сильвия вдруг прикрывает глаза и слабо улыбается. У меня перехватывает дыхание. А сердце начинает громко биться в груди. Я отвожу взгляд, будто пойман на чём-то неловком. Всё же до чего эльфийки хороши… Не даром их эльфийские мужи прячут от посторонних глаз. Но не стоит пялиться. Мне-то приятно, а вот ей вряд ли. Я делаю шаг назад, даю ей пространство.

Кажется, с эльфийкой в доме как будто стало светлее. От похмелья не осталось и следа. Ещё бы — после трёх-то походов за водой к деревенскому колодцу. Спина болит, плечи ломит, но башка ясная, будто после недельного сна. А всё потому, что с самого утра в доме кипит работа. Как и обещала, Сильвия сразу принимается за дело.

Первым делом она опрокидывает кадку, в которой я обычно умываюсь. Вместе с водой в лопухи у забора выливается и зелёная тина. После Сильвия долго чистит кадку самодельной щёткой из сухой травы. В этот момент последние сомнения в её способностях отпадают. Пусть она и похожа на типичную эльфийскую «белоручку», но на деле смекалиста и старательна.

Обеспечив себе наличие чистой воды, она переходит в дом. Вытаскивает на улицу мою подушку и шерстяное одеяло. Выбивает их и оставляет на солнце просохнуть и проветриться. То же самое проделывает и с тюками соломы, что служили мне матрасом. Впускает свежий воздух в открытые окна. Я стою на пороге и смотрю, как она завязывает нос и рот тряпкой и лезет в угол, вычищать тинёты и пятна плесени на стенах. Мне становится неловко. Подхожу ближе и становлюсь рядом. Сильвия глядит на меня удивлённо.

— Я так… для подстраховки, — отвечаю, стараясь не пялится на её гибкое тело и округлые груди под тонкой рубашкой.

Во второй половине дня её запал немного поубавляется. Видно, силы кончаются. Я это замечаю, хоть Сильвия и не жалуется. Но движения становятся вялыми, в глазах появляется рассеянность. Вернувшись из последнего за день похода за водой, я застаю её сидящей на лавке перед корытом, полным мыльной воды и грязного белья. Её протез прислонён к лавке сбоку. Она машинально трёт простыню о стиральную доску, витая мыслями где-то далеко. Мой взгляд на миг падает на пострадавшую ногу. Сильвия замечает это и прикрывает её подолом.

— Извини, — бормочет она, не поднимая глаз.

— Тебе нет нужды прятать свою ногу от меня, — отвечаю я, пошкрябав пятернёй затылок. — Я не шибко впечатлительный.

— Вот как? Тогда ладно, — Сильвия как будто выдыхает и приподнимает подол юбки так, чтобы на него не попадала вода. На лице её снова появляется слабая улыбка.

По её указке я натягиваю верёвки между опорами забора, а после развешиваю постиранное бельё. Дико смущаюсь, когда вижу среди него свои подштанники.

«За такое, полагаю, надо доплачивать отдельно», — думаю я, глядя на эльфийку.

Та поднимает на меня взгляд и, кажется, я из зеленокожего становлюсь краснокожим.

— Спасибо тебе за всё это, — говорю я и достаю из сумы серебряную монету. — Когда вижу, сколько всего ты сделала, я думаю, что зря торговался.

— Так заплати больше, — усмехается она, но почти сразу добавляет. — Ладно. Это просто шутка. Мне нравится, что работа в твоём доме оказалось мне по силам. Знаешь, я ведь была воином раньше и не привыкла, чтобы ко мне относились снисходительно. Именно поэтому я и ушла из дома. Мне не нужны подачки и особое отношение. Я буду стараться делать максимум, на который способна, за ту цену, на которую мы договорились.

Она смотрит на меня, высоко подняв голову. Мне остаётся только кивнуть и передать ей оплату. Мысли же мои заполняются вопросами и предположениями. Сильвия была воином… Значит, наверняка участвовала в войне между Лесным королевством и Империей людей. Должно быть, там она и потеряла ногу. Да, многое можно было бы узнать, если бы она захотела поговорить.

Под конец дня мы, не сговариваясь, располагаемся на крыльце. Приятное чувство растекается внутри. Вроде бы я работаю каждый день, но сегодня чувствую какое-то особое удовлетворение. Солнце опускается за край леса. Небо становится оранжево-красным. Наблюдение за такими переменами необыкновенно умиротворяет. Молчание не тяготит, даже наоборот — в нём как будто больше доверия, чем в любом разговоре. Я вытаскиваю из дома кувшин медовухи и наливаю в глиняный черепок.

— Хочешь? — спрашиваю небрежно. Сильвия смотрит на меня и кивает.

На самом деле я надеюсь, что хмель развяжет ей язык. Не из любопытства даже, а чтобы понять, кто она такая. Чтобы знать, с кем теперь буду делить дом. Но она выпивает свою долю молча, не меняясь в лице. Только потом откидывается назад, ложится прямо на доски крыльца и замирает, глядя в небо. Лицо её задумчивое, сосредоточенное. Знать бы, о чём она думает, глядя на плывущие по небу облака. Но я решаю оставить её.

Проходит минута-другая, и до моего уха доносится тихое сопение. Надо же уснула. Я только качаю головой, а после беру её на руки и несу в дом. Поскольку в комнате эльфийки пока нет ничего, я кладу её на свою постель, теперь уже чистую, застеленную свежим бельём.