Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать (СИ) - Чернованова Валерия М.

А я укорила взглядом Одли. Ну вот что за мужчина. Снова наябедничал.

— Как тебе такой заголовок: «Леди Грейсток сбежала от мужа спустя неделю»? — продолжал давить на психику герцог.

— По-моему, неплохо. Предложи в «Утренние хроники».

Вообще-то плохо. Мне хотелось, чтобы столичные писаки оставили скорее в покое меня и мою жизнь. Пусть Глас правды передо мной и извинился (что было, к слову, очень неожиданно и подозрительно, явно не обошлось без участия Кристофера), но остальные газеты продолжали мусолить историю с герцогской свадьбой. Открыто не задевали, но одно лишь осознание, что я по-прежнему гвоздь столичной программы, не давало покоя.

Если сейчас отправлюсь в гостиницу, газетная эпопея продолжится.

— В склепе и то радостнее, чем в твоей холостяцкой берлоге.

— Согласен, моему дому не хватает женской руки, — покладисто проговорил Кристофер. — Но теперь у меня есть ты, — улыбнулся. Почти что мило.

Может, Грейстока подменили?

— Одли, вы слышали? — обратилась я к предателю в сером сюртуке.

— Да, ваша светлость, — немного помедлив, ответил агент Грейстока.

Кэрролл, обосновавшийся возле шефа, чуть заметно усмехнулся, а Кристофер нахмурился:

— Только, Лорейн, в пределах разумного.

— Разве я когда-нибудь поступала неразумно? — поправила шаль на плечах и невинно улыбнулась.

— Как тебе такой ответ — постоянно?

— Кристофер…

— Лорейн…

— А знаете, я бы с удовольствием пешком прогулялся, — прервал нашу дуэль на взглядах Одли.

— Сегодня такая чудесная погода, — поддакнул Кэрролл.

— Вообще-то идёт дождь, — заметил Грейсток, покосившись на подчинённого.

Джентльменам было явно не комфортно в нашем обществе, раз они готовы топать до города на своих двоих, да ещё и под дождём. Вернее, под мелкой моросью, что начала срываться с неба.

Решив, что выяснение отношений с хордомужем можно продолжить и в «склепе», умолкла. Грейсток последовал моему примеру, и Одли с Кэрроллом заметно расслабились.

Готичная берлога Кристофера встречала, как и в вечер нашего с ней знакомства, своим мрачным фасадом. Возможно, если бы светило солнце, всё выглядело бы не так запущено. Но солнце не светило. А фон из грозовых туч и заросшего сорняком сада только добавлял особняку мрачных красок.

— Садовник мой здесь тоже не помешает.

— Как скажешь, дорогая, — легко согласился Грейсток.

— Что ты сделал с его светлостью? — с опаской покосилась на явно фальшивого Кристофера.

— Нам ведь необязательно постоянно грызться. Я пытаюсь наводить мосты.

— Я бы с удовольствием навела на тебя дуло пистолета, — пробормотала, поднимаясь по ступеням крыльца. — Может, стоит попробовать?

Одли и Кэрролл вытаращили на меня глаза. Пришлось успокаивать этих параноиков:

— Да шучу я, шучу.

Пока что.

— У Лорейн всегда было своеобразное чувство юмора, господа, — пояснил своим людям Кристофер, а когда мы вошли в холл, коротко велел: — Оставайтесь здесь, а я покажу её светлости второй этаж.

На второй этаж мы поднялись под аккомпанемент из протяжного скрипа половиц.

— Ты бы лучше сначала свой дом проверил на наличие термитов.

— Уверяю тебя, Лорейн, дом хоть и старый, но в отличном состоянии.

— Я бы сказала, в страшно унылом. Совершенно депрессивном.

По крайней мере, на меня это место нагоняло тоску. Тоску по дому, по свету, проникавшему в широкие окна, по обоям пастельных тонов и ярким шторам. По живым цветам в вазах, разноцветным подушкам на диванах и прочим милым женскому сердцу безделушкам (даже моему), что придавали каждой комнате свою особую атмосферу и уют.

Здесь же везде царила мрачная атмосфера, безделушки отсутствовали в принципе, как и пёстрые подушки, и живые цветы.

Ни кабинет, ни ванная меня не впечатлили. Уже не говорю о крохотной комнатушке камердинера и пропахшей пылью и старыми книгами библиотеке. Спальня тоже оказалась скучной, с минимум мебели и полным отсутствием деталей интерьера. Только одна большая кровать в глаза и бросилась.

Я поспешила отвести от неё взгляд и быстро вернулась в коридор, который вдруг неожиданно… закончился.

— Кристофер, — недобро сощурилась, — а где моя комната?

— Ты из неё только что вышла, — просветил меня герцог.

Интересно…

Вернее, совсем неинтересно! А потом ещё удивляется, почему я всё время злюсь или нервничаю. Да как же тут не злиться и не нервничать, если мне в иные моменты покусать его хочется.  

— А где ты спать собрался? — скрестила на груди руки.

— В своей спальне, — бесхитростное признание.

Надо же.

— Эта та, из которой я только что вышла?

— Именно.

Укушу. Как пить дать укушу.

— Приятно было познакомиться со вторым этажом твоей крипты, но мне пора в гостиницу.

Развернулась и шагнула к лестнице, когда в спину мне прилетело самоуверенное:

— А вдруг все номера в «Талори» или «Майсоне» окажутся заняты? Куда тогда подашься? Не станешь же селиться в какой-нибудь третьесортной забегаловке.

Ах вот мы теперь как запели. 

— Ещё скажи, что ты выкупил все номера во всех приличных гостиницах столицы.

Прислонившись плечом к стене, Кристофер покачал головой:

— У меня нет привычки разбрасываться деньгами на ветер. Даже ради одной строптивой мятежницы.

Деньгами он, может, и не разбрасывался, но внушение хозяевам отелей наверняка сделал. Доступно объяснил, чем может быть чревато поселение в их святая святых одной небезызвестной леди.

И угораздило же выйти замуж за этого деспота.

Напомнив себе, что, возможно, где-то здесь, в этом доме, «зарыт» компромат на Грейстока, я решила поднять белый флаг. Мне позарез нужен какой-нибудь рычаг давления на мужа. К тому же есть такой удачный повод — обустройство дома. Я смогу рыскать повсюду, присматриваться, изучать.

— Хорошо, — вернулась к колдуну и, борясь с желанием хорошенько его пнуть, сказала: — Я остаюсь. Но при одном условии. Ты будешь спать на кушетке.

Стои́т там одна в углу, в противоположном от кровати конце спальни. Кристофер, конечно, длинный и вряд ли на ней поместится, но если свернётся калачиком, то уверена, всё у него получится.

Грейсток помрачнел:

— Вообще-то мы сейчас в моём доме и…

— Или я отправляюсь в третьесортную таверну.

Ультиматум герцогу явно не понравился. Всех ведь не запугаешь, а значит, где-нибудь комнату я в любом случае себе найду.

Скрипнув от досады зубами, он процедил:

— Согласен на кушетку. Но у меня тоже есть условие, Лори: никаких ночных концертов. Ты не молишься, не воешь…

— Вообще-то это была благодарственная песня Создателю, — уточнила обиженно.

— …не обмазываешь себя ничем, что может спровоцировать у меня удушье, и не пугаешь бабушкиными тряпками.

А про бабушку-то откуда узнал?!

— С утра тоже не дашь помолиться?

Сурово сдвинул брови.

— Изверг.

На том и порешили. Грейсток помещается на кушетке, я скрепя сердце терплю его присутствие в спальне. Так и уживаемся. Ну или хотя бы пытаемся. Как-то.

— Буду к ужину, — заявил благоверный, делая шаг мне навстречу.

На какой-то миг показалось, что он меня сейчас поцелует, в лоб там или щёку. Испугавшись такого поворота событий, я в ужасе от него отпрыгнула. Поняв, что только что чуть не позволил себе лишнего, Кристофер остановился, а потом бросив что-то вроде: «доброго дня тебе, жена, постарайся не доводить моих людей и не сводить их с ума», широким шагом зашагал к лестнице.

А я вернулась в спальню, обвела её мрачным взглядом, тяжело вздохнула. Работы здесь непочатый край. А у меня ведь есть ещё другая работа!

Но сегодня о тренировках уже не могло быть и речи. Во-первых, мои вещи ещё не приехали, во-вторых, их ещё надо было разобрать. Ну и в-третьих, важнее всего было убедиться, что моих красавцев и красавиц хорошо поселили. Что за ними ухаживают и они ни в чём не нуждаются.

Поэтому я, не теряя времени, отправилась в королевские конюшни. Удостоверившись, что с лошадьми всё в порядке, заглянула на примыкавший к конюшням ипподром, желая проверить, что тот действительно находится в моём полном распоряжении. Оказалось, его светлость слегка преувеличил: он арендовал для меня всего один манеж. Но, как меня заверили, я смогу беспрепятственно пользоваться и ипподромным полем, и любыми тренировочными площадками. Что было очень даже неплохо.