Трактирные шалости - Финова Ева

– Кто это там у вас? – она подняла голос, хитро сверкая очами. Чем-то даже Илошу напомнила, наверное, веснушками и рыжиной в каштановых волосах. Толстая коса покачнулась у неё за спиной, платок сполз на плечи. Черный меховой тулуп был грязным понизу. Мужик был одет по-простому и без изысков, шапка была сдвинута на затылок. А Рогнеда накинула лишь платок на платье, но пришла к нам в парадных сапогах.

– Я не знаю, как его зовут. – Опомнившись, я взяла и без того грязный рушник и вытерла руки. – Подобрала его на улице у ограды знахарки, лежал в луже.

– И пусть бы лежал, – проворчала Рогнеда. – А мужа моего зачем опять припрягла?

– Это я сам подвязался, – оправдался Болъиван. – Не серчай, одна она бы его не допёрла. Здоровый мужик.

– А по виду и не скажешь.

– У него жар. – Я вышла вперёд, преграждая путь. Что-то мне в поведении всей этой троицы не понравилось.

– Хм.

Хитрая женщина мне улыбнулась.

– Если нужно, я могу его осмотреть.

– Делать тут больше нечего, – ворчливо ответил Болъиван. – Рану мы прижгли. Остальное они уж сами с Илой справятся.

– А тебе бы всё в таверну бегать?

Рогнеда явно злилась, но причины я не понимала. Неужели считает меня разлучницей? Так ведь я неоднократно заверяла – мне никто не нужен. Зачем она попусту надумывает себе? Или дело в другом?

Мужчина, стоящий в дверях, смерил меня оценивающим взглядом и недовольно покосился на раненного.

– Так что? Оставим его с ней? – спросил он, медленно растягивая слова.

– Бедняга едва на ногах стоит, – махнула рукой я. – Не переживайте, если надо, я и кочергой огреть смогу.

– Ага, жизнь спасала, чтобы собственноручно погубить? – не унималась Рогнеда. – Идём, Иван. Ты прав, дальше пусть сами. Не горюй, Асгольд, найдём тебе девицу под стать.

Намёк на то, что я ему не пара? Чуть было не хмыкнула в ответ, желая поддакнуть, если бы только не оскорбительный подтекст. Жена кузнеца явно точила на меня зуб, и давать ей лишний повод – чревато. Поэтому я прикинулась столбом, дожидаясь, когда они покинут мой трактир и оставят нас в покое.

На моё счастье, долго ждать не пришлось. От силы пару минут.

– Это, – из кухни показалось личико Илоши, – дядя уже ушёл?

– А ты тоже хороша, – проворчала я. – Почему не сказала, что вы с ним родственники? Болваном его называла.

– Так он и есть Болван. Позволил прогнать меня из собственного дома! – обиженно бросила девчушка. – Отвар, кстати, готов. И Вель, может, его накрыть пледом? – кивок к столу.

Я обернулась к спасённому и прижала ладонь вначале к его щеке, затем и ко лбу, сдвинув компресс.

– Жар немного спал, думаю, уже можно. Но ты вначале поставь варево остужаться, позже я сама его напою.

– Угу.

Моя помощница, проворная девушка двенадцати лет, имела сложный характер и любила злословить. А иной раз в ней просыпалось плохое настроение, едва разговор заходил о кузнеце и его супруге. Только теперь я начала понимать – почему. Она была зла на них. Но за что? За то, что выгнали из дому? По какой причине поссорились? Ещё один вопрос напрашивался сам собой: она сказала, будто сирота. Выходит, нет? Ведь дядя у неё имелся. Или он не родной?

В общем-то теперь это не так важно, и я не хотела портить никому настроение. Но во избежание будущих проблем нужно было раз и навсегда внести ясность. Узнать, что же случилось между этими людьми.

Нет, не сейчас. Вначале дело.

Илоша вовремя спустилась, неся в руках кроватное покрывало, чтобы накрыть им нашего нежданного гостя. А я со вздохом приступила к уборке, заприметив на подоконнике тряпку для протирки столов. Да уж, стирки предстояло немало. Открыться смогу только завтра ближе к полудню. Но я ни о чём не жалею, я бы себе не простила, оставь умирать этого бродягу там, в луже собственной крови. Может быть, он столичный купец, о котором шла молва, а может, бедный скиталец, вышедший из леса. Неважно. Главное, чтобы он не отплатил злом на мою доброту. На большее не рассчитывала.

Глава 4

Суматошный день к вечеру стал поспокойнее, первое волнение улеглось, и настало время для размеренных приготовлений. Я подбросила дров в камин, чтобы сильнее прогреть зал. Илоша снова внесла дельное предложение. Ушла прибирать третью спальню для нового временного постояльца, которого следовало бы перенести, а точнее, попросить перебраться, как сможет, наверх, туда, где его не увидят завсегдатаи моего трактира. Завтра точно надо открываться, да копчёности бы продать поскорее.

Хм.

Проснувшись лишь однажды, мужчина сильно бредил и бормотал нечто бессвязное, разобрать было сложно. Важно другое, я сумела напоить его травяным отваром, чтобы сбить жар. И сейчас, вот уже второй час, раненный просто спокойно спал. Как вдруг он снова открыл глаза и повернул голову в мою сторону. Услышала и увидела краем глаза подобное движение – я сидела за соседним столиком и толкла тимьян в ступке.

Секунду-другую он молча изучал моё лицо, слегка приоткрыв сухие губы. Я замерла в ожидании, когда он заговорит.

– Во-ды.

– Ой, точно!

Опомнившись, я отложила ступку с приправой, встала со скамьи и подала ему чарку настоя, пристроенную рядом.

– Нет, не это…

– Пара глотков, и будет тебе вода, – не уступала я. – Надо выпить всю, чтобы жар не вернулся.

Скривив губы от недовольства, раненный приоткрыл рот и позволил влить ему в глотку немного лекарства, но для начала я обхватила и приподняла его голову, чтобы он не захлебнулся. Взрослое, но не старое, лицо его было сдобрено русой щетиной во всю щёку, но бороду он явно не отпускал.

– А теперь вода.

Кухня встретила меня ароматными запахами недавнего ужина: фасолевого пюре, чесночные пампушки и нарезанная кружками белая редька. Последняя, кстати, очень приятно хрустела, но запаха особого не источала.

– Вода…

Я прошла к наполовину пустой кадке и с неудовольствием отметила, завтра с утречка придётся бегать к ручью.

Со вздохом зачерпнула немного ключевой воды ковшом и наполнила чашку. Холодная. Подогреть бы. И покормить тоже не мешало. Если внутренности целы, не вижу никаких препятствий для этого.

Так и поступила. Поставила чашку на печь, всё ещё тёплую – в глубине ярко-рыжим светились тлеющие угли. Тем временем собрала ложкой остатки фасолевого пюре из чугунка.

– Иду-иду, – по привычке крикнула я, чтобы мужчина и не подумал вставать.

Рано. Хорошо бы перевязь осмотреть вначале, разбинтовать. Помазать кедровым маслом, чтобы корочки не присыхали к ткани. Откуда знаю? Пару раз уже лечила собственные ожоги, пока не научилась правильно пользоваться прихватками и рушниками.

– Вель, он слезает, – предупредила меня Илоша. Я обернулась и недовольно покосилась в зал, откуда действительно послышалась негромкая возня.

– Иди к себе отдыхать, я дальше сама, – отправила её спать, чтобы не увидела ничего лишнего.

– Угу.

На лестнице послышались громкие скрипы. А я прихватила ложку и чесночную пышку, взяла узкую чашку с водой и тарелку, прежде чем спешно вернуться в зал.

– Вот, и перекус заодно, подкрепиться, чтобы силы были.

К настоящему моменту наш гость уже повернулся на здоровый бок и пытался аккуратно перебраться на скамью, но так, чтобы не уронить покрывало.

– Одежда моя…

– В тазу отмокает в мыльном растворе, – честно призналась я. – Но кое-где пришлось порвать, чтобы быстрее добраться до ранения. Зашью позже.

Вместо ответа мужчина протянул руку ко мне. Я опомнилась и подала вначале воду, а когда он вернул мне пустую чашку, отставила посуду вместе с едой на другой стол и предложила помощь:

– Давай, слезай на лавку, я одеяло придержу. Комнату тебе уже приготовили, а я пока одежду найду, чем утеплиться. Но вот с обувью – не обессудь, твои сапоги промокли сильно, снаружи стоят, чтобы зал не провонял.

Скупой кивок, прежде чем немногословный гость позволил себя слегка приобнять, чтобы помочь слезть на лавку. Быстро подстелила край покрывала так, чтобы не холодно было сидеть.