— Или ловко выдумывает?
Нобиль кивнул:
— Оставим это до завтра. Я устал.
— Приляг. Отдохни.
— Ты что-то хотел мне сказать?
— На востоке города есть подпольная бойцовская арена, — Нереус просительно глянул на господина. — Лаура пообещала отвести меня туда сегодня ночью. Если ты позволишь.
— Мой отец, — сверкнул глазами Мэйо, — и его соратники много лет отстаивали запрет на подобные зрелища в Поморье.
— Я только посмотрю. И сразу назад.
Нобиль забарабанил пальцами по крышке стола:
— Что там за бои?
— Кулачные. Без оружия.
— Ладно. Убедил. Но пойдëм вместе. Я тоже хочу посмотреть.
— Мэйо, разумно ли человеку твоего статуса…
— Нет, не разумно. Если узнают, кто я, и доложат отцу, скандал будет на всë Поморье. Так что прикрывай меня тщательно. И это… плащ одолжи!
— Нарядишься бабушкой? — поддел невольник.
— Твоей невестой! — рявкнул поморец, с хохотом выскакивая из-за стола.
Ночной город пах пылью и цитрусами. Кто-то разудало пел, восхваляя женские прелести. Его прогоняли из переулка едкой бранью.
Подходя к кабаку Лауры, Нереус пронзительно свистнул.
— Спорим, я могу громче? — тотчас заявил Мэйо, кутаясь в старый плащ.
— Давай, — подбодрил геллиец.
Нобиль, быстро наполнив грудь воздухом, издал залихватский свист.
— А я так могу, — меченосец сунул два пальца в рот.
Оглушительный посвист пронесся над сонной улицей.
Кто-то распахнул окно и выплеснул помои, чуть не забрызгав благородного носителя ихора.
Из другого окна грубо крикнули:
— Да чтоб вам пусто было, выродки! Шлюхины дети!
Покатываясь со смеху, два приятеля забежали в кабак.
Отец Лауры, длиннобородый мужчина с крепкими мускулами, поднялся навстречу гостям:
— Это ты что ли любитель сорить деньгами?
Он недобро глянул на Мэйо.
Нобиль снял с головы капюшон:
— А ты, кабатчик, привечаешь одних только скупердяев?
Мужчина близоруко прищурился. Лаура замахала руками и зашептала с кухни:
— Это благородный… Тот самый богач… Из Таркса…
Хозяин заведения спал с лица, согнулся, забормотав:
— Прошу извинить, уважаемый господин. Я стар и плохо вижу…
— Зови свою дочь. Хочу говорить с ней.
Лихтиец сделал приглашающий жест, выманивая девушку в зал.
Она робко выскользнула из кухни, краснея от волнения и неловко кланяясь:
— Доброй ночи вам… Большая честь!
— Мой раб сказал, что ты хотела познакомиться со мной. Так подойди ближе, не стесняйся.
Лаура нервно мяла тонкий поясок:
— Я не знала, что вы придëте…
— Ты же обещала угостить меня лучшей в Силладе капустой! Как я мог не придти?
Нереус заметил, что она готовилась к встрече с ним: уложила волосы, выбрала платье понаряднее, надела бусы.
— У нас лучшая капуста, уважаемый господин! — пробасил кабатчик. — Желаете отведать супу или чего посытнее?
— Пироги есть? Заверни нам с собой.
Лаура быстро засунула угощение в чистую тряпицу.
Мэйо положил перед мужчиной золотую монету:
— Я беру твою дочь с собой на прогулку. Обещаю вернуть еë в целости и сохранности. Это за пироги. Сдачи не нужно.
Нобиль первым вышел на улицу.
Лаура придержала меченосца за локоть:
— Я думала, ты бахвалился в храме…
— Нет. Я говорил правду.
— Почему он в моём плаще?
— Захотел и одолжил на вечер.
— Одолжил? Разве всë твоё имущество не принадлежит ему?
— По закону — принадлежит. Но хозяин весьма вольно трактует законы.
Девушка вытерла покрывшийся испариной лоб:
— Как правильно к нему обращаться? Достопочтенный?
— Наверно, — усмехнулся лихтиец. — Зови господином. Не думаю, что он обидится.
Мэйо обернулся:
— Кто-нибудь угостит меня пирогом или я должен умирать тут от голода?
— Ты ведь ужинал с Ливием, — напомнил островитянин.
— Посмотри, милая девушка, какой я худой, — скорчил жалобную мину поморец. — А этот сытый, толстощëкий раб отказывает мне в кусочке хлеба.
Лаура с улыбкой протянула ему пирог:
— Отведайте, господин.
— Благодарю, красавица. У тебя доброе сердце. Не то что у этого геллийского мерзавца, только и ждущего моей скоропостижной кончины!
Нереус открыл было рот, намереваясь возразить, но понял — бесполезно. Мэйо оседлал свою волну и желал веселиться на широкую ногу.
Они добрались до восточной окраины города.
Во дворе одного из заброшенных особняков горели факелы.
— Почему этот дом пустует? — спросил нобиль.
— Там живут призраки, господин. Никто не хочет его покупать.
— Нереус, ты боишься привидений?
— Зачем тебе дом в Силладе? — воздел очи горе невольник. — Деньги девать некуда?
— Тебе подарю! — хмыкнул Мэйо.
— Вот спасибо, благодетель! Всю жизнь мечтал проторчать в Поморье до старости.
— Чем дыра, где ты родился, лучше этой?
— Во-первых, там нет поморцев.
— А во-вторых?
— Мне и одного пункта достаточно.
Мэйо заплатил за вход привратнику и тот распахнул перед гостями калитку.
— Делайте ставки! Делайте ваши ставки! — зычно кричал в саду зазывала.
— Сладости! Покупайте сладости! — гулял у неработающего фонтана торговец.
— Волосы, зубы и пот бойцов! Берите, не пожалеете! — охотно показывал товар другой продавец.
Мэйо торопился вперëд с горящими от азарта глазами:
— Ну, и где тут ваши кулачники валяют друг друга в пыли?
— Сюда, господин, — указала путь Лаура.
У небольшого песчаного круга собралась внушительная толпа.
В свете факелов обмазанные маслом бойцы казались ожившими медными изваяниями.
Дождавшись команды распорядителя, они набросились друг на друга, махая кулаками и ногами, применяя болевые захваты и броски.
У Нереуса бешено заколотилось сердце. Он уставился на соперников, моментально определив фаворита.
— За кого болеть? — спросил Мэйо.
— Вон за того… С кривым шрамом на спине, — подсказал меченосец.
Жёсткий захват.
Удар пяткой.
И соперник шрамированного взвыл, получив открытый перелом руки.
Лаура отвернулась, и Мэйо ласково прижал еë к себе:
— Не смотри. Это зрелище не для нежных девушек. Хочешь я куплю тебе новый плащ? Самый красивый во всëм Силладе!
Она всхлипнула:
— Вы очень добры, господин.
— И ты печëшь вкуснейшие пироги. Они восхитительны.
— Вы шутите надо мной…
— Нет. Я говорю то, что думаю.
Нереус вытянулся струной. Его лихорадило, кулаки сжимались и разжимались.
— Хочешь туда? — с улыбкой поинтересовался нобиль.
— Да, хозяин.
Его ответ обескуражил Мэйо:
— Серьёзно?
Лихтиец кивнул.
— Тебя могут искалечить или убить.
Нереус закусил губу:
— С лошади тоже можно упасть и свернуть себе шею.
— Согласен. Если чувствуешь силы и азарт… Иди!
— Ты разрешаешь? — удивился раб.
— Мы даже поставим на тебя пару монет. Правда, Лаура?
Девушка улыбнулась:
— Да, я поставлю.
— Видишь, какая сильная у тебя поддержка.
Меченосец ударил кулаком по груди:
— С твоим именем и в твою честь!
— Лучше нигде не упоминай моë имя, геллиец, — подмигнул Мэйо.
Появление новичка подогрело интерес зрителей.
Когда Нереус сбросил одежду, завсегдатаи кинулись делать ставки.
Литые мышцы, уверенные движения, решимость в глазах выдавали в геллийце опытного бойца, которому не чета деревенские увальни, спускавшие на взнос последние сбережения, и даже рослые невольники-афары, крепкие, но необученные эффектным приëмам гладиаторов.
Меченосец встал на прохладный песок арены. Нашел взглядом хозяина и улыбнулся.
Мэйо усадил к себе на колени Лауру и весело размахивал невесть где добытым деревянным кубком.
Лихтиец прижал к груди ладонь, шёпотом повторив одну из клятв раба:
— С твоим именем и в твою честь!
Он размял запястья, покрутил ими, помотал головой, стараясь не отвлекаться на рëв толпы и выкрики особо горластых болельщиков.
