Моя прекрасная целительница (СИ) - Палей Натали

Столовые приборы были отложены, а на леди Дарлин вопросительно уставились точно такие же глаза, как у неё.

Родители пришли поговорить с Эдвардом в малую столовую, в которой он обедал после короткого восстановительного сна.

Мать села рядом с Эдвардом за стол, а отец остался стоять за её спиной. Лакеи, повинуясь взгляду господина, вышли из столовой, чтобы не мешать семейному разговору.

Эдвард только что расправился с вкуснейшим десертом, приготовленным главным поваром имения специально для него, и вкус орехового крема, который он любил с раннего детства, ещё чувствовался во рту, немного поднимая упавшее после слов матери настроение.

— Всё, конечно. От начала и до конца, — невозмутимо ответила леди Дарлин и показала Эдварду источник своей осведомлённости — изящными движениями тонкой руки из стороны в сторону провела перед лицом сына белым листом бумаги, исписанным мелким убористым почерком.

К недоумению мужчины, от бумаги пахло явно не женскими духами, и этот запах он уже слышал, и не так давно.

Шпионом матери является джентльмен?

Явно не Майкл. Тогда письмо от лорда Стренджа?

— Это письмо мы получили с магическим вестником сразу же после твоего вестника, который доставил нам этот… совершенно возмутительный договор о расторжении помолвки с мисс Стрендж!

— Почему возмутительный, мама? — Эдвард сощурил глаза, уловив во взгляде отца сочувствие.

— Потому что Эвелина Стрендж мне очень понравилась, — последовал исчерпывающий ответ.

Эдвард теперь в открытую переглянулся с отцом, который после последних слов жены уже не скрывал и не сдерживал благодушную усмешку.

— И не переглядывайтесь за моей спиной! Я всё вижу! — возмутилась леди Эмилия.

— Мы знаем, что ты видишь, дорогая, — мягко проговорил старший лорд Дарлин, успокаивающе погладив свою леди по хрупкому плечу. — Но сын ищет во мне поддержку, и я понимаю его. Не кажется тебе, что супруга Эдварда прежде всего должна понравиться ему, а не будущей свекрови?

— Нет, не кажется, — спокойно парировала леди, оборачиваясь к супругу, который возвышался над ней, поднимая взгляд. — Потому что твой младший сын больше всех из твоих трёх сыновей похож на тебя! Такой же… Сам не знает, чего хочет! Вечно мается, колеблется, когда дело касается женщин! Если позволить ему самому выбирать, то женится он, когда мы уйдём за Грань!

— И почему же Эди в меня, моя хрустальная? — искренне удивился милорд Дарлин, сверху вниз заглядывая в сверкающие гневом глаза жены. — Разве я колебался, когда решил, что ты должна стать моей леди?

— Пресветлая! О чём говорит этот мужчина? — леди Эмилия выразительно посмотрела вверх, словно, действительно, просила богиню стать свидетелем её возмущения. А потом миледи с упрёком посмотрела на озадаченного мужа. — Милый, если бы я ждала у моря погоды, то есть того, когда же ты сам решишься, наконец, воевать за меня и с моим отцом, и со всеми многочисленными охотниками за дочерью герцога Остена, то, боюсь, — и здесь леди Эмилия сделала выразительную паузу, — сейчас меня звали бы совершенно иначе.

— Что ты хочешь этим сказать, дорогая? — опешил мужчина. — И как бы тебя звали?

— Леди Гефилт или леди Стенфилд, — насмешливо усмехнулась миледи. — А может быть леди Линдон или леди Вустер? Впрочем, сейчас речь не о нас и о твоей вопиющей давней нерешительности. Сейчас речь о поведении Эдварда и его дальнейшей судьбе.

Леди Эмилия перевела взгляд на младшего сына, который с искренним удивлением следил за диалогом отца и матери.

При слове «судьба» молодой лорд вздрогнул, в груди подозрительно защемило и не хотело отпускать. Перед мысленным взором мелькнуло знакомое миловидное девичье лицо, вместо орехового крема Эдвард почувствовал вкус губ мисс Налт — сладкий, смешанный с душистыми травами…

— И что у вас за порода такая, скажи мне? — с упрёком спросила Эдварда мать, которая уже снова переключилась на него. — Почему вы, Дарлины, особенно самый старший и младший, первые на поле боя, первые там, где нужно жизнь кому-либо спасти или поддержать друга, но последние, когда дело касается чувств и семейного счастья?

— Мама, ты не знаешь всех обстоятельств, — стараясь оставаться спокойным, ответил Эдвард. — Мы с мисс Стрендж совместно решили, что совершенно не подходим друг другу и по взаимному согласию решили расторгнуть помолвку.

Леди Дарлин снова подняла вверх письмо в руке.

— Ты ошибаешься, — возразила миледи. — Я знаю все обстоятельства. Вернее, оно одно единственное. Это обстоятельство — мисс Тинария Налт, целительница.

— Мама, от кого это письмо? — сдержанно спросил Эдвард.

— От лорда Тобиаса Стренджа, — последовал ответ.

— И что же, милорд Стрендж так и написал в своём письме? — усмехнулся Эдвард.

— Нет, конечно. Милорд написал твоему отцу, что очень сожалеет о решении детей. О том, что вы действительно пришли к этому решению вместе с Эвелиной. А также он написал, что жизнь тебе спасла их горничная, которая ещё и целительница-самоучка, которую зовут мисс Налт. И что в благодарность за твоё спасение милорд отправляет эту девушку учиться в академию, о чём она мечтает.

— Это всё, что было в письме?

— Да.

— Тогда я не понимаю твоего заявления об обстоятельстве?

Не оборачиваясь к мужу, не сводя пристального взгляда с внешне уверенного и спокойного лица сына, леди Эмилия проговорила:

— Джереми, милый, объясни мне, почему, пока вы молоды, считаете априори всех женщин… хм… недалёкими? Даже собственных матерей? Почему всегда недооцениваете нас?

— Это необъяснимо, дорогая, — пытаясь вновь сдержать улыбку, ответил лорд Дарлин. — Полагаю, подобное заблуждение в крови каждого мужчины. И только со временем мы убеждаемся, как ранее ошибались. Причём с каждым годом всё больше.

— Эди, ты всё понял? — обратилась леди Эмилия к сыну.

— Вообще ничего не понял, — хмуро отозвался Эдвард, подавив тяжёлый вздох.

— Когда ты писал письмо своим братьям, в которых восхищался невестой — целительницей, ты же писал о мисс Налт, а не об Эвелине Стрендж? — сухо пояснила леди Эвелина. — И когда восхищался голубыми глазами невесты, ты тоже писал о глазах целительницы, а не глазах Эвелины? И когда заставил меня написать миллион приглашений на свадьбу, думал тоже об этой девушке?

Эдвард с изумлением уставился на мать, которая хмуро и строго смотрела на него.

— Каким образом вышло так, что ты влюбился в горничную невесты, принимая девушку за Эвелину? — сдержанно поинтересовалась леди Дарлин.

— Из-за недоразумения.

— Они настолько похожи?

— Нет. Лишь немного.

— И как же ты смог перепутать?

— Я не помнил лица мисс Стрендж.

— Неудивительно. Ты её ни разу не видел. За все время помолвки ты не удосужился…

— Мама, хватит. Пожалуйста. Я не хочу случайно нагрубить тебе. Или обидеть. Не нужно допрашивать меня и не нужно отчитывать. Я принял решение. Это моя жизнь. И я сам решу, с кем её связать, — в голосе Эдварда отчётливо слышались металлические нотки, взгляд стал ледяным.

— Эди, выслушай меня, пожалуйста, — мгновенно сменила тактику леди Эмилия. — И прости за этот допрос. У меня есть оправдание. Я очень люблю тебя. Я хочу тебе счастья. И мисс Стрендж я выбрала для тебя не спонтанно, поверь. Я узнала эту девушку, встретившись с ней при дворе его величества, и о ней тоже разузнала, я разговаривала с ней, и она понравилась мне. Мисс Эвелина Стрендж не только красива, остроумна и элегантна, но ещё хорошо воспитана и обучена. А если дополнить её образ титулом и приданым, то она прекрасная невеста во всех отношениях.

Эдвард смотрел на мать с непроницаемым выражением на лице, уже жалея, что решил навестить родителей в последний день отпуска.

— Чтобы расторгнуть помолвку с такой девушкой, должна быть очень серьёзная причина. И я вижу здесь только одну, — голос леди Эмилии прозвучал тихо и грустно.

— Мама. Пожалуйста. Хватит, — Эдвард встал, намереваясь уйти.

— Ты завтра уедешь ко двору. Приступишь к службе. Мы не скоро увидимся. Когда ещё мы сможем поговорить? — в прекрасных серых глазах миледи Дарлин теперь появились мольба и нежность, которым Эдвард никогда не мог сопротивляться.