Перья столь порочные (ЛП) - Зандер Лив

Я слизнул потрескавшуюся нижнюю губу, взгляд мой был на ведре.

— Я не подниму их.

— Милорд! — фигура стражника за плотной решеткой железной двери моей камеры шевельнулась. — Леди Галантия. Один из охранников поймал её, когда она снова пробиралась по двору.

— Какая мне разница? — прорычал лорд Брисден. — Это её мать истерит, когда девочка убегает от няни. Спроси у моей жены, что она велит делать.

— Милорд, леди Брисден в настоящее время… ну, с лекарями.

— Она не могла продержать этого дольше нескольких недель, верно? — Лорд Брисден сурово покачал головой. — Закройте мою дочь в её комнате и найдите ту чертову няню, чтобы убедиться, что она там останется. — Лорд Брисден указал на меня. — Привяжите его к бочке и выпорите.

— Нет! — закричал я, пульс разрывался в ушах. — Не порите! Пожалуйста! Не порите! Ааа…

Сильные руки схватили меня, усиливая боль старых синяков, таща к бочке в центре камеры. Пока, в порыве адреналина и паники, моё тело не обернулось.

Форма рассыпалась в веер жестокости. Мы хлопали и визжали, царапались о стены, сгибая перья на непреклонном камне.

ВЫПУСТИТЕ! Мы хотим выйти!

— Чёртовы идиоты, — проворчал лорд Брисден. — Бейте их! Бейте их!

Кожа бьёт нас, рвёт на землю. Подбородок ударился о твёрдый камень, я прикусил дёсны. Железо осталось на зубах, кровь текла изо рта, густая, сладкая и тёплая.

— Вставай, маленькая птичка, — тюремщик схватил меня за спутанные волосы, подтолкнул к бочке и прижал грудью. — Привяжите его хорошенько, пока я выбью крылышки.

Удар!

Десятки кожаных ремешков щипали спину, заставляя плечи напрячься, цепи стянулись вокруг запястий и щиколоток.

Кожа хлестала.

Ткань рвалась.

Жидкое пламя растеклось по спине, заставляя каждый мускул дергаться, пока я не поднялся на цыпочки, но от боли не было спасения. Она обрушивалась вновь и вновь на одно место, пока кожа не начала слазить, уступая место каплям крови, стекавшим вниз.

— Хватит, — лорд Брисден шагнул вперед, наклонившись. Отражение факела плясало в его карих глазах. — Упрямство не выбить из этого, как мы все знаем.

Мои глаза упали на амулет, висевший на кожаном шнурке на его шее, вызывая желание закрыть глаза от стыда. Белый камень висел в дюймах от моего лица, никому в этом мире не нужный… но для меня — весь мир.

Он принадлежал моей аноалеи.

Моей суженой.

— Какое милое лицо. Должен сказать, ты весьма симпатичный молодой человек, если тебя помыть и расчесать, — Брисден поднял руку к моему лицу, и я вздрогнул в ожидании удара, но его палец лишь провёл по чёрной прядке за ухом, где он оставил след чернил. — Высокий. Длинные чёрные волосы. Гибкая, грациозная фигура, ещё не достигшая полной силы и ширины. Не так ли, ребята?

— Симпатичный воронёнок, — сказал тюремщик.

— Похож на женщину, если смотреть с моего угла, — засмеялся страж.

Все мои чувства обострились, сердце забилось в тревоге, я повернул голову, чтобы уйти от странного прикосновения Брисдена. Это было неправильно… ужасно неправильно.

— Должен сказать, милый воронёнок, я начинаю терять терпение с этим мерзким… делом с тенями в твоих проклятых землях, — сказал Брисден. — Мне нужно, чтобы они исчезли. Сейчас. И ты, Малир, займёшься этим.

Мои пересохшие, сухие губы дрожали сильнее, чем должны были.

— Я не сниму их.

Брисден выпрямился, подошёл к противоположной стене и прислонился к ней спиной.

— Он воняет дерьмом и смертью. Сотрите с него этот запах.

В одну секунду веревка на ведре туго натянулась, а в следующую брызги ударили мне в избитую спину, обжигая, вонзаясь в позвоночник и вырывая из меня крик.

Потому что это была не вода, а уксус.

Острый, обжигающий уксус, посылающий огонь пяти преисподних по моей спине. Его кислый запах проник в мои ноздри, принося с собой воспоминание о проклятиях, криках.

Нет. Нет, нет, нет…

Я уперся в бочку, борясь с цепями.

— Нет! — крикнул я.

Брисден снова подошел ближе, прошептав мне на ухо:

— Я сломаю тебя, Малир. И ты отдашь мне Вальтарис.

Когда кто-то дернул меня за брюки, я сопротивлялся не на шутку, пинаясь, крича, ругаясь. Еще одна капля уксуса попала мне на ягодицы и прожгла себе путь вниз по мошонке и пенису.

Большие, грубые руки схватили меня за бедра. Чья-то нога раздвинула мои ноги, позволив цепям загреметь и лязгнуть. Что-то хлопнуло по коже.

Это слегка накренилось подо мной, когда первый удар ранил, обжигая и разрывая, позволяя крику вырваться из легких, а моче потечь по внутренней стороне бедра. Он вонзился глубже, пока кожа не коснулась моей, причиняя боль, кряхтя от удовольствия, в то время как я хныкал от агонии.

— Хочешь знать, что хуже, чем быть вынужденным терпеть самое ужасное? — Брисден посмотрел вниз, на то место, где я описался, и ухмыльнулся. — Получать от этого удовольствие.

И тогда я понял, что мужчина выталкивал из меня один удар за другим не из-за мочи. Он прошел сквозь мое тело, мимо разлагающегося разума и прямо в душу. И я почувствовал, как душа треснула. Почувствовал, как она разлетелась на миллион осколков, грязных и испорченных, и никогда больше я не стану целым.

Глава 24



Галантия

Наши дни, замок Дипмарш

Наконец-то дела стали налаживаться.

Капитан Теолиф вернулся в Тайдстоун, чтобы сообщить моим родителям о предстоящей свадьбе. Мой успех в обеспечении помолвки проявился сразу же: меня поселили в роскошных, богато обставленных покоях, подавали еду на золотых подносах, и как минимум дюжина людей суетилась вокруг меня, готовя к свадьбе.

Как Дарьен, придворный портной, который проводил раскрытыми пальцами по моему телу, не касаясь его, позволяя нитям теней тоньше волос переплетаться и обвиваться вокруг меня. Они формировали почти прозрачную чёрную ткань, обвивавшую мои руки и торс, словно вторая кожа, и щедро распускались ниже талии, при этом почти ничего не скрывая.

Я посмотрела на контрастную бледность своей кожи, которая просвечивала сквозь ткань, усиленная утренним солнцем, проникавшим через окно гостиной, с видом на пруд и прекрасный сад.

— Можно только предположить, что принц Малир планирует заморозить меня насмерть в этом.

Скрестив руки на груди, Себиан несколько раз окинул меня оценивающим взглядом, улыбнулся при виде моих сосков и подмигнул.

— Мне нравится. Твоя красота сияет… буквально.

Щёки залились румянцем, напоминая мне о том, как хорошо было чувствовать его внутри. Насколько он был мягким и терпеливым. Как он занимался со мной любовью…

… прямо на глазах у моего жениха.

И по просьбе жениха, чтобы добавить ещё больше замешательства. Самое странное в этом всём? То, что отдать меня Себиану той ночью, позволив поддаться его нежности, было, наверное, самым добрым поступком Малирa по отношению ко мне…

— Нет чувства прекрасного у этого человека, — Дарьен изящно взмахнул рукой, его чёрные пряди представляли собой сложное плетение из десятка мелких косичек, столь же роскошное, как и чёрное платье-труба, которое он носил. — Но талия — великолепна.

Я вздрогнула, внутренне пробормотав молитву. О, пожалуйста, пусть я ещё немного удержу эту талию. Спать с лучшим другом моего жениха было странно само по себе, а иметь в себе его ребёнка? С такой ситуацией я едва могла назвать ребёнка Малирa, что снова оставляло меня на пороге катастрофы… с ребёнком. От человека с определённой… репутацией.

Я сдержалась, чтобы не дернуть ткань вокруг живота, чтобы она не сжимала слишком сильно. Нет, в ту ночь дни были не фертильные. Риса научила меня отсчитывать такие дни по менструациям, так что я могла использовать это, когда придёт время выполнять свой долг и родить наследника. Будь проклят этот бардак. Мне нужно, чтобы Малир оплодотворил меня.