Эфириус 4. Битва за рай (СИ) - Княжева Анастасия

- Совет да любовь, - мрачно отозвалась я. - Вы с ней друг друга стоите.

Шон усмехнулся.

- Да. Мы с госпожой Арлен пришли к точно такому же заключению. Но. погоди. ты что, ревнуешь?.. - Он прищурился, недоверчиво улыбнулся, подошёл ближе. - Карина, не стоит. Мне намного приятнее находиться с тобой в этой грязной вонючей камере, чем лежать рядом с ней в постели.

Я покачала головой и посмотрела на него с презрением.

- Даже не сомневаюсь.

Шон получал удовольствие, измываясь надо мной.

- Ты, наверное, сейчас в полном отчаянии, Карина. Твоя лучшая подруга не только пыталась неоднократно тебя уничтожить, но и убила тех, кого ты любила. Какая досада! Эдем стал для тебя нешуточным испытанием, моя милая Мандариновая девочка. Должно быть, ты думаешь, что хуже уже быть не может. Но я позволю себе поднять планку твоих страданий.

Как же я ненавидела Шона в тот момент. Словами не передать. И все мои мысли о человеколюбии были уже позабыты.

- Меня заинтриговало замечание госпожи Арлен по поводу взаимосвязи между особенностями смерти писателей и их достижениями в Пантеоне. Но я хочу добавить к ним кое-что от себя, - бросил небрежно он и, материализовав себе кресло, устроился в нём, закинув ногу на ногу. - Помнишь тот день, когда мы встретили господина Майне, помощника Кампфена? Ты ещё тогда чуть в обморок не упала, потому что он был похож на человека, косвенно причастного к твоей смерти.

Голова раскалывалась. Сердце ныло. В нём будто проделали дыру. И я хотела остаться одной, забиться в какой-нибудь тёмный угол и дать волю эмоциям. Но чтобы заставить Шона уйти, ему надо было позволить вывалить на меня очередную порцию своих издевательских комментариев. И я едва заметно кивнула, надеясь, что всё кончится быстро.

Шон улыбнулся.

- Так вот. Я тогда тебе сказал, что ты встретила в своём мире всего лишь его альтернативную версию. Но сам задумался. До этого мне доводилось слышать о том, что писатели обнаруживали в Эдеме людей, которых встречали в прежней жизни. Это легко объяснялось концепцией параллельных миров. Но ты была первой, кто заявила о том, что перед самой смертью видела альтерверсию. - Я перевела на Шона удивлённый взгляд. - Меня это заинтересовало. И я подумал вот о чём. Власти ФФЗ уничтожили ради эфириуса своих творцов, и писатели, способные материализовать фантазии, перестали рождаться в Эдеме. Им на смену пришли мастера слов из других веток реальности, чьи души по воле случая перенеслись в этот мир. Но что, если Провидение здесь ни при чём? Что, если во всём виноват злой человеческий умысел?

Стремление остаться одной в камере отошло куда-то на задний план, уступив место желанию дослушать Шона.

- Эдем отчаянно нуждался в эфириусе и писателях, - энергично рассуждал он. - Но где их взять, если свои выродились? Самый логичный вариант - придумать устройство, которое бы помогало приманивать души из других миров - ловца. Но как понять, кого именно следует затягивать сюда? Вдруг души погибших писателей себя изжили? Вдруг их ресурс настолько слаб, что не справится с материализацией? Если тратить эфириус вслепую на всех без разбору, то его не напасёшься.

- К чему ты клонишь, Шон? - с замиранием сердца спросила я.

Он самодовольно ухмыльнулся. Демонстративно откинулся на красную кожаную спинку кресла. Положил правую руку на подлокотник, затарабанил по нему пальцами, выдерживая паузу, усиливая мой интерес.

- Мне видится следующее решение проблемы, - наконец произнёс Шон, - создание прототипа, который бы позволял узнавать судьбы людей, заглядывать в их недалёкое будущее. Тогда можно было бы определять одарённых писателей, искрящихся идеями, и тех, кто должен был ими стать. В прошлой жизни мои работы пользовались большой популярностью, впрочем, как и произведения Торнтона, Дориан, Ланы, Ирены и Берда. С тобой, моя милая девочка, тоже всё ясно - ты мгновенно взлетела, хотя из-за смерти попросту не успела закрепить свой успех. А вот твой друг Даниэль... Я недавно просматривал его досье. Он ведь даже писателем не был. Его-то зачем затащило в Эдем? Улавливаешь ход моих мыслей?

Я медленно кивнула. Всё верно. Даниэль работал в сфере туризма, а книги писал на досуге, в перерывах между ведением блога и съёмками программ о путешествиях. Он их даже никому не показывал. Да и Дориан говорила, что писатели, попавшие в Пантеон, всё молодели и молодели.

Бездна идей.

Нерастраченный потенциал.

- Так вот, - продолжал Шон. - Если представить, что существует устройство, которое может отслеживать одарённых творцов, то возникает вопрос: как затащить их души в Эдем?

- Ты уже сам говорил, ловцом, - мрачно сказала я, не желая подавать виду, насколько его слова меня взволновали.

- Да. - Он небрежно взмахнул рукой. - Но я не о том. Сколько должно пройти лет, пока какой-нибудь популярный писатель умрёт?

- Достаточно.

- Именно! - улыбнулся Шон.

Вскочил с кресла и принялся возбуждённо расхаживать по камере.

- Можно, конечно, предположить, что за счёт множества веток реальностей, смертей молодых одарённых творцов более, чем хватает. А что, если нет? Что случится с Эдемом за годы ожидания новых источников эфириуса? Прогресс я-явно замедлится. Разумнее подсуетиться. Вывод: где-то в ФФЗ должен существовать прототип, который позволяет перемещаться между мирами! И не просто перемещаться, а, так сказать, влиять на чужой жизненный цикл. Заметь, все писатели, попавшие в Эдем, умерли насильственной смертью. -Его указательный палец взлетел вверх. - Да и с наблюдениями госпожи Арлен есть прямая взаимосвязь.

- Но Полог. - сорвалось с моих губ раньше, чем я успела это осознать.

Шон усмехнулся.

- Верно. Принято считать, что эта завеса препятствует перемещению между мирами, но что если её истинное назначение не дать творцам разбежаться? А значит, её происхождение вполне может быть неестественным.

- Искусственный занавес... - прошептала я. - Для тех, кто знает тайну Эдема.

- Хитро, согласись, - протянул он довольно, будто разгадал загадку, с которой никто до него не мог справиться. - Так вот, если мои выводы верные, то. тебя специально сбили машиной, Карина. Тебя лишили семьи и друзей, чтобы переправить в Эдем. И удерживали здесь обманом, чтобы в нужный момент снова убить.

Я дёрнулась. Цепи загремели.

Мысль, что я погибла неслучайно казалась настолько чудовищной, что моё сознание отказывалось её принимать. Но сердце. Моё израненное, изорванное в лоскуты сердце знало, что Шон был прав. И это было невыносимо.

Да, ему удалось поднять градус моих страданий.

- Не удивлюсь, если господин Майне участвовал в операции по твоей транспортировке в Эдем, - между тем продолжал Шон, - а не отдыхал в горах, как нам сказал. И сообщал обо всём Людо Кампфену. А тот уже связывался с Фредериком. «Либрум Индастрис», как и Пантеон, заинтересована в новых одарённых творцах. Что до Йена с Кассандрой, то вряд ли они о чём-то догадываются. Но их политика расходится с интересами Либрума. Фредерик недоволен. Думаю, госпожа Холт рано или поздно всё-таки продаст свои акции, а вот Йен, если не образумится.

- Зачем ты мне всё это говоришь, Шон? - глухо спросила я.

Он подошёл ко мне близко. Ласково коснулся щеки, улыбнулся и, заглянув в глаза, твёрдо сказал:

- О, всё просто моя дорогая. Я хочу, чтобы ты избавилась от иллюзии, что из Эдема можно сбежать. Даже если ты, Карина, или кто-то из твоих сообщников сумеет проломить Полог и отправит тебя обратно домой, тебя там найдут и снова убьют. На этот раз навсегда.

От такой перспективы волосы на голове зашевелились. Если Шон был прав, то наш с Дориан план был обречён на провал.

Не будет дома.

Не будет любимых родителей и сестрёнки.

Один лишь Эдем с ненавистными рудниками и порождением чистейшего зла - эфириусом.

Потому что даже если ловец душ будет ликвидирован, а все писатели вернутся обратно в свои миры, Штольцберг отправит за ними вдогонку проверенных людей и уничтожит. Хотя бы из мести. А затем наберёт новичков и сделает вид, будто ничего и не было вовсе.