Тень на жатве (ЛП) - Уивер Бринн

Оглядываю комнату, но подушек на полу не вижу. Ухмыляюсь, представляя, как он спит, стоя под душем.

«…Где?»

— Здесь. Рядом с тобой.

Встречаюсь взглядом с Ашеном. По его вчерашнему молчаливому бегству я решила, что он постарается не попадаться мне на глаза, а может и вовсе растворится в ночи. Но он смотрит на меня так, словно что-то хочет сказать. Возможно, хочет извиниться. Или объяснить что-то. Может даже попытается погасить этот пожар между нами, пока не испепелил нас обоих. Но он никогда не скажет этого.

— Нам пора, — говорит Ашен и протягивает мне мой крофе в обмен на пустой стакан от «Цезаря». Я вздыхаю. Этот момент напряжения испарился, словно его и не было. Делаю глоток обжигающей жидкости. Мне немного лучше, но боюсь, что меня вырвет в душе.

Так и происходит.

После этого чувствую себя немного лучше, но голова раскалывается. Троекратное полоскание рта спасает ситуацию. Надеваю джинсы, белую рубашку с длинными рукавами, собираю влажные волосы в небрежный пучок. Макияж? Ну уж нет. Кто на это способен в таком состоянии?

Собравшись, мы направляемся вниз, в огромный зал. Здесь совершенно пусто. Наши шаги отзываются эхом в стенах, словно стая летучих мышей мечется между колоннами. Приближаясь к котлам, я замедляю шаг, и, оказавшись совсем рядом, замираю. Мне хочется спросить Ашена о ползунах, которых мы видели прошлой ночью, пока он зажигает факел, но я сдерживаюсь. Он бросает пылающий факел в спящий котел, и тот оживает с оглушительным ревом. Когда Ашен оказывается рядом со мной, меня захватывает волна паники, и я ничего не могу с этим поделать. Похмелье почти прошло, и голова перестала кружиться. Единственное, что я вижу, — это пламя.

— Будет все, как в прошлый раз, — говорит Ашен. В его голосе слышится спокойствие и терпение. Я боковым зрением замечаю движение и смотрю вниз на свои ноги, окутанные клубами дыма. Он поднимается вверх, и Ашен берет меня за руку. — Никакой боли, никакого жжения. Ничего нового с того раза, как мы пришли сюда.

Я киваю, собираю всю свою волю в кулак, и мы идем вперед. Я понимаю, что это нелогично, но меня все еще охватывает страх. Мое дыхание становится все более прерывистым. Руки дрожат, и я чувствую непреодолимое желание убежать. В голове, словно звон колоколов, раздаются воспоминания о криках и проклятиях жителей деревни. Я вижу Бобби Сарно, стоящего в задних рядах толпы. Он наслаждался каждой секундой, это была его долгожданная месть за корабль, потопленный моими сестрами, и его пленение. И хотя я его освободила, он с радостью предал меня Жнецам и с удовольствием наблюдал, как я мучаюсь и умираю в огне. Я до сих пор чувствую злобу его улыбки, когда он смотрел, как я корчусь на костре.

Я захожу в котел вместе с Ашеном, и на этот раз не плачу. Закрываю глаза и затыкаю уши. Ашен заключает меня в свои объятия. Когда пламя вихрем проносится вокруг нас и давление в моей голове нарастает, я чувствую, как его рука касается моей шеи.

Когда пламя опадает к нашим ногам, и дым рассеивается, я открываю глаза. Чувствую перемену в воздухе. Он словно стал плотнее, жарче. Чувствую запах Ашена: некуреный табак, пропитавший его кожу запах чернил. Но кроме него, есть и другие ароматы. Известняковая пыль, отголоски времени и истории. И где-то вдали ночной ветер доносит запахи кумина и кардамона, кто-то готовит ужин.

Убираю руки от ушей, пытаюсь отдышаться. Смотрю из-за плеча Ашена. Мы во внутреннем дворике, окруженном пальмами и известняковыми стенами. Рядом журчит вода в фонтане, выложенном синей мозаикой. Над нами мерцают яркие звезды, но свет большого города заглушает их сияние.

— Все в порядке, вампирша? – спрашивает Ашен, немного ослабляя хватку.

Киваю, впервые понимая, что меня больше не раздражает это «вампирша». Сейчас оно звучит как ласковое прозвище. Тепло его рук пробуждает мою душу. Я чувствую себя в безопасности и окруженной заботой. И мне больше не так одиноко.

Ашен отстраняется ровно настолько, чтобы между нами оставалось немного пространства, и касается моей щеки. Его кончики пальцев нежно скользят по моей скуле, проверяя, не осталось ли слез.

— Сейчас было легче, да?

Я снова киваю, и Ашен отстраняется. Наши взгляды встречаются на мгновение, а потом в его глазах гаснет свет, и он отпускает мою руку. Смотрит вниз, выходит из котла и предлагает мне руку лишь на миг, чтобы помочь выбраться. Тут же его рука соскальзывает с моей, и он, не говоря ни слова, направляется к дому, оставляя меня позади. Та старая рана от прошлой ночи расцветает в моем сердце, окрашиваясь в более глубокий цвет.

Какая же я наивная дурочка, размечталась об объятиях, нежностях и прочей глупости. Я так боялась своих чувств к нему. А теперь, когда я не могу их остановить, боюсь еще больше. Но хуже всего — страх, что он не испытывает ко мне ничего. Этот страх сковывает меня, как цепями, не давая сдвинуться с места.

Ашен оборачивается и смотрит на меня, склонив голову. На его лице появляется легкая задумчивость. Я вздыхаю и иду за Ашеном в темный, похожий на дворец дом. Свет в прихожей вспыхивает, когда мы входим. Дом обставлен скромно: пейзажи на стенах, простая мебель. Мы не останавливаемся. Идем по коридору к другой двери, ведущей в гараж. У дальней стены стоит старый «Land Rover», а перед нами - ряд мотоциклов, накрытых пыльным брезентом.

— Ты умеешь водить мотоцикл?

Я бросаю на Ашена испепеляющий взгляд. Да что он вообще себе позволяет? Конечно, я умею водить этот чертов мотоцикл. Протягиваю руку за блокнотом и ручкой, а он, закатив глаза, достает их из кармана пиджака.

«Конечно, умею, болван. А ты танк водить умеешь?»

— Да. А ты вертолет умеешь?

«Да. А ты экскаватор?»

— Да. А ты подводную лодку?

Блин, я не умею. Да и кому это нахрен надо? Наверное, тем, кто управляет подводной лодкой. Я сердито смотрю на Ашена.

— Ну, раз уж мы выяснили, что ты не умеешь водить подводную лодку, тогда поехали, — он бросает мне ключи и срывает брезент с мотоцикла «Triumph Scrambler». В предвкушении рева мотора у меня начинает раскалываться голова, хотя я еще даже не вставила ключ в зажигание.

Ашен убирает чехол с другого байка и нажимает кнопку автоматического открытия гаражных ворот. Белые складывающиеся панели с грохотом поднимаются вверх, и тяжелый ночной воздух наполняет пространство. Я заталкиваю блокнот и ручку в сумку на мотоцикле и надеваю шлем.

— Wakalat al-Makwa, — говорит Ашен и криво усмехается, когда мы заводим наши мотоциклы. При виде этой ухмылки старая рана в сердце кровоточит еще сильнее. — На случай, если потеряемся.

Я киваю в ответ. Мы выкатываем наши мотоциклы из гаража и ждем, пока ворота закроются.

— Следуй за мной, — говорит Ашен, и мы выезжаем со двора на тихую улицу.

На первом повороте Ашен едет направо, а я жду, пока его фары не исчезнут, и резко поворачиваю в противоположном направлении. Пролетаю два квартала. Сворачиваю в темный переулок. Теряюсь в темноте, пока снова не вижу свет, пока шумный город не поглощает меня полностью. Еду до тех пор, пока не начинаю верить, что меня никто не найдет. Даже он.

ГЛАВА 21

Мы с мистером Хасаном пьем уже вторую чашку мятного чая, когда слышим топот ног, несущихся вверх по лестнице через две ступеньки. Ашен врывается в комнату, его глаза горят, вокруг него клубится черный дым. Его серебряный меч сверкает адским пламенем, зажат в побелевшей от напряжения руке. Я одариваю Ашена своей самой невинной улыбкой, а он злобно смотрит на меня.

— Жнец, я полагаю? — говорит мистер Хасан с удивлением в голосе.

Я киваю, а он наполняет мой стакан чаем.

— Присаживайся, парень, — говорит мистер Хасан и ковыляет на кухню за тарелкой басбусы⁹.