Созвездие Силвана. Триады (СИ) - Черная Ева Л. "Черная Ева"

— Я не поклонник театральных представлений, и ты это знаешь, — прервав затянувшуюся паузу, холодно отчитал его начальник Гот, — выкладывай, что удалось узнать.

— Раз Вы так настаиваете, шеф, — многозначительный взгляд в мою сторону, значение которого для всех так же оставалось тайной, — Теор Рха являлся одним из пяти претендентов в женихи для шерифа Гонзалес.

Взгляд мужчины стал до ужаса неприятным.

— И о чем это говорит? — холодно уточнила я, понимая, что в этот раз, кажется, конкретно попала. Словно холодной водой облили.

Доверчивая дура! Захотелось тебе дружеских отношений? На, получи, и смотри не подавись от чужих щедрот! Сейчас начнёшь выгребать за всех и вся.

— Это говорит о том, что ты, Гонзалес, скрываешь от следствия факты.

— С чего такие выводы? — все еще пытаясь держать лицо, уточнила я, — О том, что он — тот, кто был в списке, я узнала намного позже после обнаружения трупа, но ненамного раньше тебя. Только до сих пор не могу понять, к чему ты клонишь? Мы с ним ни разу не встречались, так что ничего личного с моей стороны в этом деле нет.

— А я думаю, есть, — во взгляде теперь уже, кажется, бывшего почти друга проскользнуло презрение, — все знают, что если уж глава рода Тха, к которому ты принадлежишь, возьмется за что-то — обязательно своего добьется. Твое замужество для обоих семей очень выгодно. И это наверняка совсем не по нраву твоему любовнику…

На миг в голове пронеслось — причем тут Фамир?

— … все знают, что Гато ни с кем своим не делится. А тебя он считает своей, и что по этому поводу думаешь ты, никого не интересует…

Интересное заявление сейчас прозвучало.

— … у Мих-ала были тесные связи с Теором Рха, — Уорк снова обратил своё внимание к хозяину кабинета, пытаясь игнорировать моё присутствие, будто меня и нет совсем. Правда, ненадолго: едкие замечания на грани оскорбления он любил бросать в лицо, — какие делишки они там проворачивали, я пока не знаю. Но это пока. А вот сейчас, я думаю, картина складывается очень ясная. Твой любовник…

— Бывший.

— Что?

— Я говорю, бывший любовник, — закатив манерно глаза, словно показывая, как мне надоело напоминать истинное положение вещей в наших с Гато отношениях на данный момент.

— Ну-ну, — губы Уорка скривились в противной ухмылке, — так вот, я думаю, тут все очень просто. Мих-ал решил избавиться от потенциального соперника и при этом не испортить отношения с такой влиятельной в определенных кругах семьей. Потому и провернул свое дельце так, чтобы подозрение пало на невиновных граждан.

— Ты их еще святыми обзови, — вставила я свои пять копеек, вспоминая, что творилось в доме, где росли трое маленьких детей.

— По крайней мере, к убийству члена семьи Рха они никакого отношения не имеют, — все же выйдя немного из себя, огрызнулся он, — А вот она, — направил свой «указующий перст» на меня мужчина, — наша замечательная шериф Гонзалес, все узнала намного раньше, и решила скрыть от следствия информацию, чтобы пустить по ложному следу. Вот потому мы и топчемся на одном месте уже больше недели!

Прав шеф, любит этот товарищ театральщину, причем дешёвую.

— Все сказал? — холодно уточнила я.

— Да.

— Доказательства есть? — от этого вопроса, подозреваю, теперь уже бывший, напарник скривился.

— Нет, но будут.

— Вот когда будут, тогда и рот свой открывай, а пока язык попридержи! — не сдержалась — внутри от злости и обиды все клокотало.

Шеф все так же продолжал молчать, не выказывая своего отношения к происходящему, что дало повод Уорку думать о поддержке со стороны начальства. Тот же только и рад стараться: ощерившись, попытался тоже укусить побольнее:

— Это все, что ты можешь сказать?

— А тебе бы так хотелось, да? — оскалилась я не меньше, — Увы и ах, такого подарка я тебе не предоставлю. Скажи-ка мне, не друг мой, — выделив последние слова особой интонацией, продолжила, — От чего же тогда мой бывший любовник под шумок не захотел и остальных претендентов на мою руку убрать, раз уж пошел в разнос? Сам же говорил о списке. Сколько там, кстати, желающих со мной судьбу связать, отметилось? Пять, да, не больше?

— Я думаю, мы это скоро выясним, — засомневался он, — И сколько было имен в списке, и не случилось ли с ними чего, и как твой Га-а-ато провернул убийство своего старого знакомого.

Последние слова повисли в воздухе, а мне просто до жути надоело бодаться один на один с этим идиотом.

— Ну а Вы что скажете, шеф? — повернулась я к главе отдела.

— Обвинения серьезны, — помолчав с минуту, ответил тот, — и, хоть некоторые аргументы Уорка и выглядят несколько…мм… надумано, все это стоит проверить…

Меня будто под дых ударили. Вдруг отчётливо осознала, насколько я одинока. Во всём. Везде.

Оказалось, моя служба верой и правдой последние три года, бессонные ночи, иногда голодное (до черных точек перед глазами) состояние, когда пропадала сутками на работе… все это ничего не стоило. И теперь меня попросту тихо и спокойно сливали. Может, Прис Гот тоже подумывал, что пригрел на груди змею? Все это время. Просто более успешно скрывал своё отношение и ждал, когда сможет убрать из отдела ненужную ему единицу?..

— Меня увольняют? — голос не подвел; превратившись в сам лёд, он распространял по комнате свой холод. Даже бывший напарник поёжился, что удалось заметить краем глаза.

Да, его я без внимания оставить больше не смогу. Подставляться такому второй раз я не собиралась. У меня теперь уж точно нет друзей — спину прикрыть больше некому, потому вертись, дорогая Розочка, сама.

— Зачем же так, — хитрый ауд не захотел в открытую портить со мной отношения, перестраховывался, хитрый лис, — думаю, для общего блага и нашего дела в первую очередь, я отстраняю тебя на время.

— От всех дел, которые я веду, или только от этого?

— Силы с тобой! — картинно замахал на меня руками этот лицемер, — конечно, только от этого! — после чего по-отечески устало улыбнулся, — кому же я остальные-то передам? Сама знаешь, у нас и так рук не хватает, — погрозил длинным тонким пальцем, мол, не отлынивай — никто тебе внеочередной отпуск не даст. Очередной, правда, тоже.

— Что ж, — лицо все еще удавалось держать, — раз я больше не нужна, — выразительно посмотрев на бывшего (в этом я уже не сомневалась!) напарника, — я пойду.

Так и не дождавшись возражений, ушла. В спину будто штырь вставили — не согнуться, не ссутулиться.

Теперь раскрытие этого преступления — мое личное дело.

***

Стоило поторопиться, пока Уорк был еще у шефа, и скопировать кое-какие данные для личного пользования. Потом все это придется отдать ему.

То, что меня не уволили совсем, имело свои плюсы, самый главный из которых — доступ к общей полицейской базе. Желание напоследок, перед уходом, утереть всем нос, было огромным. В том, что я в этом отделении дальше не задержусь, тоже сомнений не возникало. Работать с теми, кто предал, усомнился в тебе и твоей порядочности, я не смогу. Я не какая-нибудь киношная суперженщина со стальными яйцами — спокойно работать, не доверяя никому и ожидая в любой момент нож в спину, не для меня.

Скопировать папку по этому делу со всеми экспертизами и наработками на личный, размером с ноготок большого пальца носитель, удалось быстро. Потому даже не покраснела под пристальным взглядом бывшего напарника, пока сдавала дело и под его личным контролем удаляла в общей сети свой доступ к нему.

Дальше же, не обращая внимания на косые взгляды сотрудников, натянула куртку, проверила оружие и вышла, делая вид, что мне срочно нужно на воздух.

Мне действительно нужно было проветриться. Но не только для этого. Если кто-то решит проследить за мной, тоже ничего не поймет в моих действиях. Вернее, они скорее покажутся ему бессмысленными. Бежать к Мих-алу я не собиралась, несмотря на чьи-то тайные надежды и предположения о моем желании уведомить бывшего возлюбленного о возникшей угрозе.

Я направилась совершенно в другую сторону. Хоть и думала, что только глобальная катастрофа заставит меня снова увидеться с этим мужчиной по собственной воле. А вот поди ж ты. Не зря говорят, не зарекайся.