Внутри камешка вспыхивает красный огонек. Сигнал услышан. Где-то там Джозеф держит заряженный камень. Даю ему пару минут, чтобы уединиться, и бросаю в камень короткое сообщение-приказ:
— Встретимся в нашем месте через полчаса. Избегай слежки.
Тресь! Камень разваливается на несколько обжигающих руку частей. Послание доставлено. Прячу шкатулку в стол, бесполезные теперь осколки бросаю в камин. Выхожу на балкон и снова принимаю форму дракона.
* * *
Через полчаса я сижу в секретной комнате в таверне «Коготь дракона». Таверна расположена в не самом благополучном районе столицы, и это неплохое прикрытие для ведения секретных дел. Например, для общения с тайными агентами.
Мы не раз с Фарквалом встречались здесь с разведчиками. Хозяин, который многим мне обязан, предлагает вина и угощений, но я так напряжен, что и подумать не могу о питье или закуске.
Вскоре появляется начальник тайной канцелярии. Он садится напротив и ждет, прекрасно понимая, что просто так, без каких-то вестей, я бы не вытащил его в это место.
Кратко излагаю суть произошедшего сегодня и мои догадки. Фарквал слушает внимательно и обеспокоенно хмурится. Потом какое-то время молчит. Наконец делится тем, что сам успел выяснить:
— Ваше Величество, все ниточки, какие были, ни к чему не привели. Но недавно кое-что интересное всё же произошло. Ко мне попало ходатайство вдовы Шервуда о назначении пенсии по потере кормильца.
— И что в этом такого? — не сразу понимаю, к чему он клонит. — Она имеет право на пенсию.
— Вы абсолютно правы. Но. Госпожа Шервуд затребовала повышенную пенсию, на какую могла бы рассчитывать разве что вдова сенешаля.
— Может, она просто жадная? — предполагаю холодно.
— Новый секретарь так и подумал и не придал значения ходатайству, — тут же отвечает на это Фарквал. — Но госпожа Шервуд не унималась. И буквально сегодня, то есть уже вчера, днем заявилась в канцелярию с твердым намерением выбить повышенную пенсию. В качестве аргумента она приволокла орден.
— Если это орден с полосатой лентой, то она вправе требовать такую пенсию. Одно но: я бы точно знал, что Шервуд получил эту награду, ибо вручать ее могу только я.
Две недели не прошли даром. За это время я проштудировал все кодексы и сборники правил, разобрался в хитросплетении государственной бюрократии, изучил законы. Так что про ордена и награды, пенсии и прочие пособия знал теперь наверняка.
Фарквал молчит и с улыбкой смотрит на меня. И я понимаю, что дело нечисто.
— Вот именно, Ваше Величество! Она предоставила орден с полосатой лентой! Но приказа, даже тайного, о присуждении награды господину Шервуду нет. Вы понимаете?
Я понимаю. И в душе начинает клубиться черная ярость. Этот несчастный орден — взятка. В обмен на незаслуженную награду Шервуд отправил Аделину в Зеленую. Вот только что мне это дает? Я и так уже осознал, что она ни при чем. Теперь у меня иная цель — найти настоящего преступника. И вывести Аделину из-под удара.
Хотя нет. Кое-что мне эта информация дает.
— Отправляйся к вдове Шервуда и внимательно изучи орден. Надо удостовериться, что это не подделка, — бросаю Фарквалу и поднимаюсь из-за стола. — Если награда настоящая, то в деле замешан кто-то из тех, кто имеет доступ в сокровищницу, где хранятся ордена и медали.
Мой глава тайной канцелярии с пониманием кивает:
— Сенешаль Брейдерн, советник Винтерборн и я.
— Вот именно! По сути — два человека, — сам слышу, что в голосе звучит предвкушение скорой развязки. — Как только выяснишь, кто из них взял орден — задержи. Только тихо. А я полетел.
— Во дворец?
— В Зеленую… — мрачно говорю, приближаясь к выходу.
— Но зачем? Вы ж только что оттуда!
Перед тем, как выйти из комнаты, бросаю:
— Затем, что все, кто причастен к этой истории, подозрительно преждевременно уходят из жизни. Заговорщик скоро узнает, что его план по избавлению от Аделины провалился, и придумает что-то новенькое. Я должен защитить ее.
В пути я провожу больше времени чем надеялся. Всё же третий перелет без передышки через всю страну дался мне не так легко. К полудню приземляюсь у таверны. Врываюсь без стука и сталкиваюсь с заплаканной Бетти. Ужасное предчувствие толкает в грудь. Не успел!
Увидев меня, служанка дрожащими губами произносит:
— В-в-ваше Величество… Госпожа…
50
Эдвард
— Ай! — вскрикивает Бетти и дергается.
И я понимаю, что неосознанно вцепился в плечи девчонки каменной хваткой. Разжимаю пальцы и смотрю в перепуганные опухшие от слез глаза.
— Что с ней? — спрашиваю внезапно охрипшим голосом.
Бетти начинает всхлипывать:
— Мы с Джейкобом вернулись и нашли ее… В кухне у стола.
На меня накатывает раздражение. Девчонка говорит слишком медленно.
— Что с ней? — повторяю вопрос, скрипя зубами.
Эффект прямо противоположный желаемому: Бетти испуганно смотрит на меня и замирает, слова застревают у нее в горле.
В груди нарастает ярость, которая вот-вот выплеснется огненным штормом.
Тут сбоку раздается спокойный мужской голос:
— Ее Величество жива, но не уверен, что здорова, — поворачиваю голову и вижу здоровяка Джейкоба, который топчется у двери. Вид у него виноватый и потерянный. — Она без сознания, бледная, холодная… Мы сначала испугались, что она того… Но дыхание есть. Слабое. И сердце бьется. Я как раз собрался идти к травнице на болота — кроме нее, помочь некому.
Жива. Это главное. Теперь надо разобраться, что с ней, и искать выход.
— Приведи травницу, — киваю Джейкобу и снова обращаюсь к Бетти, которая, кажется, начала приходить в себя: — Где Аделина?
Бетти молча разворачивается и ведет меня в их спальню.
Аделина лежит на кровати в том же платье, в котором была вчера. Обмякшая, с закрытыми глазами, как восковая фигура. Веки подрагивают, брови иногда хмурятся, словно от боли. Она бледна, как фарфоровая статуэтка. Под белой нежной кожей выступают синие веточки вен.
В этой комнате душно, мало воздуха и света. В такой Аделина точно не выздоровеет. Беру жену на руки, аккуратно поднимаю. Она, кажется, легче воздуха. Направляюсь к самому лучшему номеру, который заприметил еще в один из прошлых визитов.
Ногой открываю дверь. Она ударяется о стену с оглушительным стуком, от которого Эгберт, дремавший в приятном полумраке на широкой и удобной кровати, испуганно подскакивает чуть не до потолка.
— Освободи кровать! — приказываю ему.
Родственник Фарквала мгновенно подчиняется. Молодец. Умеет контролировать себя. Полезный навык — пригодится на службе. Мальчишка после вчерашнего проступка будет только рад выслужиться.
Аккуратно укладываю Аделину на кровать. Коротко приказываю:
— Нужны свет и воздух!
Бетти без единого слова бросается к шторам и впускает в комнату тусклое северное солнце. Открывает окно.
Я присаживаюсь рядом с женой и беру ее за руку. Ладошка едва теплая, по ней волнами прокатывается судорога. Сердце сжимается от жалости. Если Аделина впала в такое состояние из-за меня, я себя не прощу.
Сейчас я подожду травницу. Может, она знает, в чем дело. А если не знает, то… Придется Эгберту на всех парах слетать к моему лекарю и принести его. Правда, переживет ли старик такое путешествие — вопрос… Как же нескладно получается!
Где же этот чертов Джейкоб⁈ Он уже давно должен был вернуться. Время словно замирает. Я должен что-то сделать, но не знаю, что. Могу лишь сидеть рядом, словно верный пес, и охранять свою королеву. Ощущение бессилия ядом разливается по венам.
Но вот улавливаю обостренным драконьим слухом шаркающие медленные шаги. Кто-то с трудом, преодолевая одышку, поднимается по лестнице. Дверь открывается, и на пороге показывается немолодая ссутулившаяся женщина с седыми волосами.
Она бросает на меня тревожный взгляд и подходит к кровати. Я нехотя отпускаю ладонь жены и отхожу. Это ощущается прямо физически, точно утрата. Мне кажется, если я не буду держать Аделину за руку, она улетит в мир, откуда нет возврата.
