Эфириус 4. Битва за рай (СИ) - Княжева Анастасия

- Ну и что? - усмехнулась она. - Том меня тоже любил. Но это не помешало мне отправить его на рудники.

Мои глаза широко распахнулись.

- Что?

- Да, Кара, - бесхитростно призналась она. - Том был славным малым, но он не мог дать мне того, о чём я мечтала. К тому же начал сдавать. Тогда я решила выкрасть его последний проект и продать на чёрном рынке. Том был в бешенстве, когда узнал, что его работу запатентовал кто-то другой. Начал подозревать меня, собирался инициировать расследование. Но не успел. Его отправили на рудники за долги перед Эдемом, а меня никто не разоблачил. Кстати, помнишь тот день, когда ты, Кара, стала предлагать мне деньги взаймы, чтобы оплатить его долг. Я тогда не знала, как бы тебе отказать, чтобы себя не выдать, и назвала сумму в тридцать тысяч эфи, чтобы охладить твой пыл. А ты и поверила. А на самом деле Том был должен всего.

- . триста эфи, - глухо закончила за неё я, сглотнув.

Чувство вины захлестнуло меня с новой силой. Если бы я проявила настойчивость, если бы обратилась к юристам, чтобы узнать сумму долга, то сумела бы его вытащить. Томми сейчас был бы жив, а его труп не валялся бы в безымянной могиле.

- Верно, - удивлённо ухмыльнулась Мари. - А ты откуда узнала?

- Томми сказал.

Но я решила, что он что-то напутал.

- Да, такого поворота событий я и опасалась. Всё переживала, вдруг он успел поделиться с тобой своими подозрениями. Вдруг сумел настроить против меня... Хорошо, что его убили.

Я захотела наорать на неё, рассказать о том, как Томми привязывали к позорному столбу и нещадно стегали плётками, а потом больного, искалеченного, оголодавшего, приковывали цепями к стенам шахты, заставляли сидеть там сутками без еды и воды. Но даже тогда, находясь на грани жизни и смерти, он постоянно думал о ней, мечтал снова увидеть. Мари была его лучиком света в том жутком мире. Любовь к ней не давала ему умереть. Однако я поняла, что это бессмысленно.

- Как ты спишь по ночам, Мари?.. - прошептала я, окинув её презрительным взглядом. -Кошмары не мучают? Томми тебя любил, а мы были подругами. За что ты меня так сильно ненавидишь? Я ведь тебе ничего плохого не сделала.

- Ничего не сделала, Кара, ничего не сделала?! - взвизгнула она, но тут же добавила гораздо спокойней: - Я возненавидела тебя, как только увидела обстановку твоего рабочего кабинета, которую ты создала за день. Тебя переполняли идеи, ты ими горела, мечтала сотворить что-то прекрасное.И тебе всё давалось легко. Даже Шон. Ты жила меньше месяца в Либруме, а уже сумела покорить сердце нашего главного небожителя, не прилагая для этого абсолютно никаких усилий. А я пыталась, даже несколько раз. Но ничего не выходило.

- Так всё дело в Шоне? - выдохнула я недоверчиво.

- Разумеется, нет. Но я завидовала тебе, Кара. Твоему задору и искреннему дружелюбию, твоей популярности и твоему дару. Знаешь, я давно заметила одну закономерность. Чем талантливей в прошлой жизни был писатель, тем быстрей и абсурдней он погибал. Будто Эдем обнаруживал тех, в ком сильнее нуждался, и готов был пойти на всё, чтобы их заполучить. Шона Феррена застрелили на дуэли во времена, когда дуэли считались историей. Ирена Масс перепутала чашку с отравой. Берд сам себя пристрелил. Дориан Мариам муж забил кочергой, хотя до такого состояния никогда прежде не напивался. И вот результат - в Эдеме они стали топом. Наш Даниэль подхватил вирус, который людям его возраста был неопасен, и умер от пневмонии в мире, где медицина могла почти всё. Вуаля - в Эдеме он превратился в Разрушителя фантазий. Запредельный потенциал, хотя и нереализованный. А ты. Стоило мне лишь узнать о том, как тебя сбила машина сразу же после победы в том конкурсе, считай, не отходя от кассы, как я поняла: ты скоро станешь звездой. Так оно и случилось.

Мари сделала паузу, будто дошла до болезненной темы. Походила немного по камере. Подышала. И жёстко продолжила:

- Я же долго болела. Эдем будто сомневался, брать меня или нет. И не мудрено. В прошлой жизни я ведь была слабым автором. Я писала быстро, но плохо. Меня читали, но неохотно. Знаешь, как я с этим боролась? Скупала часть тиража своих книг, заказывала на них хвалебные отзывы, а работам конкурентов сбивала рейтинги и заваливала разгромными рецензиями. Во времена фейковых воин никому нельзя верить. Но читатели никогда об этом не думают. - Выражение лица Мари сделалось довольным, мечтательным. - Особенно талантливых авторов-новичков, которые трудились не ради денег, а из любви к искусству, я взламывала. Крала черновики их рукописей из личной переписки в соцсетях, быстренько перерабатывала и издавала. Вот те писатели удивлялись, когда узнавали! Как же было приятно наблюдать их отчаяние .

- Рыба гниёт с головы.

- Что? - Она осеклась, вопросительно вскинула брови.

Я заглянула ей прямо в глаза и тихо произнесла:

- Знаешь, Мари, не обязательно быть хорошим писателем. Нужно быть просто порядочным человеком. Потому что люди, которые формируют сознание других, не могут, не имеют права быть чудовищами! Иначе мы скоро пожрём друг друга. А ты сама себя в него превратила...

Мари невозмутимо пожала плечами. В струящемся со стороны двери белом свете её длинные прямые волосы засияли тем необычным оттенком медного, который любил использовать Тициан в своих картинах.

- Не спорю. Всё вышло именно так. Самое смешное в том, что когда я попала в Эдем, то решила, что смерть стала мне наказанием за подлые поступки. Взяла себе псевдоним -Мария, что может быть невинней - подправила внешность и решила начать всё сначала. Но вскоре поняла, что в Пантеоне, чтобы удержаться на плаву, надо быть не просто расторопной, но и талантливой. Я выдохлась чуть больше, чем через полгода. Оказалась в шаге от крупных долгов.И тогда, чтобы спасти ситуацию, снова взялась за старое. Материализовала устройство, которое помогало взламывать компьютеры других писателей, и стала тайком продавать их идеи на чёрном рынке. Это сгубило не одного творца, а мне обеспечило стабильность.

Я смотрела на неё широко распахнутыми глазами, ощущая, что с каждым новым признанием чувствовала себя всё более грязной. До некоторых людей невозможно достучаться, пробудить в их душах человечность, сострадание, доброту. Я хотела обнаружить под маской чудовища хоть искру раскаяния. Но там ничего, кроме зависти, злобы, самолюбования и уязвлённой гордости, не было.

- Если бы не моя беспринципность, Кара, я бы уже давно оказалась на рудниках. Но теперь. благодаря тебе этого никогда не случится.

- Ты, как и Шон, заблуждаешься, - покачала головой я. - Штольцберг не даст вам спокойно жить. Он убьёт и тебя, и его в тот же миг, как вы перестанете приносить пользу. А затем выкачает из вас эфириус.

Мускул на её лице дрогнул.

- Возможно. Но ты, Кара, умрёшь раньше.

Внезапно в камеру неспешной мягкой походкой вошёл Шон.

- Как обстоят ваши дела? Уже закончили?

- Практически, - мстительно улыбнулась бывшая подруга и подошла к моему бывшему возлюбленному. Шон притянул Мари поближе к себе. Его левая рука небрежно скользнула к её бедру. - Может, я и озлобленная на весь мир, подлая, беспринципная бездарность, но посмотри, Кара, где ты со всеми своими талантами, порядочностью и добротой, а где я.

Она повернулась к Шону и страстно его поцеловала, затем окинула меня самодовольным взглядом, не пытаясь скрыть своего злорадства.

- Встретимся вечером, дорогая, - ухмыльнулся Шон, оценив её ход. - Мне нужно закончить здесь.

- С нетерпением буду тебя ждать, - сладко пропела Мари и, развернувшись на каблуках, покинула мою камеру.

Глава 22. Теории невероятностей

Мы с Шоном остались вдвоём.

- Как тебе этот визит? Понравился? - издевательски поинтересовался он. - Не каждый сумеет за один короткий разговор продемонстрировать всю глубину своего падения. Но госпоже Арлен это удалось с блеском. Ты совсем не умеешь разбираться в людях, Карина... - Шон покачал головой. - Помнишь тот день, когда ты отправила её ко мне за своими вещами? Она ещё сказала тебе, что я якобы к ней приставал. Но в действительности твои планы и планы твоей, гм, подруги, скажем так, не совпадали. Если избавить тебя от грязных подробностей, то её предложение меня не заинтересовало. Я осадил госпожу Арлен в своей привычной манере и выставил за дверь. Зато теперь, как ты могла догадаться, мы с ней сошлись. Кто бы мог подумать.