Хозяйка лесной усадьбы, или Отвергнутая жена дракона - Тирс Зена

Мои губы задрожали.

– Ричард обезумел от того, что у меня на самом деле не было мужа! – мой голос дрогнул, когда я начала вспоминать ту безумную сладко-горькую ночь. – Сотеран оказался мужчиной чести: увидел кровь на простыни и надел мне на палец родовое кольцо. Вот такая история, леди Элеонора. Знаю, что я разочаровала вас.

– Да уж, Изабелла, – покачала головой наставница, поднося к губам мундштук.

Дым со сладким привкусом конфет сизыми волнами распространялся по комнате.

– Через несколько дней после нашей ночи был окончательный суд над папой. Обвинение сменило прокурора, но я знала, что Ричард всё равно там всё контролирует. Он выдвинул против моего отца обвинения по полной! Наша ночь ничего для него не значила, он не помог моей семье. Папу посадили, а мама с сестрами покинула столицу.

– Да, не с тем человеком ты решила договориться, – проговорила наставница, медленно выпуская новую порцию дыма. – Верховный прокурор Сотеран истинный слуга правосудия. Ветеран войны с демонами, защитник правды. Удивительно, что он не посадил тебя за попытку его подкупить! – Элеонора приподняла тонкие изящные брови.

– Да, он очень разозлился, – я встала с кресла и зашагала по комнате. В душе всё горело, хотелось движения. – Но, как видите, не посадил. Ричард попросил, чтобы я не скомпрометировала себя и просто была достойной женой, тогда всё будет хорошо. Со временем. Но сегодня, леди Элеонора, меня ужаснейшим образом подставили!!!

7

Я рассказала леди Элеоноре, что прямо сейчас мой муж допрашивает конюха у себя в кабинете. Наставница, не раздумывая, достала из сумки круглый артефакт и поставила на стол, бросая заклинание рукой в чёрной бархатной перчатке.

Гладкая поверхность артефакта покрылась рябью и показала изображение кабинета мужа.

Ричард сидел за столом, взъерошенный, в рубашке с расстёгнутыми верхними пуговицами и закатанными рукавами и растирал костяшки пальцев. Перед ним стояла бутылка с янтарной жидкостью и опустошённая рюмка.

Напротив сидел конюх, вытирая серой тряпкой разбитый нос. Похоже, прокурор ударил его, и только теперь приступил к допросу.

– Это артефакт правды, – Ричард кивнул на бесцветный кристалл на столе. – Если солжёшь, он загорится красным. Правду скажешь – зелёным. Бояться тебе уже нечего. Я тебя в любом случае закопаю за то, что ты с ней рядом лежал. Было у тебя что-нибудь с моей женой? Отвечай!

Сотеран ударил ладонью по столу, и рюмка с бутылкой зазвенели. Моё сердце больно ударилось о рёбра.

Да, артефакт правды – это то, что покончит с вопиющим недоразумением! Сейчас супруг убедится, что ничего с конюхом у нас не было. Главное, чтобы за всем этим заговором не стоял сам прокурор.

Я с силой сжала кулаки, уперевшись взглядом в изображение на артефакте.

– Не убивайте, ваша светлость! Только не убивайте! Я не виноват, это всё она, ваша дражайшая супруга!

– Руку на артефакт положи и говори! – прошипел Ричард.

– Так это… Сама она пришла на конюшню… забралась ко мне на лежанку… вина дала выпить, а потом… юбку задрала. Ну, что я мог поделать, ваша светлость?! Она сама! Да, сознаюсь, всё у меня с ней было, – проскрежетал конюх и прикрылся рукой от возможных ударов.

Артефакт, на котором лежали его грязные пальцы, загорелся зелёным свечением. Правду, значит, сказал.

Господи, мне конец!

Но как же так?

Сердце облилось горячей кровью и заколотилось, как у пойманной в клетку птицы. Я перевела ошеломлённый взгляд на леди Элеонору и резко помотала головой:

– Нет, ничего не было, клянусь вам! Я легла отдохнуть после обеда в своей комнате, а очнулась на сеновале! Я подозреваю, что мой муж подсунул другой артефакт, вместо артефакта правды, и что он сам за всем этим стоит!

– Уведите! – приказал Ричард.

И как только конюха вывели под мышки, Сотеран взялся за бутылку.

– Проклятие! Я даже не могу вызвать его на дуэль, потому что он – конюх, а я герцог! Убил бы! – выругался супруг, опрокидывая в рот рюмку.

– Дуэль – слишком много чести для мерзавца. Отпусти его, братец, слышал же она сама его соблазнила. Ты ему и так нос разбил и работы лишил, его никто не примет после скандала, – отозвался брат мужа. – Лучше жену свою как следует накажи!

Ричард бросил на брата полыхающий взгляд, наполняя новую рюмку.

Брат подошёл к столу и сел на место конюха.

– Вообще не понимаю, как ты мог привести в дом эту ш… – он прикусил губу и поправился: – преступницу, нищебродку без приданого! Отказаться от брака с Младшей принцессой! После столь мерзкого поступка твоей жёнушки, не понимаю, почему она ещё в доме! Развод, монастырь, запечатывание магии – всё по процедуре для изменниц.

– За измену я отрежу ей уши, как в древние времена! – стиснул зубы Ричард. – Но только если она и вправду это сделала!

– Конечно, сделала, ты ведь слышал! – воскликнул братец.

Сотеран опустошил залпом ещё одну рюмку и ударил кулаком по столу.

Грудную клетку разрывало от боли. Сердце в клочья. Неужели Ричард способен отрезать женщине уши?!

– Магию Изабеллы Готфрид только что запечатал – он доложил мне, – проговорил низким голосом Сотеран. – Сразу нужно было запечатать и не церемониться, после того, как печать сорвал. Невозможно понять, что у этой женщины на уме! Она всё время лжёт. Обложилась книгами по магии, изучает, как ей дар развивать. Может, вычитала, что больше половых связей усиливают способности – я где-то слышал такую ересь. Зараза! Допрошу её. Приведите сюда мою жену! – рявкнул Ричард, уперевшись широкими ладонями в столешницу.

Глаза его потемнели и налились гневом.

По коже пронеслись колючие мурашки от волнения перед скорым разговором с яростным мужем.

Изображение на артефакте погасло, и я встретилась с изумлённым взглядом леди Элеоноры. Лицо её было белое, как снег.

– Он сказал, твоя печать была сорвана? – проговорила наставница, отложила мундштук и придвинулась ко мне ближе. – А теперь? Теперь твой дар снова запечатан, как сказал Сотеран?

В этот момент я почувствовала себя маленькой провинившейся девочкой в кабинете директрисы, и виновато опустила глаза.

Наставница стянула бархатную перчатку, взяла меня за руку, помолчала немного, сосредоточенно ощупывая, а затем посмотрела на меня так, будто небеса вот-вот разверзнутся и наступит конец света.

– Изабелла, что же ты сразу не сказала мне про печать!

– Я не успела!

– Что значит, не успела?! Иза! Это самое важное для тебя! Тебе грозит невероятная опасность, когда он узнает, что у тебя за дар!

Дверь с грохотом ударилась о стену, и на пороге…

8

На пороге появились стражники с суровыми лицами.

Пушистик жалобно заскулил, ложась на ковёр у моих ног. Пёс не хотел никого подпускать, но ничего не мог поделать против воли хозяина: прокурор вызвал меня к себе на допрос.

Мы с Элеонорой переглянулись. На женщине не было лица. Я никогда прежде не видела магиню столь напуганной и бледной.

Какая опасность мне грозит? Я должна расспросить её о своём даре!

– Идёмте с нами, леди Изабелла! – приказал стражник.

– Дайте нам минуту! – грозно проговорила наставница. – Мне нужно договорить с леди Изабеллой.

– Не положено, леди! Его светлость ждёт. Идёт разбирательство. Идёмте, леди Изабелла!

Меня обступили со всех сторон и уже собирались тащить силой. Но я гордо поднялась, расправив подол нежно-голубого платья, и пошла сама.

– Что ж, идёмте! – сказала я и обернулась к наставнице через плечо: – Леди Элеонора, я надеюсь, нам дадут поговорить после.

Очень надеюсь, что обезумевший от гнева муж не разорвёт меня на части прямо в кабинете.

Я вышла в коридор, а там уже собралась толпа. Герцогиня-мать окатила меня презренным высокомерным взглядом, кухарка брезгливо поморщилась, служанки – и те скривили лица. Все ненавидят меня и желают, чтобы меня поскорее выгнали. Непременно с позором.

Меня вели словно на казнь, и толпа тешилась развлечением. Я собрала всю силу воли, чтобы держаться и не показывать, что мне страшно. Я знала, что отлично выгляжу – на мне идеально сидящее дорогое платье, я умна и красива – на зависть многим из собравшихся. У них нет права ни в чём обвинять меня! Я ещё докажу им всем, что я многого стою.