Бесстрашная (ЛП) - Робертс Лорен

Но белоснежная струящаяся ткань — послание этому двору, напоминание, пронзающее мое сердце. Она — невеста. Но не моя.

Я сглатываю. Ее глаза встречаются с моими, когда она поднимается на помост рядом со мной. Я смотрю на нее слишком долго, слишком отчаянно, чтобы быть просто ее Силовиком. Приложив немало усилий, я отвожу взгляд и возвращаю его к двери, как раз в тот момент когда Китт начинает говорить.

— Дамы и господа советники, благодарю за терпение. Уверен, вы хотите знать, зачем вас здесь собрали. — Его голос разносится над заинтригованными лицами, заполняющими зал. — Как вам известно, во время парада в трущобах произошло нападение. Большинство из вас не считает это трагедией. Но должны.

Услышав его глубокий вздох, я перевожу на него взгляд. На его лице застыло выражение усталости.

— Я понимаю, что моя помолвка с Пэйдин Грэй, а также внезапное принятие Обычных, потребуют времени на то, чтобы к ним привыкнуть. Но я не потерплю откровенного неповиновения моим приказам. Особенно тем, что я принимаю ради нашего общего блага. — Его голос становится мягче. — Но я понимаю, насколько сложны эти перемены и то, что королевство не желает признавать Пэйдин своей королевой. Несмотря на необходимость такого решения, я предлагаю вам возможность оценить ее силу и убедиться самим, способна ли она стать достойной. — По залу проносится ропот, заставляя Китта повысить голос: — Пэйдин Грэй вновь пройдет серию Испытаний.

Как только он произносит эти слова, раздаются восторженные вздохи, за которыми следуют жаждущие крови кивки одобрения. Это то, чего они хотели и то, что дал им их король.

— Эти испытания — продолжает Китт, — будут предназначены только для будущей королевы. Они будут основываться на правилах о трех «Б», по которым, как вы все знаете, жил мой отец. Великий правитель должен быть бесстрашным, благородным и безжалостным. Эти испытания проверят каждое качество, что позволит Пэйдин доказать, достойна ли она трона и вашей преданности.

Придворные в восторге от того, что их желание стало реальностью, вероятно потому, что итог будет означать верную смерть для любого Обычного. Пэйдин едва пережила первые Испытания, и даже несмотря на это, жители Илии не захотят принять ее, если она выживет и в предстоящих.

— Мы снова расклеим листовки по всему городу, — произносит Китт, перекрикивая перешептывающуюся толпу. — Это испытание только для илийцев. Для соседних королевств, мы с благодарностью приняли нашу Обычную королеву. И я надеюсь, скоро это окажется правдой. Ради всех нас. — Он на мгновение замолкает перед следующим убийственным заявлением: — Первое испытание состоится через три дня.

Такое решение, похоже, удовлетворяет двор. Они с радостью откинутся на спинки кресел и будут наблюдать за ее смертью, улыбаясь, если она получит ту смерть, которую, по их мнению, заслуживает. Но я смогу выжить в этой жизни только в том случае, если выживет она.

Затем она делает шаг вперед, и все взгляды устремляются к ней. Платье облегает ее тело так, как хотел бы это сделать я, а ее взгляд охватывает толпу, в которой я теперь отчаянно хочу оказаться. Она поражает самым потрясающим образом. Острая, как ее пронзительный взгляд, как язык, который я пробовал на вкус, как кинжал, на котором моя кровь.

Слова, которые срываются с ее губ, звучат сурово и обладают такой утонченностью, которой не достает гневу:

— Я знаю, что не являюсь той, кого вы хотите видеть в роли своей королевы. На самом деле, я не просила об этом. В этой жизни я не мечтала ни о чем другом, кроме как о выживании. — Ее взгляд блуждает по залу. — Но я делаю это ради надежды на королевство, которое будет лучше, чем есть сейчас. Такое, где Обычные и представители Элиты будут жить бок о бок. То королевство, которое мы можем назвать своим домом.

Она делает еще один шаг вперед, заставляя меня бороться с благоговением, которое начинает пробиваться сквозь маску безразличия.

— Я покажу вам свое бесстрашие, свое благородство, свою безжалостность. Я переживу эти Испытания и многое другое. И все же вы, скорее всего, возненавидите меня. — Она вздергивает подбородок, выражение ее лица обманчиво спокойное. — Так что склоняйтесь к моим ногам с насмешкой, если хотите. Я не увижу этого, когда вы будете смотреть в пол.

Уголки моих губ подрагивают, я совершенно поражен ее словами. Взяв Китта под руку, она в последний раз поворачивается к толпе.

— Если вам нужна демонстрация моей силы, да будет так.

На лице Китта мелькает удивление, когда он медленно кивает двору в знак согласия. Но они не двигаются, а их болтливые рты остаются закрытыми. Они слишком заняты тем, что пялятся на нее.

Как и я, когда она покидает тронный зал, держа короля за руку.

Глава двенадцатая

Пэйдин

Я всматриваюсь в тени, цепляющиеся за балдахин над головой.

Несмотря на удивительный комфорт постели под спиной, я не могу позволить сну овладеть мной. Мысли кружатся перед глазами, не давая закрыть их, даже когда усталость охватывает все тело.

Я не могу думать ни о чем, кроме как о своей встрече со смертью.

Мое будущее неотступно преследует мое настоящее, и оно мрачно.

Мне предстоит пережить еще ряд Испытаний.

Только на этот раз я буду встречать Смерть в одиночестве. Страх скручивает мои внутренности, заставляя сердце биться сильнее, и я не уверена, будет ли оно все еще биться после этого. Я неоднократно едва не погибала на Испытаниях Очищения. Мысль о добровольном возвращении в ожидающую меня могилу, повергает в панику.

Хуже неминуемого риска, лишь постоянное напоминание о смерти Адины. Я, возможно, и пережила последние Испытания, но мой свет — отнюдь. Моя Ади оставила меня, чтобы украсить небо. И я не знаю, как жить и как продолжать бороться, когда ее нет рядом, чтобы поддержать меня.

Лоб покрывается потом, когда меня охватывает паника. Я не могу вернуться туда. Я больше не могу терять то тепло, которое Адина вселила в меня.

Что если мне придется убивать? Снова запятнать руки кровью?

Я не знаю, на что способна без света Адины, который рассеивал мою тьму.

Эти испытания могут потребовать от меня чего угодно. Хотя вполне логично, что правила о трех «Б», по которым меня будут проверять, принадлежали королю, которого я убила. Ирония в том, что теперь они стали способом доказать, что я могу управлять королевством, которое он построил, или, скорее, перестроил.

Я переворачиваюсь на другой бок, выплевывая изо рта выбившиеся пряди волос. Крепко зажмуриваюсь, в последний раз пытаясь заснуть.

Отсчитываю десять ленивых ударов сердца и встаю с кровати.

Мой разум нуждается в отвлечении от оглушающих мыслей. И мое тело, несмотря на усталость, жаждет двигаться. Или, может быть, я устала чувствовать себя бесполезной, пойманной в ловушку жизни, которую я не знаю, как жить. Чума, я только начала учиться жить той несчастной жизнью, что у меня была, прежде чем все полетело к чертям.

И вдруг я уже иду по темному коридору, скрестив руки на тонкой ночной рубашке. Все, что я успела сделать перед тем, как выскочить из комнаты, — это надеть ботинки. Переодеться перед этой импульсивной выходкой, возможно, было бы хорошей идеей, но я уже приближаюсь к двери, которая ведет на тренировочный двор.

Охранники, стоящие там, переминаются с ноги на ногу, когда видят меня. Их маски не могут скрыть явного презрения. Они знают, что лучше не вставать у меня на пути, особенно учитывая кольцо, сверкающее у меня на пальце. Поэтому, гордо подняв голову, я прохожу мимо и толкаю дверь.

Ночь прохладнее, чем я ожидала, каждое дуновение ветра обжигает кожу на обнаженных руках. Лунный свет отражается на давно протоптанной тропинке. Идя по ней, я поднимаю взгляд к черному небу, испещренному звездами. Они, кажется, подмигивают мне в ответ и наклоняются, чтобы указать мне путь.