десять лет.
— Я не знаю, — в отчаянии простонал король, а затем с размаху
бросил полупустой стакан в стену. — Я не знаю! Но я не отдам ее!
Хватит! Достаточно уже илларская стерва играла моей семьей.
— Это не в твоей власти. Со связью истинных нельзя шутить.
Вспомни меня.
— А ты вспомни, что эта связь сделала с Мариссой и Дарианом?
Моя дочь не повторит ее судьбу!
— Это совсем не обязательно…
— Разве? — возбужденно перебил Александр. — Ты думаешь,
дэйвы позволят ему выбирать? И даже если он уберет всех
неугодных, она всегда будет мишенью. Он такой судьбы для нее
хочет?
87
— Я не спрашивал, — признался Лазарь. — Боялся услышать
ответ. Я… он продержался десять лет, немыслимая стойкость. Почти
невозможная, я выдержал год и едва не свихнулся, а ведь моя любовь
была ненастоящая. Представить сложно, как это отразится на нем. Я
понимаю и тебя тоже. Ты хочешь лучшего для нее, но ты должен
знать, что никто не будет любить ее сильнее, никогда. И здесь выбор
скорее за ней. Связь пока не завершена, а значит, все возможно.
— Он ее завершил, — процедил король.
Лазариэль удивился, но и только. Рано или поздно это должно
было случиться. Никому еще никогда не удавалось отпустить.
— Тогда ты уже проиграл.
— Это мы еще посмотрим, — уверенно произнес Александр и
поднялся за новым стаканом.
— Ты не понимаешь, — воскликнул Лазарь, опасаясь, что не
достаточно понятно донес до друга историю связи истинных. — Это
сильнее нас. Ты любишь Мэл, но ты можешь не жить, но
существовать без нее, а Инар зависим. Он может продержаться день,
неделю, месяц, но это как зуд, сначала едва ощутимый, с каждым
днем становящийся все сильнее и сильнее, пока станет невыносимо,
пока не начнешь лезть на стену и сходить с ума. Помнишь, вначале
Иола от меня сбежала. Так я тогда чуть не сдох. А ведь она уехала
всего на пару дней. Если бы это продолжилось дольше, я бы рванул
за ней и приволок обратно, не интересуясь ни ее мнением, ни
желаниями. Она — мой воздух.
— И что ты предлагаешь? Смириться? Забыть? Разве не
достаточно я уже отдал? Двадцать лет! Двадцать долбанных лет я
играл по чужим правилам, не в силах хоть что-то изменить.
— Я предлагаю довериться судьбе. Она мудрее нас. К тому же
это не так уж и плохо. Моя племянница станет новой Солнечной
королевой, а наша девочка — Повелительницей Илларии.
— Ей не дадут.
— А мы поможем. Да и Инар не идиот и тем более, не слабак.
Он скорее примет превентивные меры и уничтожит все возможные
угрозы, чем позволит чужим мыслям и косым взглядам, вырасти во
что-то реальное.
— Он уже позволил. Я наслышан о брожениях в Дарранате, как
и об угрозе полукровкам, выжившим в Кровавых песках.
— Это скорее мы с тобой позволили. Не добили заразу,
пропустили, вовремя не просчитали. Вот и приходится теперь
88
мальчику воевать одному. Да и у нас не все спокойно. Здесь ее тоже
ждет не небесная благодать.
— Прелатти уже разбирается с этим.
— Да знаю я, — махнул рукой Лазариэль. — Толковый
мальчишка, весь в отца. Такими темпами глядишь, через пару лет
сменит Феликса.
— Я все же надеюсь на Уилла.
— Тоже неплохой вариант. Ты успокоился?
— Остыл. Но к этому разговору мы еще вернемся.
— Как скажешь. Кстати, Дэйтон не говорил, что там случилось?
Почему она не приехала?
— Умер ее родственник.
— Убийство?
— Похоже на то.
— Агеэра или Парс?
— Первый.
— Хм, интересно, случайность или…?
— Надеюсь, что случайность, иначе мне придется
позаимствовать у тебя камень связи и серьезно побеседовать с твоим
племянником.
— Уверен, он будет в восторге, — рассмеялся Лазариэль. Буря
прошла стороной, и он мог со спокойной душой и совестью
расслабиться. Александр отходчив, вот и сейчас он успокоится и
начнет просчитывать возможные варианты дальнейших действий.
— Дэйтон упоминал, что у него какие-то там проблемы с
Советом.
— Да, де Лиар отказался от места, будут выборы.
— Кто претендует?
— А вот здесь становится интересно. Кандидатов трое — все
старшие дома: Яксли, Эфер и…
— И? — удивился король заминке дэйва, который выждал
эффектную паузу и ответил:
— Парс.
— Дед?
— Как ни странно, нет. Сын. И очень может быть, что при
поддержке отца он и вправду войдет в Совет.
— Да уж, раньше меня интриги илларского террариума не
слишком волновали, кажется, теперь придется вникнуть.
— Придется, — кивнул Лазарь, окончательно расслабившись. —
С одной стороны, это было бы хорошо для Клементины. Еще один
89
дед в Совете, стоящий за спиной сына, и, насколько я слышал, он
сильно любит внучку. Но меня смущает одна деталь — Агеэра
прекрасно осведомлен о том, что внучка ему не родная, но
использует ее, чтобы обезопасить свой вымирающий Дом. А вот
знает ли Парс? Большой вопрос.
— Думаешь, его любовь к внучке показная?
— Инар так думает, поэтому всячески ограничивает их общение
в последнее время. Каким бы жестоким не был Агеэра, он принял
Клем, дал ей свое имя, титул, ввел в свой Дом. Он любит ее посвоему. Так, как умеет, скупо, где-то на грани, но любит. Ты
помнишь Амарис?
— Смутно.
— Я тоже едва ее помню, но не могу забыть скандал, что
разразился в доме Агеэра, причем дважды: в первый раз, из-за
истории с Саргоном Агеэра, а второй, когда единственная дочь
сбежала с возлюбленным полукровкой, спрятавшись в Снежных
песках. По законам старших Домов Илларии, если кто-то из семьи
опозорит честь Дома, то только его смерть смоет бесчестье, но
Агеэра этому закону не последовал, он не стал мстить и другим
горячим головам запретил.
— Еще бы он разрешил, — хмыкнул король. — Она его дочь. И
только отец может и должен прощать.
— Прощать все? — с намеком спросил Лазариэль. — Даже
последнюю выходку Самиры?
Вместо ответа Александр тяжело вздохнул и уставился на пламя
в камине.
— Ты рассказал Дэйтону?
— Нет. С дочерью я разберусь сам.
— Как скажешь, но она перешла черту, вот и Амарис, сбежав,
переступила свою. В старших домах в то время убивали и за
меньшее. А Агеэра пощадил.
— Не понимаю, к чему ты все это говоришь?
— А к тому, что поведение Агеэра мне вполне понятно, а вот о
дедушке Парс я такого сказать не могу. И для меня было бы
предпочтительней, если бы Эфер занял это место в Совете.
— А не его ли сын входит в состав илларской делегации?
— Он самый, и он полукровка. А в любви Эфера к сыну я
нисколько не сомневаюсь. Но Эфер прекрасный ректор, и его уход
станет значительной потерей для Академии Драконов. Вряд ли они
дадут ему уйти.
90
— А третий дом? Яксли, кажется?
— Эти типичные приверженцы старых порядков, довольно
сильный Дом, но слишком уж закрытый, а в Совете хватает семейки
Астер. На них воздействовать извне невозможно, и это хорошо для
Инара, но плохо для илларской элиты. Уж слишком неподкупный и
неприступный Дом.
— Исходя из твоей логики, дом Яксли был бы самым лучшим
