Дорога Костей (ЛП) - Винтерс Деми

Силла подняла дрожащую руку, осматривая запястье. Боль взорвалась резкой вспышкой.

— Запястье ноет, но я буду в порядке.

Сигрун осторожно взяла ее за руку, мягко прощупала и повернула из стороны в сторону, затем быстро подала несколько жестов Гекле.

— У Сигрун есть мазь, творящая чудеса, — сказала Гекла, предлагая левую руку.

Силла приняла помощь здоровой рукой и поднялась на ноги, но тут же застыла.

Низкий, мучительный стон прорезал воздух, заставляя волоски на ее шее встать дыбом.

— Что…

— Рей и Джонас допрашивают последнего из Воронов, — ответила Гекла.

Силла повернула голову к повозке. Два воина сжимали пленника между собой, прижимая к земле. Их вид вселял страх — лица покрыты слоем грязи и брызгами крови, золотые пряди Джонаса потемнели от алых разводов, костяшки Рея разбиты в кровь. А между ними дрожал измученный Железный Ворон, к его костяшкам был прижат хеврит Рея.

— Андерс, — хрипло проговорил Рей. — Если ты хочешь быстрой смерти, тебе лучше заговорить. Скоро у тебя закончатся пальцы, и мне придется переходить к твоим ногам. — Воин взвыл, но Рей прервал его. — Кто нас предал, Андерс? Кто рассказал вам о грузе в повозке?

— Никто! — взвизгнул пленник. — Мы досматриваем всех на дороге, в том числе и вас!

Рей издал недовольный звук, и с той же легкостью, с какой Силла резала лук, отсек палец.

Маленький, бледный отросток с глухим стуком упал в повозку. Силле стало дурно.

У мужчины осталось всего два пальца.

Андерс завыл, и по позвоночнику Силлы пронеслась дрожь, отзываясь в каждом нерве. Она зажмурилась.

— Думаю, ты ничего не добьешься, Взор Секиры, — раздался за спиной Рея насмешливый голос Илиаса.

— Посмотрим, Безбородый, — прорычал Рей, вновь повернувшись к пленнику. — Он заговорит, или я оставлю его на самом краю, пока он сам не станет молить о смерти. — Рей навис над Андерсом. — Твои лживые слова лишь оттягивают неизбежное, — продолжил он. Затем повернулся к Джонасу. — Джонас, скажи мне. Разве Железные Вороны встречают путников отрядом из двадцати вооруженных до зубов бойцов?

— Никогда в жизни такого не видел. А я ходил этой дорогой не раз.

Рей вновь повернулся к Андерсу.

— Джонас этого не видел, Андерс. Я этого не видел. А значит, ты — лжец.

Джонас нахмурился.

— Кто сказал тебе про оружие, Андерс?

— Н-никто! Не было никакого доноса!

За пронзительным визгом последовал отвратительный хруст. Рей вывернул пленнику руку за спину, выкручивая ее под неестественном углом, затем резко скрутил еще сильнее, и снова раздался мерзкий звук ломающейся кости. Он положил его изувеченную руку обратно на повозку.

— Хватит! — взмолился Андерс. — Остановитесь!

Силла заговорила, ее голос четко разнесся над дорогой.

— Они знали про родиум. Один из них в лесу спрашивал о нем.

Рей не удостоил ее и взглядом, но Джонас нашел ее глазами. Его взгляд опустился на запястье, которое она прижимала к груди. Голубые глаза обожгли кожу, и Силла с шумным выдохом отвернулась.

— Андерс, — продолжил Джонас с преувеличенной усталостью, — какой же ты тупой. Ты все равно умрешь. Но у тебя был выбор, а ты решил только продлить свою боль.

Он сильнее сжал его руку.

Рей отрубил еще один палец — резким, дерганым движением, не соответствующим его внешнему спокойствию. Андерс задергался, но его крепко держали.

— Последний шанс, Андерс, — предупредил Джонас. — Пальцев почти не осталось. А если Взор Секиры доберется до твоих ног… Он начнет с молотка.

— Л-Лейф! — взвыл пленник. — Лейф из «Совиной лощины»! О-н он нас предупредил!

Рей оскалился. Затем наклонился к уху Андерса и заговорил так тихо, что Силла едва расслышала:

— Тебе понадобилось девять пальцев, чтобы сказать правду. Девять раз ты соврал мне, Андерс. Ты не честный человек. И я не должен дарить тебе легкую смерть. Но ты мне больше не нужен, а нам пора в путь.

Он поднял голову, и его ледяной взгляд впился в Силлу.

Это было предупреждение.

Глаза Рея казались пустыми, безжизненными. Но под поверхностью… вспыхивало что-то темное. Удовольствие. Возбуждение. В этом было что-то неправильное. Очень неправильное.

Она знала, что должно произойти. Знала, что нужно отвернуться. Велела себе сделать это. Но не смогла. Рей смотрел ей прямо в глаза, когда провел лезвием по горлу пленника, с легкостью перерезая его. Только когда в воздухе разнеслись последние хрипы, Силла сумела зажмуриться. Но она не могла заглушить звуки. А затем наступила абсолютная тишина.

В этот момент она поняла свою ошибку.

Ей никогда не следовало забираться в ту повозку в Рейкфьорде.

Рей был не просто неприятным, властным воином. Он был опаснее любых монстров в лесу. Она чувствовала бы себя безопаснее, ночуя под открытым небом, чем рядом с ним.

Рей отбросил тело на дорогу и шагнул к ней. Его массивная фигура нависла над ней, источая кровь, смерть и угрозу.

— Боишься меня, Солнышко?

Силла моргнула, услышав это прозвище. Он использовал его, как оружие, с насмешкой, чтобы уязвить её. Она сглотнула, но не ответила и не подняла взгляд.

По всей видимости, этого оказалось достаточно.

— Хорошо. В следующий раз делай то, что тебе говорят.

Она дернулась, когда он взял ее за поврежденное запястье. Его кожа была удивительно теплой, учитывая, какой ледяной была его душа. Рей перевернул ее руку и нахмурился.

— В повозку.

Они разбили лагерь раньше обычного. После того как Силла смыла кровь с лица и выблевала все, что съела за день, «Кровавая Секира» быстро двинулась дальше. Они остановились лишь ненадолго, чтобы подкрепиться, дать отдых лошадям и напоить их.

К тому моменту, как отряд свернул с Дороги Костей в укромную поляну, запястье Силлы распухло и покраснело, пульсируя болезненными волнами. К счастью, Рей не связал ей руки. Вероятно, после сегодняшнего он окончательно убедился в том, насколько она безобидна.

Хотя дрожь в теле утихла, Силла оставалась на взводе, вздрагивая от пения птиц и фырканья лошадей. Сигрун выудила мазь из своей седельной сумки, помогла Силле намазать запястье и туго обмотала его льняными бинтами. Обезболивающее действие было чудесным — отек начал спадать, но мысли Силлы оставались в тумане, зацикленные на событиях дня. Она легла спать раньше всех, сжимая в руках отцовскую тунику и камень в виде сердца.

Но они не приносили утешения.

Картины, увиденные на дороге, вспыхивали в памяти снова и снова. Секира, пролетевшая всего в нескольких дюймах от ее лица. Горячие капли крови, брызнувшие на щеки. Хрип умирающего воина. Выражение лица Рея, когда он перерезал горло пленнику. Его глаза… такие холодные. Такие… бесчувственные.

Они преследовали ее.

Ей не удавалось избавиться от мысли, что она совершила ошибку, присоединившись к «Кровавой Секире». Она поняла слишком поздно, что этот отряд работал на короля, но дело было не только в этом. С Реем что-то было не так. Выражение его лица, когда он отрубал тому человеку пальцы…

— Ему это нравилось, — проговорила маленькая светловолосая девочка, лежавшая рядом на траве. — Этот человек опасен.

— Спасибо, — прошептала Силла. — Ты так успокаиваешь.

Глубокой ночью, когда она перевернулась на бок в тысячный раз, ее живот болезненно сжался, а рот пересох.

— Помни, — сказала девочка. — Помни свое обещание.

Силла села, ее решение окончательно укрепилось. Девочка была права. Она поклялась себе: если почувствует опасность, она уйдет. Собрав свои вещи, она аккуратно запихнула их в мешок. Натянув капюшон меховой накидки, затянула его плотнее под подбородком.

А потом ушла, а маленькая девочка последовала за ней.

Огонь лагеря еще отбрасывал свет ей на спину. Она не знала, как, но была уверена, что он сидит там, наблюдая, как она идет к краю леса.

— Не оборачивайся, — посоветовала девочка. — Только раздуешь его самомнение.