Пораженные (ЛП) - Бейкер Р. Д.

— Но ты можешь сделать потрясающую розу, верно?

Она улыбается, кивая.

— Ну, ты нарисуешь руку, а я нарисую розу, чтобы она держала её.

Я переплетаю свои пальцы с ее, глядя на наши соединенные руки.

— По-моему, звучит заманчиво.

Мы сидим еще немного, просто разговаривая и смеясь. Ее щеки порозовели. Она выглядит такой красивой. Когда я наконец оставляю ее, то чувствую себя хорошо, как будто, может быть, она пережила самое худшее.

Поэтому, когда несколько часов спустя поднимается тревога о том, что один из людей пропал, меня охватывает паника. Это Джульетта. Она не появилась к ужину.

Я бегу под проливным дождем в лес. Пожалуйста, нет. Пожалуйста, нет. Черт, пожалуйста, нет.

На нее снизошло озарение. Кайф. Я видел это раньше. Я увидел это по лицу Гарриет. После того, как эти гребаные мальчишки в школе напали на нее.

Слезы застилают мне глаза. Нет. НЕТ.

Гарриет широко улыбнулась мне, заверяя, что с ней все в порядке. То, что сделали те парни, было сделано, она смирилась с этим.

Мои ноги глухо стучат по размокшей земле, и я слышу журчание ручья за шумом падающего дождя.

Пожалуйста, нет, нет. Черт. Пожалуйста. Я не знаю, кому я молюсь. Я чертовски уверен, что не верю в бога. Но я все равно умоляю.

Мой рев эхом отражается от деревьев вокруг меня, когда я вижу Джульетту, плавающую лицом вниз в потоке.

ГЛАВА 20

САЙЛАС

— С ней произошел несчастный случай. Она поскользнулась, ударилась головой и упала в воду.

Андерсон критически оглядывает меня из-за своего смехотворно большого стола.

— Какого черта она делала там, в шторм?

Я пожимаю плечами, стараясь сохранить нейтральное выражение лица.

— Я не знаю. Я знаю, что она была пловчихой. После всего, что произошло, она, вероятно, просто хотела побыть наедине с собой. Сделать что-нибудь, что сделало бы ее счастливой.

— Учитывая все, что произошло, я думаю, что более вероятно, что она сделала это с собой. — Андерсон вздыхает, потирая затылок. — Бедный ребенок. Когда-то, давным-давно, у меня была дочь ее возраста.

— Правильно. — Мои пальцы стиснуты так сильно, что причиняют боль. — И я сомневаюсь, что вы хотели бы, чтобы кто-нибудь предположил, что ваша дочь пыталась покончить с собой только потому, что ей недавно пришлось нелегко.

Андерсон тяжело вздыхает.

— Ну же, я знаю, что ты немного неравнодушен к этой девушке, но, Кинг, ты не должен позволять этому затуманивать твой разум.

— Мой разум? — я усмехаюсь. — Мой разум, который подсказывает мне, что вы заберете ее, если возникнет хотя бы намек на проблемы с психическим здоровьем?

— Я никогда не говорил, что сделаю это.

Мои плечи дернулись.

— Тогда скажите мне, что вы этого не сделаете.

Он тяжело выдыхает, сцепляя пальцы перед собой.

— Кинг, у нас нет оборудования, чтобы…

— Вы знаете, на что это похоже для меня? — я перебиваю его, облокотившись на стол и насмешливо глядя на него сверху вниз. — Мне кажется, вы просто хотите устранить проблему. Девушку насилуют на ваших глазах, и внезапно вам приходится убрать ее, потому что она психически больна.

Андерсон обнажает на меня клыки.

— Как ты, черт возьми, смеешь…

— Как, блядь, я смею? Как, блядь, вы смеете нанимать офицеров с известным прошлым сексуального насилия!

— Откуда, черт возьми, ты об этом знаешь? — он поднимается на ноги. — Эти файлы предназначены не для тебя.

— Файлы, в которых вы просили меня покопаться? Эти файлы?

Андерсон обвиняюще тычет пальцем в мою сторону.

— Вам были даны строгие инструкции о том, что искать, и истории болезни персонала не было в этом списке.

— Так вы знали, чем тогда занимался наш друг Браун? — мое зрение начинает затуманиваться красным. — Вы знали, что он провел 15 лет в тюрьме за изнасилование трех шестнадцатилетних девочек еще в 50-е годы? — я указываю пальцем на дверь. — Вы подвергаете всех этих людей опасности, заставляя такого человека работать на вас.

Ноздри Андерсона раздуваются, мускулы на его челюсти дико напрягаются. Но я еще не закончил. Никто не заберет Джульетту. Никто не тронет и волоска на голове моей девочки.

— Так вот, если вы думаете, что собираетесь это скрыть, вы чертовски сильно ошибаетесь. И не думайте, что, отправив меня куда-нибудь, вы также решите свои проблемы.

— Ты думаешь, я просто убью любого, кто выступит против меня?

— Учитывая, что вы хотите убить человека, который просто поскользнулся и упал в гребаный пруд, я бы не стал сбрасывать это со счетов. — Я бросаю флешку на стол. — Я отправил точно такое же в Бостон, за вычетом доказательств, что вы знали о Брауне. Но есть одна с этой информацией в надежном месте. — Я указываю на него пальцем. — Если вы пригрозите прикончить еще кого-нибудь из людей из-за своей небрежной морали, я отправлю и её.

— Это шантаж, Кинг.

Я ударяю кулаком по его нелепому столу из вишневого дерева.

— Это гарантирует, что мы сделаем все возможное для защиты людей, которых нам поручено защищать.

Я поворачиваюсь и вылетаю из офиса. Я все еще в шоке, я плыву сквозь облака страдания и всепоглощающей ярости. Я в ярости на себя. Я должен был заметить признаки. Я потерял своего лучшего друга таким образом, много лет назад. И я не увидел этого в девушке, о которой, как я говорю себе, забочусь. Смех и прелестный румянец на щеках заставили меня подумать, что все в порядке. Я оставил ее сидеть под дождем, и она ушла топиться.

Я выдыхаю сквозь стиснутые зубы, проводя рукой по волосам. Как мне защитить ее? Как мне вытащить ее из этой ужасной пропасти, над которой она балансирует?

Если они узнают, что это была попытка самоубийства, они заберут ее. Они пристрелят ее, как старую собаку. Эта мысль заставляет меня споткнуться, моя рука ударяется о стену здания рядом со мной, когда я пытаюсь устоять на ногах.

Я никому не позволю причинить ей боль. Никому.

Дождь все еще льет, когда я направляюсь в клинику, спешу по длинному коридору в ее палату. Она лежит там, спит, в носу трубки. Ее руки слегка прижаты к бокам.

Я сажусь рядом с ней и беру ее за руку. Мне приходится сдерживаться, чтобы не прижать ее к груди.

Она была без сознания с тех пор, как я вытащил ее почти мертвое тело из воды. Я зажмуриваюсь, вспоминая, как бежал обратно с ней на руках, крича ей, чтобы она оставалась в живых. Я не собирался позволить ей умереть. Я был так потрясен, что чуть не влил свою кровь ей в горло, чтобы обратить ее.

Потому что я ни за что на свете не смогу жить без нее.

Но в клинике нащупали пульс. Они вернули ее с холодной грани смерти, затащив обратно в тот ад, в котором она оказалась. Ее кожа из тускло-серой снова стала бледно-розовой, ее тело медленно поглощало кислород, который она так отчаянно хотела вытеснить из него.

Я говорил всем, кто соглашался слушать, что это был несчастный случай. Если бы я повторял это достаточно часто, я бы убедил себя в этом. Признаться самому себе, что она хотела умереть, что ее жизнь была такой пустой и бесплодной, что она больше не видела в ней никакой ценности, было невыносимо.

— Тебе лучше проснуться, Джулс, — шепчу я, проводя тыльной стороной пальцев по ее неподвижной руке. — Я не собираюсь терять и тебя тоже.

Позади меня слышится движение, шаги в коридоре. Кто-то останавливается в дверях и вздыхает.

— Мне пора перестать вот так ловить вас двоих, — говорит Сэм.

Я не оборачиваюсь и не смотрю на нее, я просто продолжаю держать Джульетту за руку.

Сэм заходит в комнату и садится по другую сторону кровати Джульетты. Она бросает беглый взгляд на мониторы, сообщающие мне, что сердце Джульетты бьется, что кислород поступает по ее телу.

— Снова повезло, что ты ее нашел. — Глаза Сэм слегка прищуриваются, когда она смотрит на меня. — Ты в порядке?

— Я в порядке. Просто пробудил кое-какие воспоминания.

— Хочешь поговорить об этом?

— Нет, — говорю я, качая головой.