Бессмертная Всадница (ЛП) - Лоу Керри

— Знаю, у вас сейчас непростой период, но Киерелл всё ещё нужно спасать, так что поднимайте свои задницы обратно в сёдла, — вслед за этим она резко присвистнула.

— Кто назначил её главной? — спросила Пелатина намеренно громко, чтобы Натин услышала.

Натин высунула язык, когда садилась в седло. Эйми позволила Кьелли первой забраться в их общее седло, а потом забралась и сама. Несколько минут спустя они снова были в небе. Над тундрой всё ещё лежало плотное одеяло ночи, смятое невысокими холмами. Дул легкий ветерок, и ритмичные взмахи крыльев драконов разносились по небу. Над ними плыли облака, их пушистые края были подсвечены серебристым лунным светом.

Эйми украдкой наклонила голову, чтобы вдохнуть сладкий, отдающий мхом аромат веточки вереска, которую дала ей Пелатина. Ей уже наскучил вид бесконечных зарослей вереска, но теперь маленькие фиолетовые цветочки заставляли её вспоминать улыбку Пелатины и тепло её смуглых пальцев, обхвативших её собственные.

Это была мечта, её и Пелатины, потому что время поджимало, и Эйми могла спастись, только если бы браслет сработал. Но сейчас она позволила себе наслаждаться этой мечтой, как будто это было последнее печенье в банке.

Пока они летели сквозь ночь, Эйми немного ослабила свою хватку на Джесс, предоставив ей возможность следовать за Малгерусом, пока она всё пыталась и пыталась увидеть их связь. У неё ничего не получилось. Она легко ощущала их связь — она всегда была здесь, часть её сущности, которую она могла чувствовать, но не видеть, как своё сердце или лёгкие. И она знала, что Натин и Пелатина связаны похожими узами, но когда она смотрела на них через небо, то видела только мягкое сияние их искр.

— А как это должно выглядеть? — спросила Эйми, изо всех сил стараясь скрыть раздражение в голосе.

Кьелли не нужно было спрашивать, что она имела в виду.

— Не знаю, и мне жаль, что у меня нет для тебя ответов. Никто никогда раньше не замечал этой связи. Всё, что я видела, когда носила браслет, — искры, исходящие от людей. Мне никогда не приходило в голову искать другие виды энергии, которые у нас есть и которыми мы делимся.

Эйми крепко зажмурилась, изо всех сил сосредоточившись на своей связи с Джесс, затем резко открыла глаза. Ничего. Она вздохнула.

— Мне жаль, что это выпало на твою долю, дитя, — продолжила Кьелли. — Жаль, что я не оставила себе больше искр, тогда я могла бы подарить тебе одну из своих, и ты сняла бы этот браслет.

— Почему у вас осталась только одна искра?

Эйми пожалела, что не встретила Кьелли в то время, когда Киереллу не грозила неминуемая гибель. Они могли бы сидеть в столовой пещере в Антейлле, над ними сияли бы гроздья шаров дыхания дракона, а на скамьях вокруг сидели бы Всадницы. Кьелли могла бы рассказать свою историю всем, и все те женщины, которых она вдохновила, получили бы возможность познакомиться с ней поближе.

— Не знаю, сколько у меня ещё оставалось искр, когда я, наконец, решила покинуть Киерелл, — начала Кьелли. — Я наблюдала, как растёт город, и гордилась тем, как много всего построили наши выжившие и их потомки всего за двести лет. Однако мы с отцом расходились во мнениях по одному важному вопросу. Он хотел, чтобы все жили в горах, где, как он знал, они всегда будут в безопасности. В горах под Пиком Норвен был естественный туннель, и мы расширили и укрепили его, чтобы караваны могли передвигаться по нему и выходить в мир. Но мой отец был чрезмерно заботлив и всегда хотел закрыть туннель, чтобы все были внутри и в безопасности.

В голосе Кьелли зазвучали ностальгические нотки, когда она вспомнила о том, как начинался город Эйми. Ей хотелось, чтобы Кэллант был здесь. Это было намного лучше, чем любая из его скучных книг по истории.

— Когда мы жили в Киереллатте, наш город, Вьентон, был связан со всеми тремя другими королевствами, — продолжила Кьелли. — Купцы приезжали торговать, учёные учились в нашем университете, люди с разной кухней, идеями и языками — все они приезжали и смешивались в нашем городе. А наши горожане путешествовали в другие места и могли бы жить другой жизнью, если бы захотели. И я хотела этого для Киерелла. Я не хотела, чтобы наш город был изолированным, всегда ограниченным нашими собственными идеями, без привнесения чего-то нового.

— После смерти моего отца я поощряла новые караваны отправляться в тундру. Я знала, что там водятся бродяги, а Гельветы всегда возмущались нашими вторжениями на их земли, но я была уверена, что мои Всадницы смогут защитить наших торговцев. И, конечно, они защищали, но даже мои Всадницы не смогли спасти всех, и мы потеряли караваны. Мы тоже потеряли Всадниц, и это всегда разбивало мне сердце. Потом…

Кьелли замолчала, но Эйми знала, что лучше не перебивать её. Небо на востоке светлело, становясь бледно-голубым с нежно-розовыми прожилками. В разгорающемся свете Эйми посмотрела на руки Кьелли, обхватившие её за талию. Костяшки её пальцев побелели, когда она сжала их вместе, и Эйми не думала, что это из-за страха упасть с Джесс она держалась так крепко.

— Я почувствовала, как во мне растет желание, — наконец продолжила Кьелли. — Я начала думать, что, возможно, смогла бы создать несколько Воинов Пустоты в качестве дополнительных охранников для караванов. Я могла бы наделить их целью защищать. Первые несколько раз, когда я ловила себя на подобных мыслях, я испытывала отвращение к самой себе. Но потом Гельветы напали на другой караван, и эта идея стала ещё более заманчивой. Вот тогда-то я и поняла, что для города будет небезопасно, если я останусь в Киерелле.

Эйми понимала слова, которые произносила Кьелли, но не понимала чувства, стоящего за ними. В тот момент, когда она поняла, на что способен браслет, ей захотелось снять его со своего запястья. Она ненавидела ту власть и знание, которые он давал ей над жизнями других людей. Она ненавидела то, как чувствовала это, находясь на грани осознания, полное желания быть использованным. Она не думала, что у неё когда-нибудь возникнет соблазн использовать это для создания монстров или безмозглых рабов, даже если бы у неё было достаточно искр для этого.

И тут ей в голову пришла ужасная мысль.

— Что вы сделали со всеми своими искрами? — спросила она, отчасти опасаясь ответа на тот случай, если Кьелли скажет ей, что сотни Воинов Пустоты бездействуют, спрятанные где-то в городе.

— Я переоделась и ушла с караваном, направлявшимся на север. Караван направлялся только в Лорсок, поэтому оттуда я продолжила путь одна. Я немного путешествовала в первом столетии существования Киерелла и запомнила крошечную деревушку Вортенс, окружённую несколькими небольшими виноградниками. Взгромоздившись на склоны этих зелёных холмов, я поняла, что смогу прожить там спокойную жизнь.

— А ваши искры? — подсказала Эйми.

— Я выпустила из себя. Не все сразу, а медленно. В течение года я резала себя и выбрасывала часть своих искр в плодородную почву на склонах холмов.

Это звучало немного отвратительно, но Эйми могла это понять. Она бы тоже хотела избавиться от силы искр.

— Но что же тогда случилось с энергией ваших искр? — спросила она.

Кьелли уткнулась лицом в плечо Эйми, и Эйми почувствовала, как она улыбается.

— Я отдала свою энергию этой земле. И она расцвела. Как вы думаете, почему Вортенс — это город виноградников, который настолько знаменит своими виноградниками и винами, что даже отдалённый Киерелл слышал о нём?

Эйми поморщилась.

— Фу! Вино такое вкусное, потому что в нём ваша кровь?

Кьелли рассмеялась, но звук был приглушён плащом Эйми.

— Полагаю, косвенно. Но нет, я имела в виду, что моя энергия обогатила землю.

Эйми понимала, но всё равно отложила в сторону мысль о том, чтобы завести Натин. Ей бы очень хотелось, чтобы идея вина из бессмертной крови вызвала у неё отвращение.

— Сколько искр вы оставили потом себе? — спросила Эйми.

Она почувствовала, как Кьелли пожала плечами.

— Не уверена. У меня больше не было браслета, поэтому я не могла их видеть, но прошло больше ста лет с тех пор, как я покинула Киерелл, так что, если то, что ты сказала, правда, у меня должно было остаться около трёх.