Потому что Годзилла устал гонятся за своим противником и пустил в ход магию. За несколько мгновений до того, как он это сделал, в желудке появилось неприятное чувство. А потом я увидела, как ошибка природы выдыхает нечто, что больше всего подходило под описание «черное пламя».
Эта магия была такой же неправильной, как и само существование этого чудовища. Это черное пламя разрушало все на своем пути. Превращало в прах, словно было воплощением смерти.
И когда оно коснулось крыльев Реймонда, я даже не вскрикнула. Но сердце пропустило удар. Только после того, как сине-черный дракон сорвался, камнем полетев вниз и упав замертво на скалы, поняла, что случилось что-то непоправимое.
Глава 66
Сине-черный дракон сорвался, камнем полетев вниз и упав замертво на скалы…
Время остановилось. Как будто его вообще не существовало. А воздух внезапно превратился в какой-то кисель. Его нельзя было вдохнуть, и смотреть сквозь него было невозможно.
Я почти не осознавала, что происходит вокруг меня. Кажется, Велтон все еще дергал меня за руку, пытаясь увести в безопасное место. Кажется, я сопротивлялась.
Но эти события вообще не отложились в моей памяти.
Была только звенящая пустота. Как будто кто-то оставил включенным неработающий телевизор с помехами.
Я видела, как упал Реймонд. Видела, как недоделанная Годзилла двинулась к нему. Наверняка чтобы добить.
Чего я не видела, так это того, что в моих ладонях вспыхнул огонь. Не поняла даже, что Велтон, вскрикнул и выругался, отдернув руку, словно обжегся.
Я смотрела только на дракона, лежащего на скалах. И из глубины души поднималась такая злость, что ее невозможно было сдержать в пределах одно жалкого человеческого тела.
В той прошлой жизни я не смогла создать семью. Да и в этой начала думать, что просто не создана для этого. И вот теперь, когда я встретила человека… дракона, да неважно кого!
Когда я встретила мужчину, который принимал меня такой, какая я есть с любой моей внешностью, со всеми моими заскоками, с плохим настроением и дурацкими шутками…
Вы хотите сказать, что какой-то маньяк вдруг появится и отберет у меня все это?
Возмущение поднялось такой стремительной волной, что затопило все вокруг. Впервые в жизни я готова была убить по-настоящему. В этот момент я так ненавидела Карла, что готова была разорвать голыми руками и плевать, что он сейчас на Годзиллу похож.
Ну держись Тузик недоделанный! Сейчас порву на лоскуты!
Я даже не поняла, что огонь из ладоней начал распространятся по телу и очень скоро я полностью была объята пламенем. Осознала это только тогда, когда всполохи появились перед глазами, затуманив картинку перед глазами.
А затем мир слегка качнулся, и я вдруг оказалась сильно выше. Мелькнула мысль о том, что меня снова из тела вышибло, и душа моя воспарила, не выдержав такого возмущения. Но затем тело начало немного болезненно вытягиваться.
Мне было плевать на какие-то там неприятные ощущения и даже на то, почему они происходят. Главным было то, что эта Годзилла приближался к Реймонду, а я ничего не могла сделать.
Из горла вырвался крик отчаяния, вот только прозвучал он как рев.
Опустив взгляд вниз, я увидела не привычные руки и ноги, а огромное ярко-красное чешуйчатое тело, полностью объятое пламенем.
Не знаю, почему так получилось. И мне было плевать.
Я сорвалась с места, намереваясь запрыгнуть на Карла и выцарапать ему глаза.
Перемещаться оказалось намного проще, чем раньше. И дело не только в том, что дракон, в отличие от меня, не хромал. Все было по-другому. Крылья ощущались как что-то чужеродное, но при этом поразительным образом я знала, как их использовать.
Стараясь не концентрироваться на ощущениях, я решила действовать интуитивно. Взмыла в воздух и ринулась прямиком на Карла.
Ну подожди, Тузик несчастный! Я тебе сейчас устрою крематорий вне очереди.
Он был слишком сосредоточен на Реймонде и не обратил внимания на то, что здесь еще один дракон нарисовался. А потому, когда я на полной скорости влетела прямо в него, целясь ближе к морде, пошатнулся, заваливаясь набок.
На лоскутной шкуре, там, где пришелся удар, виднелись подпалены и проплешины, местами начали плясать небольшие огоньки.
Да, я все еще продолжала гореть. Мир виделся сквозь алую дымку, но меня это мало волновало. Нужно было не позволить Годзилле подняться.
Спикировав вниз, я еще раз врезалась в него своей горящей тушей. И еще раз. И еще.
А потом поняла, что тактика хоть и действенная — подняться под градом таких самоубийственных атак у него не получалось, — но не сама лучшая. И сообразила, что я, наверное, не только гореть могу, но и огнем плеваться.
Краем глаза увидела, что Реймонд, кажется, пришел в себя.
Жив.
Слава мирозданию, жив!
Правда, взлететь, похоже, не может. Крыло сильно повреждено. Ну и плевать. Главное, что в себя пришел. Вон уже карабкается по скалам как заправская ящерица и без всяких крыльев.
Не нужно было отвлекаться. Воспользовавшись заминкой, Карл взмахнул лапой. Я успела увернуться в последний момент, взлетая выше.
За спиной послышался рев. Обернувшись, я увидела, что Реймонд уже стоит на краю обрыва. И такие вдруг чувства меня обуяли. Бесконечная нежность, щенячья радость при виде этого чешуйчатого.
Не мои чувства.
Вот она. Шиза пришла!
А Реймонд между тем кивнул своей клыкастой мордой в сторону Годзиллы и что самое удивительное, я поняла, что он хотел сказать.
Кивнула в ответ и взмыла вверх, заходя на вираж.
А потом собрала всю свою оставшуюся ярость, все отчаяние, весь страх, что пережила сегодня и попыталась выпустить эти чувства наружу.
Открыла рот… точнее пасть в немом крике. Алая дымка перед глазами превратилась в плотную стену огня, и я знала, что сейчас на Карла обрушился поток самого настоящего пламени, способного уничтожить все на своем пути.
Рядом трещали молнии, но было не страшно, наоборот, они словно придавали мне сил.
Я жгла, уничтожала все на своем пути. Я была огнем. Стихией, что пожирает все на своем пути. Я почти не видела, но чувствовала как под воздействием моего огня и молний Реймонда лопается шкура Годзиллы, слышала, как он ревет в агонии.
Вот только с каждой порцией огня сил оставалось все меньше. Крылья наливались свинцом, тело начинало вести, и удержать его в одном положении было все сложнее.
Но я продолжала вкладывать все, что могла в свой огонь. Мстя за Адалин, ее семью, мать, брата, за неизвестных Дикхардов, за убитый отряд, что пришел с нами в поместье Фолкер.
Выкладывалась до конца, пока рев Карла не перешел в какой-то совершенно другой диапазон. И оборвался на самой пронзительной ноте.
Земля содрогнулась так, что я почувствовала толчок даже в воздухе. А может быть дрожала не земля, а само мироздание.
Огонь почти иссяк, и я увидела, как корчится то, что некогда было Карлом. Как слезает обугленная шкура. И как из его груди, наружу высвобождается нечто, ему еще не придумали название ни на одном языке.
Чистые, ослепительно яркие души покинули это отвратительной тело, взмыв вверх.
Я провожала их взглядом и понимала, что появилась в этом мире не зря. Адалин, ее семья, несколько других драконов, пострадавших от рук этого маньяка. Они теперь смогут обрести покой.
Глава 67
Я сидела на краю обрыва, свесив ноги и устало глядя вниз. Рядом примерно с таким же видом примостился Реймонд.
Усталость накатила с такой силой, что почти не было сил ни на что.
— Я ведь говорил, что ты дракон, — сказал он.
Но при этом произнесено было как-то вяло. Без огонька, который должен гореть при фразе «а я говорил!».
— Молодец. Возьми с полки пирожок, — огрызнулась я.
Скосила глаза на Реймонда. Он и в человеческом облике выглядел побитым. Хоть и не настолько, как в своем чешуйчатом варианте. Там у него половины крыла не хватало.
