Три невесты Черного ворона (СИ) - Рябинина Татьяна

— Юмар! Подмастерье портного. Под его именем я уехала из замка. Конечно, уже прошло много времени, но мало ли почему он мог задержаться в городе. Или снова туда поехать. Караульные сменяются раз в сутки, и торговцы приезжают не каждый день. В девять часов утра они собираются у городских ворот и поднимаются обозом к замку. Я могу подойти и сказать, что накануне приехала… то есть приехал с другими торговцами в город, и они возьмут меня с собой. А караульные тоже подумают, что я уехала накануне, когда на воротах стояли другие. Главное — попасть в замок, а там уже мы с настоящим Юмаром разберемся.

— Умно, — одобрил Борггрин. — Но есть кое-что… Ты понимаешь, Илана, что на месяц станешь мужчиной? В самом прямом смысле слова?

Айлен сдавленно фыркнул. До меня хоть и не сразу, но дошло.

— Наверно, это будет очень странно, — покраснев, пробормотала я. — И неудобно. Но если необходимо, потерплю. Даже… интересно узнать, как это — быть мужчиной.

— Ну хорошо. Правда, мне надо передохнуть, на такое колдовство уходит слишком много сил. Вот и завтрак доесть, кстати, можно.

Действительно за разговором почти никто ничего не ел, но сейчас от волнения я почувствовала сильный голод.

— Скажите, — спросила я, положив на хлеб ломтик сыра, — выходит, Морбрунг может любого человека заставить сделать все, что захочет? Даже не вселяясь в его тело?

— Не совсем, — Борггрин отрезал себе большой кусок копченого мяса. — Любой маг нашего Ордена может, но только если человек спит. И это будет что-то очень простое. Например, мы не можем никого заставить покончить с собой, убить или причинить телесную боль. Человек сделает, как Нетта, а потом не будет ничего помнить. Но ты же понимаешь, Морбрунгу нужно не это. Он нуждается в теле, чтобы получать все радости жизни. И в первую очередь те, которые дает власть.

После завтрака Борггрин немного вздремнул, и мы с Айленом его не беспокоили, каждый молча думал о своем. Я — разумеется, о Вороне и о том, как буду искать в замке подземелье. Снова вспомнился сон, в котором я блуждала по бесконечным темным коридорам и переходам.

— Ну что, Илана, — поинтересовался Борггрин, открыв глаза, — готова превратиться в Юмара?

64

Это всего на четыре недели, напомнила я себе. Ради Ворона. Ради него — да хоть в жабу.

Я встала на то же место, что и Нетта, и закрыла глаза, пытаясь представить Юмара. Сделать это оказалось не так уж и просто. Видела я его за время, проведенное в замке, всего несколько раз и запомнила очень приблизительно. Тем более это был самый обыкновенный мальчишка, пройдешь мимо и не заметишь. И все же я как могла пыталась выудить из памяти его черты.

Пухлые щеки, широкий нос, торчащие из-под шапочки жесткие волосы мышиного цвета. Нескладная, угловатая фигура — уже не мальчик, но еще и не юноша. Главное, чтобы среди торговцев не оказалось Геритана — он-то наверняка запомнил, как выглядел мнимый подмастерье Марта, и сильно бы удивился. Конечно, парня могли видеть и другие торговцы, привозившие в замок товары, но тут хватило бы и небольшого сходства, вряд ли кто-то вглядывался в него внимательно. Ну что ж, придется спрятаться у городских ворот и посмотреть, кто из торговцев будет в обозе. Если увижу Геритана — подожду день, ничего не поделаешь.

Я чувствовала тепло от рук Борггрина. Слова, которые он произносил, казались осязаемыми. И вдруг меня будто окутало прохладной тканью, похожей на мягкий шелк. И в тот же момент я почувствовала: что-то изменилось во мне. Нет, изменилось все!

Открыв глаза, я посмотрела на кисти рук — слишком большие. Поморщилась: сапоги стали такими тесными, что вряд ли бы я смогла сделать в них хоть шаг. Снять бы как-нибудь! Одежда мне досталась от настоящего Юмара, но его обувь была велика, и Март нашел сапоги поменьше.

Хотя грудь у меня и раньше была небольшая, но сейчас ее не осталось вовсе, и сита сползла на живот. Я сглотнула слюну и поморщилась: ощущение в горле стало совсем другим. Да и в целом… Как одежда с чужого плеча? Нет, совершенно иначе. Хуже всего было… ниже пояса.

Высшие силы, да как же они ходят, сидят и вообще живут с этим?

— Думаю, мы отправимся в путь после обеда, — Борггрин без сил опустился на скамью. — Я отдохну, а ты, Илана… или Юмар… пока немного освоишься с новым телом.

— Сапоги! — я мешком шлепнулась рядом с ним.

До этого, чтобы изображать юношу, приходилось сильно напрягать горло, заставляя голос звучать ниже, но сейчас вполне мужской бас не требовал никаких усилий. Айлен с трудом стянул с меня сапоги, и я едва удержалась от крика — так было больно.

— Пойду раздобуду другие, — сказал он и вышел. — Поменяю твои на что-нибудь побольше.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Борггрин.

— Ужасно, — простонала я. — Но ничего. Постараюсь привыкнуть.

Получив новые — точнее, старые и потрепанные — сапоги, я всунула в них ноги и отправилась в отхожее место.

— Не оторви случайно, — насмешливо напутствовал Айлен.

Закрыв дверь на задвижку, я спустила штаны и наклонилась, чтобы рассмотреть то, что досталось мне в результате чар Борггрина.

Да, я знала, откуда берутся дети и чем занимаются в постели мужчина и женщина. И, разумеется, наблюдала за совокуплением лошадей или собак — кто из детей не подглядывал за животными со жгучим интересом? Придворные щеголи носили такие узкие штаны, что те ничего не прятали, а только подчеркивали определенные части тела. И чувствовать прикосновение этих самых частей сквозь одежду во время танцев доводилось нередко — тут я вспомнила наш с Вороном поцелуй и невольно покраснела.

Но мне никогда еще не приходилось видеть обнаженного мужчину. До этого даже дотронуться было страшно! А тело настоятельно требовало справить нужду. И мужчины точно делали это иначе, чем женщины.

Кое-как управившись, я вернулась в комнату. Айлен покосился на меня насмешливо, но промолчал.

После обеда мы столкнулись с первой трудностью. Равнинных лошадей в деревне не осталось.

— Придворная орава не только всех сменных забрала, но и у деревенских из домашних конюшен, — пояснил Айлен. — Либо сидеть и ждать, пока не появятся путешественники в Илару, либо ехать на горных. Я предлагаю второе. Конечно, это не очень удобно, у горных лошадей совсем другой ход, но все лучше, чем на равнинных по горам. Путь неблизкий, зато не придется менять снова, когда пойдем через перевал в Ликур. Тем более, в горы будем подниматься там, где поблизости нет сменной конюшни.

Он был прав, горные лошади по равнине шли словно вразвалку, и меня начало укачивать.

— Бедная Нетта, — сказала я, когда мы остановились передохнуть. — Одна в таком огромном обществе мужчин. Наверняка, все думают, почему она не осталась со мной, зачем поехала с Айгером. Как бы не сочинили лишнего. Что она его возлюбленная. Дойдет до жены Айгера, а она ждет ребенка, ей нельзя волноваться.

— Не беспокойся, — улыбнулся Борггрин. — Даже если и придумают, тариса Ирина — необычная женщина, она все поймет правильно.

На ночь мы остановились в захудалой деревушке: нас пустил в сарай житель крайнего дома. Из щелей тянуло почти зимним холодом, но я уже начала привыкать к тяготам походной жизни. Только подгребла под себя побольше сена и поплотнее завернулась в плащ и одеяло. А утром произошла неловкость.

Я поднялась и обнаружила, что с моей новой частью тела случилось что-то странное. Она вдруг стала… огромной. Борггрин, мельком взглянув на меня, отвернулся, а Айлен сначала рассмеялся, но потом посмотрел на мое испуганное лицо и пояснил:

— Успокойся, Илана. Все в порядке. С юношами и молодыми мужчинами это случается по ночам и утром. Даже если рядом нет красивой женщины и она не снилась. Тут нет ничего постыдного. Знаешь, ты можешь считать, что тебе повезло. Когда выйдешь замуж, мужское тело уже не будет для тебя тайной. А пока… не только тебе неловко. Не знаю, как магу, а мне точно не по себе. Вроде бы рядом парень, а на самом деле — девушка. И совсем не так, как в начале нашего знакомства, когда ты неуклюже выдавала себя за вейра Юмара.