Перья столь порочные (ЛП) - Зандер Лив

От его насмешки в его тоне я затрепетала, дыша мелко и судорожно. Я готовилась ко многому — от помолвки до смерти и всего, что между этим. Но я не готовилась к тому, как тени Малира будут удерживать меня, пока Себиан, скинув рубашку, опускается на живот между моих ног и прижимается ко мне губами.

— О боги… — вырвалось из меня хриплым стоном, когда язык Себиана скользнул к моему влажному входу.

Его глубокие, мужские стоны вибрировали у меня между ног, пока язык нырял и кружил, пожирая меня, словно голодный зверь. В этой жадности, в яростном пыле его рта, что поглощал меня целиком, кровь густела, тело наливалось тяжестью, и я глубже вжималась в грудь Малира.

Пальцы Малира потянулись к зелёным лентам на лифе, зацепились за петли и с той же нетерпеливой поспешностью начали разрывать платье.

— Ну и какова она на вкус?

— Сладкая. Чёрт, она вся мокрая, стекает прямо мне в рот, — Себиан поднялся выше, сомкнул губы вокруг моего клитора и потянул, вызвав потрясающие спазмы в этой крохотной жемчужине. Я застонала от удовольствия. — Вот так, милая, хорошо? Дай мне услышать. Кончи для нас, Галантия.

Сдавленный всхлип вырвался из меня, когда Малир грубо сунул руку в мой лиф. Его пальцы вжались в грудь, вырывая её из ткани, другая рука спустила корсаж вниз. То же самое он сделал и с другой грудью — обе ладони сомкнулись, сжимая и мучая полные холмы.

— Себиан сказал тебе кончить для нас, голубка, — шепнул Малир почти неслышно, сдавив соски между пальцами, пока они не заныли. Он перекатывал их, тянул до пульсации, доводил до боли, вытягивая из меня новый стон. — Вот так. Это и нужно моей голубке, как бы она ни отрицала.

Между дьявольским ртом Себиана и злым мучением Малира моё дыхание сорвалось на прерывистые вдохи. Клитор бился острой жаждой разрядки, посылая дрожь в мышцы, пока всё тело не начало подёргиваться.

Я вцепилась пальцами в чёрные пряди Себиана, рванула так сильно, что кожаная завязь не выдержала и волосы рассыпались по плечам. Боже, какое же это было зрелище — играющие мышцы спины, крепкие ягодицы, что напрягались при каждом толчке в подушки.

— Вот так, милая, кончи мне в рот, — простонал Себиан. — Я хочу, чтобы она залила мне всё лицо, Малир. Доведи её.

Когда Себиан снова присосался к моему клитору, распрямляя мои ноги в хватке теней, Малир провёл языком вдоль моей шеи и впился зубами, прижимая пульсирующую кожу.

Я вскрикнула от боли, и тут же звук перелился в всхлип переполняющего наслаждения. Из центра тела ударил жар и прокатился по венам до кончиков пальцев, обрушив тяжесть в каждую клеточку. В глазах вспыхнули точки, дыхание сбилось.

— Такая послушная девочка, — промурлыкал Себиан, скользя губами от клитора к моему входу, по внутренней стороне бедра, выше, к холмику. Когда моё тело ослабло после оргазма, он откинулся на пятки, не обращая внимания на влажный блеск, размазанный по его губам и щекам. Его взгляд обратился к Малиру. — Раз уж ты забрал её девственность, справедливо, чтобы мне досталось остальное. Я хочу её.

Он хочет меня.

Слова, некогда ласкавшие душу, теперь вспыхнули искрой разума в моей голове. Между поркой, оргазмом и всепоглощающим присутствием этих двоих я едва не забыла цель.

Я оглянулась на Малира и увидела его челюсти, стиснутые в неподвижную линию.

— Но… а как же помолвка?

Себиан простонал:

— Скажи, что я не собираюсь трахнуть твою жену, Малир, — простонал Себиан.

— А почему бы и нет? — уголок губ Малира дёрнулся, пока он касался пальцем шрама у меня на груди, проводя ногтем по линиям, наклоняясь к самому уху. — Белая голубка, ты сама обещала, что будешь моей — для всего, что я захочу. Моей, чтобы ломать. Моей, чтобы причинять боль. Моей, чтобы мучить. И моей, чтобы делить. — Я вздрогнула, когда его дыхание исчезло и снова возникло с другой стороны. — Что может быть развратнее, чем подарить свою будущую жену лучшему другу и смотреть, как она стонет, словно шлюха?

Малир скользнул в сторону, и моя спина погрузилась в подушки, как и вся прежняя дерзость — в яму живота.

— Но…

Тело Себиана нависло надо мной. Его длинные чёрные волосы окружили лицо с неожиданно мягким выражением.

— Ты не представляешь, как долго я мечтал об этом.

— Как и она, — вмешался Малир, срывая шёлк с моего тела вместе с помощью Себиана, стягивая платье через голову. — Она стонала твоё имя во сне.

— Правда, милая? — Себиан провёл ладонью по моему бедру. — Ты грезила обо мне, о том, как я трахаю твою сладкую, тугую киску? Ты хочешь меня?

Сердце моё трепетало, путаясь меж страстью и страхом. Да, я хотела его, наверняка хотела уже давно. Но… мне был нужен Малир! Нужен его ребёнок. Я повернула голову к нему: он сидел рядом, небрежно развалившись, одна нога вытянута, другая согнута. Это какой-то подвох? Игра?

— Не смотри на него. Смотри на меня. — Оперевшись одной рукой, другой Себиан подцепил мой подбородок и вернул взгляд к себе. Он опустился ниже, чуть сбоку, голос его смягчился. — Я буду с тобой очень осторожен. Ты же знаешь это, правда?

Сознание помутнело, кровь в жилах разогрелась.

— Да.

Я знала, что Себиан никогда не причинит мне боли, но дело ведь было совсем не в этом.

Пока я не опустила взгляд и не увидела его твёрдый член. Он напрягался в каких-то сантиметрах от моего входа, толще и длиннее, чем я помнила, а на его головке блестела капля влаги.

Это будет больно.

— Тише… ты напряглась. Расслабь мышцы, — его горячая кожа прижалась к моей, закрывая обзор, но я чувствовала, как головка упёрлась в мой вход, сердце забилось с головокружительной скоростью. — Я войду медленно. Вот так.

Его головка слегка протиснулась внутрь, но не вошла полностью. Пробный толчок — и внизу вспыхнуло давление. Стоило мышцам, о существовании которых я раньше и не думала, натянуться, он тут же отступил, оставив вместо боли отчаянное томление. Со следующим толчком он скользнул глубже, растягивая меня, пока из горла не сорвался всхлип.

— Ты примешь его, голубка, слышишь меня? — приказал Малир. — Ты примешь в себя каждый дюйм члена Себиана, или клянусь, я сам схвачу тебя, переверну и войду в тебя без капли его нежности — так, что твои красивые губы издадут совсем другие звуки. Я заставлю тебя петь.

Себиан простонал, продвигаясь всё глубже, его движения отзывались пульсацией.

— Вот моя хорошая девочка. Умница, Галантия. Откройся для меня.

При следующем толчке всё моё тело затрепетало так сильно, что дыхание сбилось.

— Себиан…

— Ты не представляешь, насколько она узкая, Малир. Чёрт, милая, ты такая горячая, божественно горячая. — Себиан двигал бёдрами медленно, в спокойном ритме, позволяя наполненности в центре то нарастать, то стихать, и лицо его искажалось смесью наслаждения и боли. — Вот так, сладкая. Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо, обещаю.

Я стонала каждый раз, когда он скользил глубже. Растягивал, заполнял собой. Тёрся о плотные стенки, пока они не разогрелись. Каждый толчок прижимал его твёрдое тело к моему холмику, и клитор отзывался новой пульсацией.

Он держал ровный ритм, снова и снова задевая набухший бутон своим мускулистым телом, зубы стиснуты, глухие стоны срывались сквозь них, словно сдерживание внутреннего зверя давалось ему с трудом.

Но он сдерживался, двигаясь чувственно, сосредоточенно глядя вниз на меня. Казалось, он чувствовал каждую мою реакцию. Когда мой таз отодвигался — он замедлялся. Когда дыхание сбивалось — он входил глубже. Когда я смещалась — следовал за мной.

— Чёрт, твоя киска такая тугая, — выдохнул Себиан. — Так сладко выжимает семя из меня.

На следующем толчке, резком и глубоком, мои губы раскрылись в беззвучном стоне. Себиан ухмыльнулся и повторил, ещё сильнее, загнав меня в дрожь до самой сути.

Я извивалась под ним — то ли желая сбежать от нарастающего жара, то ли прижаться ещё ближе. В ответ Себиан прижал свой таз к моему и задвигался в быстрых, пульсирующих толчках.