Орисия. Следуя зову (СИ) - Кострова Кристи

Проводник медленно обернулся и вперил взгляд в гадалку. В его глазах смешалось недоверие и надежда. Поколебавшись с минуту, он все же принял решение.

— Садись, — она указала на стул и взяла его ладонь в руки.

Мы с Бриссой остались на месте, не зная, стоит ли оставлять его одного. Это племя славится своими способностями к гипнозу — порой и вооруженный мужчина не может дать отпор шепчущей ромалийке.

— Вижу, в чем беда твоя. Она отравляет тебе сердце и не дает жизни. Думаю, смогу тебе помочь.

Гадалка перетасовала колоду. Карты бабочками летали в ее руках, танцуя в пламени свечи. Ухмылка разрезала ее лицо, превратив в страшную маску с черными провалами глаз. Мужчина вытянул карту, а мы с Бриссой замерли на пороге, не зная выйти нам или остаться. Никогда бы не подумала, что Дэмиор верит в гадания. Он всегда был таким рассудительным.

Карта упала на стол, и пламя свечи взметнулось вверх на добрый фут.

— Карты говорят, что решение есть. Ты сможешь исцелить душу и преодолеть свое несчастье. Держись ближе к природе.

Дэмиор взглянул на карту и саркастически ухмыльнулся:

— К природе? Я проводник и вожу путников между городами и селами по дорогам и лесам Ривалона. Куда уж ближе к природе!

Гадалка нахмурилась.

— Я говорю, что вижу.

— Что еще посоветуешь?! Ночевать в трактирах?

— Вытяни еще одну, — приказала та.

Проводник вытащил карту и откинулся на спинку стула, ожидая представления. Повернув голову, Дэмиор скользнул взглядом по нам с Бриссой, замершим у входа, и недовольно прищурился.

— Пожалуй, нам стоит выйти, — пробормотав себе под нос, я толкнула в плечо фандрийку и выскочила из шатра. На улице по-прежнему толпился народ — веселье набирало обороты. Окончательно стемнело — теперь лишь костры и факелы освещали происходящее. В центре площади возник деревянный помост, пока что пустующий. Кажется, вот-вот начнется главное действие — прославление Кхиры. От одной мысли о богине по спине ползли мурашки — я все еще помнила тот недружелюбный взгляд, сверлящий мне затылок в храме Талейна.

Спустя пару минут из шатра показался разозленный Дэмиор. Крылья его носа раздувались, а руки то и дело сжимались в кулаки. Кажется, гадалка не рассказала ему ничего важного.

— Все хорошо? — спросила я.

Проводник резко вскинул голову — сверкающие серые глаза метали молнии.

— Я в порядке. Знал же, что ромалийцам нельзя доверять, но повелся, дурень!

Голос проводника потонул в громогласном звуке, напоминающем выстрел пушки. Неосознанно втянув голову в плечи, я повернулась на звук. Толпа приветственно взревела, и на помост вышел мужчина в алом плаще с глубоким капюшоном. С этого расстояния я не могла разглядеть лица, но его голос звучал громко, разносясь по всей площади.

— Пора вспомнить, зачем мы здесь собрались!

Глава 10

Пробившись сквозь толпу и оказавшись недалеко от помоста, мы остановились.

— Пора отпраздновать ночь Кхиры! — мужчина поднял вверх факел, и зрители встретили его приветственными криками.

— Кто это? — спросила Брисса.

— Видимо, жрец, — пожал плечами Дэмиор. — Я слышал о празднике, но ни разу не присутствовал.

Завладев вниманием публики, жрец в алом плаще начал читать молитву Кхире, время от времени осеняя себя факелом. Прислушавшись, я поняла, что не могу разобрать слов — похоже, он обращался к богине на неизвестном мне диалекте. Каркающие звуки царапали слух: хотелось заткнуть уши. Язык древних не отличался мелодичностью более молодых языков. Речь жреца затянулась — в толпе раздались шепотки и тихий смех.

Мимо протиснулась торговка сладостями, неся товар на широком подносе, закрепленном ремнями. Стараясь не шуметь, я махнула рукой женщине и показала монету. Хотелось пить. Брисса с радостью присоединилась ко мне, и вскоре мы на пару хрустели маленькими пирожками и запивали их сидром. Пирожки оказались на удивление сладкими и вкусными — на языке распускался вкус незнакомой ягоды, а едва заметная кислинка добавляла ему очарования. Покончив со своей порцией, я попыталась высмотреть торговку в толпе — новое угощение покорило меня.

— Тетенька! — сбоку вынырнул белобрысый мальчишка лет десяти и дернул Бриссу за рукав. — Аккуратней! У вас там кошель хотят свистнуть!

Резко обернувшись к подруге, я заметила улепетывающего вора — мальчика лет двенадцати. Вскинувшись, Брисса проверила сумку и прижала кошель к себе. Дэмиор проводил взглядом вора, но остался на месте и не подумав броситься в погоню.

— Спасибо! — искренне улыбнулась фандрийка мальчишке.

Спаситель расцвел в хитрой улыбке и засунул руки в карманы плохонькой курточки, качаясь на носочках. Брисса полезла в кошель за вознаграждением для него, но Дэмиор жестом остановил ее.

— Ты уверена, что это не его приятель хотел тебя обокрасть? Эта схема достаточно часто применяется на рынках.

Мальчишка отчаянно помотал головой, опасливо косясь на возвышающегося над ним Дэмиора.

— Нет! — возмутилась Брисса. — Он же просто хотел помочь! — Она вложила в ладонь ребенка пару монет, и тот тут же исчез, умело лавируя в толпе.

Я вздохнула. Кажется, беременность сделала фандрийку слишком доверчивой — даже мне очевидно, что мальчишка оказался здесь неспроста.

Тем временем вокруг что-то изменилось. Барабаны играли все пронзительнее, все ярче отбивая волнующий ритм. Жрец по-прежнему говорил, но его голос вдруг налился силой — стал низким и звучным, в нем словно слышались громовые раскаты. Незнакомые слова отпечатывались в сознании намертво, а гулкий барабанный бой вызывал мурашки. Выкрикнув последние несколько слов, мужчина рухнул на колени, тяжело дыша. Все вокруг замерло: люди замолчали, ритуальная музыка смолкла. Даже воздух стал медленным и тягучим — каждый вздох давался с трудом.

Вдруг факел, что держал в руках жрец, начал чадить, а спустя пару секунд огонь взвился вверх, лизнув его лицо. Тот ахнул, но не выронил его из рук, напротив — вцепился еще крепче. Последний язычок пламени вспыхнул и растворился — от факела отделилась серая тень птицы. На секунду замерев в воздухе, она взмахнула крыльями и осыпалась крупными хлопьями пепла.

Несколько секунд на площади царила тишина. Ошеломленный жрец поднялся на ноги и крикнул:

— Кхира ответила на наши молитвы и благословила нас! — его горящие глаза напоминали безумного. — Она здесь, с нами! Впервые за последнее десятилетие она явилась на зов! Мы станцуем в эту ночь для тебя, Кхира!

Площадь пришла в движение — музыка призывала двигаться. Тягучий ритм проникал сквозь кожу, покрывая ее мурашками. Мы оказались втянуты в круг танцующих. Секунду назад я стояла чуть в стороне, а сейчас мое тело само изгибалось в такт барабанному бою. Плащ мешал, ведь холодно нисколько не было — воздух пах жаром и костром.

Рядом мелькали юноши и девушки с распущенными волосами и горящими глазами. Хотелось остановиться и отдышаться, но тягучая и ритмичная мелодия звала за собой, а тело не слушалось. Плавные изгибы и отрывистые движения — я растворилась в атмосфере праздника, не видя никого вокруг. Только я и барабаны. Пульсирующая энергия, клокочущая в теле, буквально подбрасывала на месте.

Не знаю, сколько длился этот безумный танец. Воздуха не хватало: я мелко дышала, силясь вдохнуть полной грудью. Музыка играла все быстрее и ярче — незнакомый ритм завораживал. Наверное, именно так сотни лет назад танцевали во имя Кхиры. Сердце колотилось и стучало где-то в горле.

Последний удар барабанов грохнул, и наступила оглушительная тишина. Люди вокруг стояли с такими же безумными глазами, что и я. Девушки в легких платьях тяжело дышали, а щеки горели — осень на время отступила. Заглядевшись на свой фиолетовый подол, я вдруг поняла, что мой плащ исчез. В горячке танца обронила его, и теперь только тонкий шелк оберегал меня. Представив, на что это было похоже, я смутилась.

Повернувшись, я обнаружила Дэмиора, стоящего напротив меня. Он выглядел разгоряченным: серые глаза сверкали, воротник рубашки был расстегнут. Стоило нам встретиться глазами, как барабаны вновь ожили. В этот раз к ним присоединились скрипки — их тонкие голоса выводили завораживающую мелодию.