Рассвет Оникса (ЛП) - Голден Кейт

— Ты не умерла, Арвен.

Конечно, умерла. Он читал мои мысли, и я была без штанов.

— Я не читаю твои мысли, ты говоришь со мной. И ты без штанов, потому что постоянно снимаешь их, — он указал на пол. Он указал на пол, и я заглянула туда и увидела, что мои кожаные штаны лежат в куче. Я прошептала внутреннюю молитву, благодаря Камни за то, что там не было нижнего белья. Я снова повернулась к нему.

— Я не могу больше держать тебя так, — сказал он. Его тело напряглось. Я не могла понять, приснилось ли мне это. — Но я также не могу отпустить тебя.

— Что это было? — спросила я. — Это… — Я не знала, как объяснить. Извращенная тьма, заполнившая его комнату, словно живые тени.

Но он знал.

— Я хочу поделиться всем, Арвен… но это принесет тебе только новые страдания.

Я приоткрыла один глаз, чтобы взглянуть на него, но он смотрел в окно на солнце, скрывшееся за лесом под нами.

— Я сильнее, чем ты думаешь.

— Нет, пташка. Ты сильнее любого из нас. Только ты так не думаешь.

***

Неуклюжие гиганты вернулись, но на этот раз они привели с собой друзей, которым тоже не хватало ритма. Я потерла виски и попыталась сглотнуть — во рту было как будто вата. Но зрение и мысли были ясными — лихорадка наконец-то прошла.

Я села и потянулась. Каждый сустав в моем теле, от пальцев до шеи, хрустел и ломался от облегчения.

И я почувствовала голод.

Я соскользнула с кровати, ступая босыми ногами по прохладному деревянному полу, и осмотрела комнату, в которой так ярко пахло лилиями. Значит, это были личные покои Кейна. Они оказались более красочными, чем я ожидала. Причудливые голубые шторы и знойно-фиолетовые занавески выделялись на фоне темного деревянного пола, каменных стен и захламленных полок. Стопки исторических книг, о которых он мне рассказывал, обрамляли его кровать. Все было таким обжитым, таким мужским. Совсем не холодно и не стерильно, как я себе представляла.

Балконные двери были открыты, и я вышла на улицу, вдыхая свежий воздух и летнее солнце, как увядший цветок после бури. Я вытянула руки высоко над головой, и ветерок овевал мои бедра и попу.

О, точно. Штанов нет.

Я вернулась в комнату за ними, но кожаные штаны были настолько жесткими и пропитанными грязью, кровью и водой из пруда, что я не смогла их надеть.

За кроватью с балдахином стоял шкаф, заполненный преимущественно черными королевскими нарядами. В дальнем углу стояло зеркало в полный рост. Я приготовилась к худшему и подошла к нему.

В некотором смысле все оказалось не так плохо, как я ожидала. Мои ноги были в основном в порядке, за исключением нескольких царапин и синяков. Я была благодарна за то, что на мне было нижнее белье, закрывающее задницу и большую часть живота. Большая черная туника Кейна сидела на мне скорее как платье, и я вздохнула с облегчением. Одно очко за скромность.

В остальном все было очень, очень плохо.

Мое лицо выглядело ужасно. Как у ненормальной болотной ведьмы. Глазам не хватало их обычного оливкового цвета, я была слишком бледной, а губы потрескались. Швы на щеке пересекали меня, как следы, а нижняя губа все еще была в синяках, оставшихся с ночи взрыва. Даже запястье, несмотря на повязку, было фиолетовым и опухшим.

Я прижала ладонь к щеке и глубоко вздохнула, чувствуя, как кожа снова срастается и выталкивает швы из лица. Я все еще была так слаба, но у меня оставалось достаточно сил, чтобы немного продвинуться в процессе заживления. Через пару дней швы будут едва заметны. Но это было еще не самое худшее.

Пришло время увидеть реальные травмы.

Пуговицы на тунике Кейна было легко расстегнуть, но я с ужасом смотрела на свое отражение. Я не отличалась тщеславием, но знала: какие бы раны я ни получила от волкодлака, они останутся со мной на всю жизнь.

Сняв повязки, я увидела большую рану, которая рассекала меня от ключицы до груди. Целители зашили ее великолепно, и я должна была как-то отблагодарить их.

Впервые кто-то заботился обо мне после ранения. Это было странное утешение — не быть одной, залечивая свои раны.

Но при взгляде на швы у меня в голове промелькнул образ белой ключицы, и я схватилась за богато украшенный шкаф, чтобы устоять на ногах. Я не была брезглива; по моей профессиональной оценке, головокружение скорее всего было вызвано обезвоживанием. Я вернулась в спальню и обнаружила, что Кейн ставит на кровать поднос с завтраком.

— Ты встала, — сказал он, проследив взглядом за моими голыми ногами. На моих губах заиграла ухмылка. Его беззастенчивое разглядывание показалось мне знаком того, что я больше не его пациентка. Я смущенно погладила свои дикие волосы.

— Да, — сказала я. — Что ты принес?

Я забралась в постель и заправила непокорный локон за ухо. Ладно, я хотела выглядеть хорошо для него. Может быть, часы лихорадочной, потной, окровавленной Арвен можно стереть при помощи приличной расчески.

— Завтрак. Как рана?

— Она еще причиняет немного дискомфорта, — признала я. — Но лучше, чем я ожидала, учитывая жар. Не хочу знать, что за яд был в когтях зверя. Спасибо тебе, Кейн. За все.

Он только кивнул.

Еда передо мной была аппетитной. Три вареных яйца, два куска клеверного хлеба с кусочком медового масла, нарезанное яблоко и жареная свинина. У меня практически потекли слюнки.

И, честно говоря, это была не единственная аппетитная часть завтрака. Кейн выглядел просто восхитительно. Его рубашка была расстегнута, обнажая небольшую пыль темных, завитых на груди волос. Его черные локоны были откинуты с лица, а лицо покрывала легкая щетина. Я никогда раньше не видела его с волосами на лице. Я сдержала всепоглощающее желание сжать его челюсть в своей руке.

— У тебя борода, — сказала я, набив рот яблоком.

Он наклонил голову и примостился на кровати, положив руку мне на лоб.

Я рассмеялась и прикрыла рот рукой.

— Это не жар говорит. Просто не хватает фильтра. — Меня осенила ужасная мысль: какие унизительные вещи я могла сказать, пока болела. Словно прочитав мои мысли, губы Кейна изогнулись в озорной улыбке. Я вопросительно подняла бровь.

— О, ты даже не хочешь знать, — промурлыкал он.

— Прекрати. Ты лжешь. — Я собиралась возмутиться, но его обаяние превратило мое замечание во флирт. Черт бы его побрал.

— Ты никогда не узнаешь.

— Добавь это в список, — пробормотала я и откусила огромный кусок сладкого хлеба.

Когда он ничего не ответил, я повернулась к нему лицом, но он был погружен в раздумья.

— Я не хотел скрывать от тебя, Арвен. — Мне не нравилось, когда он называл меня по имени. Не то чтобы я полностью понимала это пернатое прозвище, но мне стало ясно, что ‘Арвен’ означает только плохие новости. — Есть некоторые знания, которые принесут тебе только больше боли.

Его слова вызвали в памяти странную силу, которая просочилась из него, когда я умирал, и погрузила меня в состояние, похожее на сон. Сильнее, чем любое лекарство, но не совсем в бессознательное состояние.

Мое дыхание стало поверхностным.

Я отползла назад на кровать, подальше от него.

— Ты…

— Значит, ты это помнишь. — Он сказал, его лицо было торжественным, покорным.

— Что это было? Ты… какой-то колдун? — Но я знала — это была не магия.

Он нахмурился.

— Возможно, если бы я рассказал тебе несколько недель назад, ты бы не умерла.

Я хотела спросить, как эти две вещи связаны между собой.

— Заканчивай есть, — сказал он через минуту. — Давай прогуляемся.

Глава 23

Сады Шэдоухолда радовали мои ослабевшие глаза. Шпалеры из ожидаемых гардений и сирени окружали черные фонтаны с плавающими цветами. Бархатисто-фиолетовые розы цвели рядом со скрученными черными лилиями вуду, а над головой висели неземные фиалки и глицинии. Цветы, которые, как я теперь знала, назывались цветком летучей мыши, драконовым арумом и паучьей орхидеей, цвели в изобилии. Это было готическое проявление красоты, но я полюбила его. Я подумала, что часть меня всегда знала, что в этом месте есть нечто большее, чем ужас.