Пораженные (ЛП) - Бейкер Р. Д.

Пока.

Подходит время моей смены, и я выхожу в прохладную ночь. На территории комплекса тихо, все спят или отдыхают. Вампирша у двери общежития кивает мне, когда я подхожу.

— Они все без сознания, — говорит она с улыбкой. — Думаю, они стали вести себя намного лучше с тех пор, как прошел Охранник.

Она глупо смеется, и мне хочется разбить ей лицо.

Вместо этого я просто натянуто улыбаюсь ей.

— Да, нет такого мотиватора, как страх.

Он машет рукой, направляясь к домикам, и я занимаю свое место у двери.

Я практически ощущаю ее внутри. Я чувствую гладкую кожу ее бедер под простыней. На ней почти ничего не надето, я знаю это. Я представляю эту теплую обнаженную кожу рядом со мной. Черт, она бы чувствовала себя потрясающе. Я практически чувствую ее запах…

Мои чувства обостряются. Я чувствую ее запах. О черт.

Она в общежитии, кончает. Жар разливается по моим венам.

Я с трудом сглатываю, и моя рука сжимает дверь. Она в общежитии, полном людей. Мне нужно попытаться сохранять спокойствие. Мне не следует туда заходить.

Затем в воздухе раздается тихий стон, и я не могу его вынести.

Я бесшумно двигаюсь мимо всех остальных. Спят, тихонько похрапывая. Я подхожу к ее кровати, а она лежит на животе. Ее тело дергается крошечными, едва уловимыми движениями. Я слышу, как ее кровь стучит в венах, и ее запах. О, черт, ее запах. Этого достаточно, чтобы поставить меня на гребаные колени. Мысль о том, что на моем лице будет этот запах, что ее киска изольет свой оргазм на мой гребаный рот. Я стискиваю зубы, чтобы удержаться от стона.

Я останавливаюсь возле ее кровати, как раз в тот момент, когда она всхлипывает в подушку. Я наклоняюсь над ней и кладу руки по обе стороны от нее.

Она задыхается, откидывая голову набок и глядя через плечо широко раскрытыми глазами. Ее волосы прилипли к потному лицу, губы дрожат.

Я наклоняюсь ближе к ее щеке.

— Не останавливайся, — бормочу я.

Ее глаза закрываются, и она слегка шевелится, приподнимая попку над кроватью. Она такая влажная, что я слышу, как ее пальцы скользят по ее киске, я слышу, как она трет свой клитор. У меня, блядь, слюнки текут.

— Моя хорошая девочка, — шепчу я, прижимаясь губами прямо к ее уху. — О чем ты думаешь?

Она дрожит, запрокидывая голову и прижимаясь щекой к моим губам.

— О тебе.

Это была плохая идея.

Я откидываю простыню, глядя вниз, между нашими телами, на ее задницу, пока Джульетты корчится на кровати. Люди трахаются здесь постоянно, верно? Их не застукают. Никто не охраняет дверь. Никто не узнает…

Я кладу руку ей между ног, чувствуя, как работают ее пальцы, когда она трахает себя, подбираясь все ближе и ближе.

— Сайлас, — хнычет она, и моя сила воли рушится.

Джульетта останавливается, когда я срываю с нее трусики, и упирается руками в кровать, тяжело дыша. Я собираюсь расстегнуть молнию, когда краем глаза замечаю движение, и кто-то сдавленно вскрикивает. Я смотрю в лицо женщине, которая спит в кровати рядом с Джульеттой.

Глаза Джины расширяются от ужаса.

Черт.

Я протягиваю руку, затем подношу палец к губам.

— Все в порядке, — настойчиво шепчу я. — Ничего не случилось. С ней все в порядке. Я думал, она заболела.

— Заболела? — Джина шипит.

— Я в порядке. — Джульетта приподнимается на локтях, когда я поднимаюсь с кровати. — Я обещаю. Он не причинил мне вреда.

Человек на соседней кровати начинает шевелиться, и я быстро натягиваю простыню обратно на Джульетту.

— Что, черт возьми, происходит? — спрашивает Джина, свешивая ноги с края кровати.

— Ничего, ничего, — говорит Джульетта, поднимаясь в сидячее положение. — Это было просто…

— Он стянул с тебя нижнее белье! — голос Джины становится громче, и кто-то поднимает голову от подушки.

Я подкрадываюсь к кровати Джины и хватаю ее за горло. Ее глаза вылезают из орбит, когда я толкаю ее обратно на подушку.

— Ты ни хрена не видела, ты меня понимаешь?

Она что-то бормочет, ее губы шевелятся, но из нее не вырывается ничего, кроме свистящего дыхания.

— Ничего не случилось, — рычу я ей в лицо. — Ты ничего не видела, ты понимаешь?

Она кивает, бешено дергая головой, когда я сжимаю ее горло.

— Нет. Гребаное. Слово. — Я поднимаю брови. — А теперь иди спать.

Я отпускаю ее, и она откатывается от меня, натягивая простыню на голову.

Я поворачиваюсь обратно к Джульетте, которая стоит на коленях на своей кровати. Ее голова запрокидывается, чтобы посмотреть на меня, губы приоткрываются. Я ожидал увидеть страх, негодование, потрясение.

Но она смотрит на меня, дрожа, ее руки зажаты между бедер. Она все еще немного запыхалась и откидывает волосы с лица. И тут она улыбается мне.

Страсть и грех. Я, блядь, так и знал. Я подхожу к ней, протягиваю руку, чтобы погладить ее по щеке.

— Поспи немного, ангел.

Она на короткое мгновение наклоняется навстречу моим прикосновениям, прежде чем снова лечь на живот, выставив напоказ свою восхитительную задницу. Жар сжимает мне горло, и я отступаю, пока кто-нибудь еще не проснулся.

Я выхожу обратно на улицу, вдыхая носом холодный ночной воздух. Черт, жаль, что у меня нет сигареты. Что-нибудь, что угодно, лишь бы попытаться унять потребность чувствовать Джульетту в моем гребаном кровотоке.

Это был идиотизм. Это было слишком глупо. Я угрожал человеку, потому что меня поймали. Почти попался. Господи, блядь, что со мной не так?

Но от нее так хорошо пахло. Она чувствовалась так чертовски хорошо. Она была так близко, горячая и скользкая. Эта киска кричала о том, чтобы ее наполнили. Я стискиваю зубы, представляя, как моя сперма вытекает из нее.

Я провожу рукой по разгоряченному лицу и решаю, что в следующий раз выберу подходящий момент.

В следующий раз я найду способ застать ее одну.

ГЛАВА 25

ДЖУЛЬЕТТА

Первый признак того, что происходит что-то странное, появляется в кафетерии. Кто-то врезается в меня, заставляя кофейную чашку на моем подносе закачаться, из-за чего коричневая жидкость переливается через край. Я поворачиваюсь к ним, по привычке бормоча извинения, и резко останавливаюсь, когда вижу их лица.

Мужчина, кажется, его зовут Джефф, выглядит испуганным. Его карие глаза широко раскрыты, когда он пятится от меня.

— П-прости, — заикается он, и на лбу у него выступают капельки пота.

— Никаких проблем.

Остальные проходят мимо меня, опустив головы, избегая смотреть на меня, почти убегая прочь. Я качаю головой, направляясь к месту у окна. Когда я сажусь на скамейку, люди поблизости шарахаются от меня.

Какого хрена?

Джина садится напротив меня, и несколько людей поднимают головы, а в их глазах тревога. Я встречаюсь с ней взглядом, и она хмурится.

— Что происходит? — тихо спрашиваю я.

— Я надеялась, что ты мне расскажешь, — отвечает она, наклоняясь через стол, чтобы взять меня за руку.

— Что ты имеешь в виду?

Она прищелкивает языком.

— Да ладно тебе, я видела, что этот вампир делал с тобой прошлой ночью.

— Он ничего не делал со мной.

Джина сжимает мою руку, наклоняясь вперед, и ее лоб озабоченно хмурится.

— Детка, я знаю, ты молода и хочешь любви, это нормально. Мы все видели, насколько близки вы стали с этим вампиром.

Я вырываю свою руку из ее хватки и окидываю взглядом кафетерий. Взгляды людей сразу опускаются на тарелки.

Я оглядываюсь на Джину, и у меня отвисает челюсть.

— Все ведут себя странно со мной из-за Сайласа?

— Они все думают, что ты его любимица, или домашнее животное, или что-то в этом роде. — Ее глаза бегают из стороны в сторону, и она наклоняется ближе. — Некоторые люди говорят, что он питается тобой.

Я откашливаюсь от смеха.

— Боже мой, это смешно. Все знают, что им нельзя нас кусать.

— Им также не разрешается заниматься с нами сексом. — Она тянется через стол, пытаясь взять меня за руку. — Я видела, как он снимал с тебя трусики. Он лежал прямо на тебе.