Выйти замуж за злодея (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

   Присев на краешек кровати, осторожными мягкими касаниями я протерла ему рассеченную бровь.

   — Подуешь? — дернул он уголком рта.

   — Перебьешься.

    Неожиданно он перехватил мое запястье, посмотрел в лицо. Внимательный взгляд засасывал, не давал отвернуться. Сердце вдруг грохнуло о ребра. Тяжело, сильно. Я замерла, удивленная этим неестественным буханьем.

   — Я испугался, — тихо произнес он.

   — Тот, кто учит тебя соблазнять женщин, ничего в женщинах не понимает. Выгони его взашей! — наверное, не к месту сострила я. — Слышал, что признаваться в слабостях — совершенно немужественно? Человечно, конечно, но с образом не вяжется.

   Странная напряженная атмосфера, воцарившаяся в комнате, оказалась разрушена.

   — Дурочка, — хмыкнул он, отпуская мою руку и откидываясь на подушку. — За тебя испугался. Никогда ничего подобного не испытывал.

   — Не понравилось, да?

   — Еще не оценивал.

   — Да ты из тех, кто на ночь мысленно смакует, какого добра за день причинил? — издевалась я. — Хорошо тебе живется, глава острова Тегу, лично я так устаю, что падаю лицом в подушку и засыпаю. Признайся, самые яркие моменты в твоей жизни связаны со мной?

   — Верно, — вдруг усмехнулся он.

   — Это повод списать долг? — немедленно ввернула я.

   — До знакомства с тобой я никогда не ходил с разбитым лицом. Безусловно, яркий момент. Думаешь, это повод подумать о процентах?

   — Может, тебе водички налить? — с деятельным видом засуетилась я, демонстрируя желание угодить придирчивому кредитору. — Предложила бы перекус, но ты превратил кухню в склеп бедняги Энбри.

   — Я буду не против порошков от головной боли, — вдруг признался он.

   — Сколько спишешь?

   — А ты умеешь пользоваться моментом, — слабо пробормотал Соверен и прикрыл глаза. Лицо было бледным. Видимо, после удара чем-то там, чем его шибануло, котелок действительно трещал. Монстром, как Энбри Полт, я не была, порошками, на всякий случай прихваченными из домашней аптечки, поделилась.

   Возможно — я просто допускаю такую мысль, — что во время болезни Рута перепутала снадобья, и в порошки от головной боли абсолютно случайно затесались пакетики со средством от горячки, в которое по непонятной прихоти аптекарь добавлял чуточку — ну, самую чуточку — снотворного. В общем, сегодня хозяину острова Тегу не пришлось вспоминать причиненное добро. Когда в двери заколотили стражи, Соверен спал глубоким беспробудным сном. И, разумеется, пропустил все веселье!

   Долгожданные блюстители порядка долбились так, будто за ними гналась толпа мертвецов, а дедов коттедж являлся единственным безопасным местом в округе, где поднятых умели укладывать обратно.

   — Госпожа Астор, немедленно откройте! — орали с улицы. — Иначе мы выбьем двери!

   — Не выбивайте, там открыто! — испугалась я, скатываясь с лестницы и попутно сбивая парочку чудом оставшихся на ступеньках плошек. Хорошо, в руках несла магический светильник. Свечи точно погасли бы и пришлось бы встречать стражей в кромешной темноте.

   Стучать прекратили, дверь толкнули и в дом ворвались четверо людей в форме с нашивками городской стражи на груди. Мы встретились возле лестницы и с удивлением друг на друга уставились. Они на меня, я на них. За спинами боевых магов маячил кучер с нервическим, перекошенным от избытка эмоций лицом.

   — Где он? — требовательно вопросил тот, кто, видимо, в банде — ой — в отряде был старшим.

   — В кухне! — немедленно объявила я. — Только лампу возьмите!

   — Справимся, — буркнул старший.

   Настаивать посчитала лишним. Чтобы заблудиться в крошечном коттедже надо было страдать тяжелым топографическим кретинизмом. В смысле, такой тяжести, когда, направляясь в кухню, обнаруживают себя на чердаке или в чулане с садовыми инструментами. Вряд ли у боевых магов, закончивших академии и прошедших подготовку, случился бы такой конфуз. Но через некоторое время я начала сильно в этом сомневаться. Анадарийские стражи умели удивлять! Конфуз случился! У всех разом.

   Может, на дальний остров специально отправляли магическую отбраковку, которую не хотели брать в другие приличные места, или местный воздух странно действовал? Однако один из парней схватил с каминной полки чугунную сковородку, едва не сбив подсвечник с горящими ровными голубоватыми пиками свечами, и констатировал:

   — Орудие преступления найдено!

   — Какого еще преступления? — опешила я.

   — Вот ей! Ей она размахивала у меня перед носом! — потряс кулаком кучер, неожиданно выходя на первый план.

   — Ну, извините, была не в себе, — протянула я, переставая понимать, что за цирк с конями и драконами происходит в моем доме. Они собираются забирать прах или что?

   — Он лежит здесь! — прикрикнули из кухни.

   — А вы думали, что я обманываю? — вырвалось у меня.

   — Тело уничтожено! — отрапортовали следом.

   — Уничтожено? — сверкнул глазами, вернее, одним глазом, как мне показалось, страж.

   — По-вашему, его надо было связать и сунуть кляп в пасть, чтобы он кусаться не мог?

   Серьезный, хмурый страж потеснил меня с дороги. Кучер, прижимавший к груди измятую шляпу, посеменил за ним следом.

   — Двигай! — подтолкнул в спину еще один из боевого квартета. Тут у меня случился легкий приступ ненависти к магам, и я рявкнула в рябое лицо:

   — Да вы берега попутали, господа!

   В кухне царили разруха и темнота. Тусклый свет, озарявший лишь гостиную, рисовал полупрозрачный прямоугольник от дверного проема на плиточном полу.

   — Зажгите свет, — приказал старший.

   Один похлопал в ладоши, другой пощелкал пальцами. Ничего. Следовало сказать, что единственная горящая лампа осталась в холле, но я была оскорблена до глубины души и насуплено промолчала.

   — Бездари… — процедил старший и попытался на ладони зажечь голубоватый шар. Однако что-то пошло не так и щегольнуть умениями не удалось. Невыразительный полупрозрачный шарик пыжился, пульсировал... и рассыпался жалкими искрами. Кажется, я начинала понимать, почему они два дня ловили беднягу Энбри, но так и поймали.

   — Может, лампу из холла принести? — наконец пожелала подать голос.

   — Сами разберемся, — буркнул страж и лично перетащил из гостиной зажженные Гардом свечи, горевшие ровно и весело, несмотря на бесцеремонные перемещения по дому. Светлее в кухне стало ненамного, но кое-что разглядеть удалось: кто-то из стражей случайно наступил на прах несчастного Полта и на плитках отпечатался след от подошвы.

   — Опознавайте! — приказали кучеру.

   Он хлопал глазами, мялся, таращился на сожженного зомби и жевал губы.

   — Он?! — приказали поторопиться.

   — Костюмчик, кажись, другой. Может, того… переоделся? — Кучер с надеждой обвел взглядом суровых блюстителей порядка. — Или она сковородкой пристукнула, а потом переодела.

   — И сожгла, — хмыкнула я.

   — Ага, и сожгла, — поддакнул слуга. — А запах с помощью магии развеяла.

   — Господин кучер, если вы вдруг не заметили, я нимфа.

   — Как же такое не заметишь? — пробурчал он. — У тебя на лице все написано.

   — А у меня на лице не написано, что нимфы не умеют колдовать? — уточнила я. — Вообще ни разочка.

   В кухне повисло задумчивое молчание, замявшиеся мужики пытались оценить бесценное сведение.

   — Нет, господа, я согласна, что рискованно отбиваться от мертвеца сковородкой, но с каких пор самозащита является преступлением? — Я старалась говорить ровно, но возмущение прорывалось. — Надо было дать себя сожрать?!

   — Господин Гард вас… к-хм… хотел съесть? — уточнил старший.

   — Энбри Полт! — ткнула пальцем в сторону останков, кажется, даже немножко окосев от злости. — Сначала не следите за своими мертвецами, а потом честных законопослушных горожан в немыслимых вещах обвиняете! За что я только налоги в казну плачу?! Забирайте своего мертвеца и выметайтесь из моего дома! И чтобы ни унции не просыпали! Иначе каждый день буду приходить в участок и писать жалобы!