Но жалеть было поздно.
В момент, когда его сознание держалось лишь на воспоминании о ее волшебных глазах, Риан вдруг уловил какой-то странный гул. Что это? Оборотни давно затихли, старательно прижимаясь к преграде, чтобы лишить его остатков воздуха.
Что за звук? Или это уже предвестники скорой смерти?
Но нет, гул усиливался с каждой секундой, превращаясь в самый настоящий рёв. Неужели уже подмога подоспела?
Яркий свет ослепил. Оборотней снесло с защитного купола всплеском какой-то невиданной силы. Их шерстяные тела разметало по площади, словно тряпичные игрушки.
Не веря глазам, Риан смотрел на голубоватый призрачный силуэт, что застыл неподалеку, протянув руку в сторону предводителя оборотней. Он узнал эти плечи и волосы. Альрие? Ее светлый подол, сотканный из листьев пышного хмеля, колыхался на ветру и сверкал сотнями драгоценных блесток, а метка на предплечье сияла ослепительным светом, освещая площадь ярче полуденного солнца.
Что это за магия?
Ошарашенные оборотни напряженно вглядывались в очередную гостью, не зная, как реагировать. Эверден очнулся первым. Вскинув руку, он повернул свой заветный браслет, но тот, повинуясь жесту Альрие, вдруг рассыпался в мелкую крошку.
И вслед за браслетом, стали превращаться в пыль все остальные побрякушки, что предводитель оборотней носил на себе. Кольца, кулон, и даже что-то невидимое, прорвав карман его рубашки. Единственным уцелевшим артефактом осталась аметистовая серьга. Она упала рядом с ногой Альрие, но та не обратила на неё никакого внимания
Закрыв глаза, девушка улыбнулась, и всё вокруг размылось, превращаясь в туман. Фигуры оборотней были вмиг обездвижены силой янтарного браслета. Альрие поглотила её без остатка, чтобы использовать в собственных целях.
И Эверден рухнул на колени, рыча от бессилия, пока Видящая превращала его воинство в беспомощных щенков…
есть она такая, да, – подумал Риан, тряхнув головой и чувствуя, как спадают с него оковы заклятья. Воздух наполнял его легкие, как сердце – странный восторг. Его Видящая пришла, чтобы его спасти.
– Теперь я понимаю, – хрипло пробасил Дюран, не отрывая взгляда от восхитительной, творившей невиданную магию девушки, – каким был идиотом…
– Был? – усмехнулся Риан, и брат повторил его усмешку.
Тяжело вздохнув, Дюран обессиленно опустился на каменную мостовую.
– Думаю, я должен ей глубочайшие, искренние извинения...
Эпилог
Обессиленно опустившись на каменный пол, я закрыла глаза и счастливо улыбнулась. Он спасён, они оба. Я успела. Всё, как и было предсказано. А Эверден остался предводителем своры щенков… Ха! Так ему и надо. Что ж, утешением ему будет мой двойник. К тому же, кажется, она уже успела в него влюбиться…
Но сможет ли он воспитать из своих щенков новых мстителей, или махнет на всё рукой? Или же, отчаявшись, вскоре явится с повинной к драконам на поклон?
Стоит только захотеть, я узнаю и это. Ведь я Видящая, и могу предсказать судьбу. Даже более того, я могу ее изменить.
Таких ещё не было. Вся сила, что хаотично распределилась по миру с появлением магии, наделила многих. Но Видящим отчего-то досталась самая щедрая её часть. Наверное, просто повезло. А может, так и было задумано самим провидением.
Эту силу нельзя было унаследовать, приобрести или найти. Она сама выбирала носительницу. И ею становилась та, что никогда не использует этот дар в дурных целях.
Вот только просыпалась сила далеко не у всех.
Живя мирной жизнью, Видящие не могли похвастать выдающимися способностями. И только перенеся достаточно лишений и тягот, они получали большую часть причитающегося им дара. Теперь я это тоже знала.
Знала и могла многое, сама удивляясь тому, что завладела подобной мощью. Но всё к лучшему. Теперь я свободна, если захочу, и больше не беззащитна. Я смогу как постоять за себя сама, так и рассчитывать на чужую поддержку…
В моих руках сконцентрировалась такая сила, что любой благородный вассал беспрекословно предложит мне кров, должность при своём дворе, и всё, чего ни пожелаю. Более того, думаю, вскоре я запросто могу стать яблоком раздора между сильнейшими из них.
Если, конечно, захочу…
Ведь в моих руках изменить всё. Даже мир. Но, разумеется, я никогда этого не сделаю. Иначе сила меня бы попросту не выбрала.
Глубоко дыша, я постепенно успокаивалась, чувствуя, как приходит в норму бешено бьющееся сердце, а руки перестают дрожать. Поднявшись с прохладного камня, я снова оперлась ладонями о балюстраду ограждения и прищурилась на горизонт. Туда, где появилась крылатая тень - силуэт возвращающегося дракона.
Но я не могла его встретить, ведь мне нужно было срочно уйти.
Риан не найдет меня здесь, и не узнает, где искать. Наверное, тут же решит, что сбежала… Прикрыв веки, я могла видеть боль в этих темных, как ночь, глазах. Как, сжимая зубы, он смотрит с укоризной, но понимает, что возразить ему просто нечего. А я не могу объяснить. Пока что не могу.
Обернувшись к стражникам, велела:
– Скажите правителям, что я скоро вернусь.
Это обещание уберет скорбную складку, залегшую меж нахмуренных бровей правителя змеиного острова. И ему ничего не останется, кроме как верить.
Улыбнувшись кивнувшим стражникам, я исчезла.
Теперь я могла полететь, куда пожелаю.
Слившись с ветром, стать едва различимым потоком воздуха и парить на недоступной вышине. Недоступной ни птицам, ни драконам. Я могла пробежаться по вершинам гор, не боясь поранить босые ноги, а могла спуститься на глубины океана в поисках потерянных сокровищ… Теперь, когда стала по-настоящему всесильна. Но всё это потом.
Сейчас есть дела куда важней.
Приземлившись в знакомом дворе, я поднялась по ступеням, вошла в распахнутые двери и взлетела по лестнице, не забыв перемахнуть через выщербленную ступеньку.
Никто меня не заметил, потому что мне этого не хотелось. Отец был в отъезде, поэтом некому было негодовать по поводу моего присутствия. Но и он вскоре поменяет своё мнение. Сразу после того, как Дюран расскажет ему о моём поступке. Отец сначала не поверит, а потом расплачется, как ребенок, вытирая слезы рукавом. Но это после, когда никто его не увидит. Лишь я буду знать об этой маленькой мимолетной слабости.
Мама нашлась в своей комнате. Как всегда с шитьём в руках, она глядела в окно и разглядывала там что-то, ведомое ей одной.
– Мама.
Вздрогнув, женщина обернулась. На ее щеках блестели дорожки недавно пролитых слёз. Кинувшись навстречу, я присела на ковер у ее ног, взяла тонкие ладони в свои и бережно поцеловала каждую.
– Альрие? Это не сон?
Я мотнула головой и искренне улыбнулась.
– Тебе больше не нужно плакать, мама.
В дальнем углу её комода, за шелковыми платками и вышитыми перчатками хранилась старая реликвия – крошечный башмачок. Тот самый, что был на ней много лет назад.
Девочке не исполнилось и года, когда ее похитили оборотни, перепродав чуть позже бездетному графу и его несчастной жене. Эти добрые люди воспитали ребенка, как собственную дочь. Лишь старая нянюшка как-то проговорилась воспитаннице, что та вовсе не родня высокородному графу…
И теперь я могла ей всё это рассказать. От и до. Пока ещё не слишком поздно.
Поднявшись с пола, я увлекла мать следом за собой.
– Идём, я познакомлю тебя с твоей настоящей бабушкой.
Ответом мне были её широко распахнутые изумлённые глаза.
Ведьму нельзя отнимать от родной земли. Без неё она, словно без семьи, чахнет и слабеет. Именно этим объяснялась долгая и неизлечимая болезнь моей матери. Она – внучка ведьмы и самая что ни на есть наследница ведьминской силы, которую питает её собственная земля.
Похищая чужое дитя, оборотни не могли этого знать, и только позже поняли, что ребенок далеко не так румян и весел, как прежде, потому и решили от него избавиться, выгодно продав.
