Пораженные (ЛП) - Бейкер Р. Д.

Но мне удается держать их всех подальше от нее. Никому из них нет дела, никто из них не подозревает о моих намерениях. Никто из них не знает, что она принимает душ ближе к двустороннему зеркалу, как будто чувствует мое присутствие. Никто из них не знает, что я прислоняюсь к зеркалу и дрочу на себя, когда меня охватывает отвращение к самому себе. Я жалок. Я, блядь, влюбился в эту девушку.

Но запах ее кожи — это все, что я могу чувствовать. Прикосновение ее губ, блядь, отпечаталось на мне навсегда. Сэм время от времени бросает на меня понимающий взгляд, и она, кажется, испытывает облегчение от того, что Джульетта, похоже, устанавливает дистанцию между нами двумя. Сэм думает, что я переживу это. Как будто это какая-то маленькая глупая влюбленность.

Она понятия не имеет.

Самые темные части меня шепчут мне глубокой ночью, говоря мне просто взять ее. Оттащить ее куда-нибудь в угол. Пососать этот сладкий клитор, заставить ее кончить на мой член, покрыть это хорошенькое веснушчатое личико моей спермой, чтобы она знала, кому принадлежит. Так что она знает, что больше никогда не скажет мне «нет». Она никогда не скажет «нет» мне, когда кончит с моим именем, слетающим с ее губ.

Я ненавижу эту часть себя.

Нет, когда я наконец окажусь внутри нее, это потому, что она будет умолять меня, потому что она не сможет прожить без меня больше ни секунды. Потому что она будет умолять меня сделать ее своей. И это не займет много времени.

Тем временем ее глаза всегда еще ищут меня. Они все еще наполняются облегчением, когда замечают меня. Она знает, что я наблюдаю за ней. Она хочет, чтобы я присматривал за ней. Я нужен ей. Я так сильно нужен моей девочке.

Но мне все еще нужно выполнять обычные обязанности, которые отрывают меня от нее. Например, еще одна гребаная поездка в Саванну. Я подумываю о том, чтобы снова попросить взять ее с собой, но после того, как Национальная гвардия взяла лагерь штурмом, они ни за что не позволят мне взять с собой человека.

Поэтому я всю дорогу размышляю слишком усердно и слишком широко, пытаясь дать количественную оценку и обосновать то, что находится за пределами понимания. Я смотрю на сиденье рядом со мной и вижу ее светлые волосы, обрамляющие лицо, я слышу ее смех. Я сжимаю руль, думая о ней, стоящей обнаженной передо мной. Черт, она хотела меня. На моей кровати она хотела меня. Если бы не нападение, я бы овладел ею.

Я стону, вспоминая выражение ее милого лица, когда она прижимается ко мне. Грязная девчонка. Она выглядела как ангел, но, черт возьми, я чувствую, что за этими серыми глазами скрывается что-то грязное и греховное. Она умоляла, чтобы ее разорвали.

Приближаясь к Саванне, я обдаю себя холодным воздухом, потому что последнее, что мне нужно, — это встретиться со своими коллегами с набухающей эрекцией. К тому времени, как я машу охранникам у ворот, я уже достаточно успокоился. Обсуждать медицинские принадлежности настолько несексуально, насколько это вообще возможно.

Я рассеянно киваю во время светской беседы, туманно отвечаю на вопросы, остро ощущая заходящее солнце и необходимость срочно вернуться в лагерь. Другим вампирам любопытно узнать о нападении Национальной гвардии, они с беспокойством смотрят друг на друга. Я повторяю это несколько раз, затем внезапно один из них говорит что-то, что привлекает мое внимание.

— Что ты сказала? — я, нахмурившись, поворачиваюсь к темноволосой вампирше.

Она пожимает плечами.

— Я знаю, это тоже застало нас врасплох. Я имею в виду, целую человеческую колонию? Прошли годы с тех пор, как мы их всех разогнали.

— Где это?

Она указывает на воздух у себя над головой.

— В Роаноке.

Вампир, загружающий последнюю коробку в грузовик, ворчит.

— Я слышал, у них там тоже работают вампиры.

Темноволосый поднимает брови.

— Какого черта вампиру хотеть жить с людьми?

Все вампиры хихикают. Все, кроме меня.

— Подожди, то есть ты хочешь сказать, что там, наверху, целая колония, живущая без всякого надзора вампиров? — спрашиваю я.

Смешки стихают, и один из других вампиров кивает.

— Это то, что нам сказали, — говорит она, прислоняясь спиной к воротам. — И учитывая перегруппировку Национальной гвардии, вы должны задаться вопросом, понимаете? Как долго это будет продолжаться?

— Ты хочешь сказать, что наши дни сочтены, Ковальски? — спрашивает вампир, выпрыгивая из грузовика. — Это угнетает.

— Я не думаю, что Ковен позволит этому случиться. — Она встряхивает своей короткой светлой стрижкой. — Но люди все еще могут попытаться дать отпор, верно? Кто знает, что может случиться.

Все неловко смеются. Нападение заставило нас всех понервничать. Но сейчас я больше не могу об этом думать, и я извиняюсь, когда ухожу. Я завожу двигатель и набираю скорость до самого дома.

К тому времени, как я возвращаюсь, солнце уже почти скрылось за горизонтом. Я выгружаю припасы вместе с двумя другими вампирами и направляюсь в офис Сэм, чтобы принести ей бумаги.

Когда я открываю дверь, она сидит за своим столом. Ее рубашка расстегнута больше, чем положено во время дежурства. Она смотрит, как я пересекаю комнату, горящими красными глазами, и я чувствую, как от нее исходит жар.

— Сайлас, — говорит она тихим голосом. — У тебя есть что-нибудь для меня?

Я бросаю бумаги на стол.

— Да, все доставлено и учтено.

— Фантастика. — Она проводит рукой по груди, под расстегнутую рубашку. Она улыбается мне, ее глаза затуманены желанием. — Ты так хорошо выглядишь сегодня вечером.

Я делаю шаг назад от стола.

— Спасибо.

Она приподнимает бровь.

— Спасибо? Нет, чтобы спросить: «Тебе что-нибудь нужно, Сэм?» Потому что мне действительно что-то нужно. Мне нужно что-нибудь по-настоящему ужасное.

— Не сегодня, Сэм. — Я поворачиваюсь к двери, и через мгновение вампирша оказывается передо мной.

— Ты не навещал меня очень давно. Я так одинока. — Она кладет руку мне на грудь.

— Я сказал, не сегодня. — Я пытаюсь протиснуться мимо нее, но она хватает меня и разворачивает так, что я прижимаюсь спиной к двери.

Ее губы прикусывают линию моего подбородка.

— Мне нужно, чтобы ты трахнул меня, Сайлас.

— Нет. — Я сильно отталкиваю ее, и она спотыкается, насмешливо глядя на меня.

— Что случилось, Сайлас? Симпатичная человечишка вывела тебя из себя, не так ли?

— Отвали. — Я поворачиваюсь, чтобы открыть дверь, и рука Сэм ударяет по ней, захлопывая. Она свирепо смотрит на меня, и я обнажаю на нее клыки. — Я сказал, отвали.

— Это ведь из-за нее?

— Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— О, думаю, да, из-за нее. — Она хватает меня за промежность. — Может, тебе просто нужно избавиться от этого маленького увлечения.

Я отталкиваю ее от себя.

— Не прикасайся ко мне, блядь. Если тебе так отчаянно нужен член вампира, иди к Кроули, он всегда готов.

Она шипит, когда я рывком открываю дверь. Прохладный ночной воздух ударяет мне в нос, когда я направляюсь к своей хижину. Окно заколочено, кровь Национальной гвардии смыта.

Сэм знает.

Конечно, знает. Она не глупа. Она следит за мной, как ястреб. Может, она ревнует? Это не имеет значения. Может быть, мне следовало просто трахнуть ее, чтобы развеять любые подозрения, которые у нее могли возникнуть. Может быть, я только сделал хуже. Но я стискиваю зубы, когда думаю о прикосновении к кому-либо, кроме Джульетты.

Я не могу этого сделать. Даже для того, чтобы снять напряжение. Я не хочу кончать ни в кого, кроме нее.

Я направляюсь прямиком в душ, потом вспоминаю, что у меня сегодня вторая смена в общежитии. Я обливаюсь холодной водой, чтобы прогнать чувство потребности в Джульетте, вожделения к ней, и надеваю чистую форму. Я достаю из холодильника бутылку крови и выпиваю ее. Она холодная, и это отвратительно, но температура помогает мне успокоиться.

Я не могу решить, стоит ли мне беспокоиться о Сэм. Сомневаюсь, что она выдала бы меня. Она ревнива, а не злонамеренна. И даже если бы это было так, у нее нет доказательств. Ничего не случилось.