Рассвет Оникса (ЛП) - Голден Кейт

— Ты крепче, чем говорили, но нет ничего, с чем бы я не справился. Я уже чувствую твой вкус отсюда. — Волкодлак лизнул воздух своим длинным клыкастым языком.

Меня тошнило уже в третий раз за неполный час.

Волк снова бросился на меня, и на этот раз когти вырвали клок моих волос. Я вскрикнула от боли, что, похоже, только раззадорило монстра. Он снова набросился на меня, впечатав мое тело в мшистую землю. Боль разлилась по плечу и локтю, запястье уже пульсировало в агонии. Дыхание волка омывало меня и пахло чем-то более сильным, чем магия, — металлическим и вяжущим.

Я с полной ясностью осознал, что не выживу.

Словно услышав мои мысли, зверь с яростным воем отпрянул назад и бросился вперед, чтобы впиться зубами мне в живот. Я зажмурила глаза.

Я надеялась, что смерть будет быстрой.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Но боли не последовало.

Вместо этого я услышала оглушительный вой существа, бьющегося в агонии.

Я с трудом понимала, что за зрелище предстало передо мной. Серый и золотистый мех валялся кучей на лесной подстилке, в беспорядке из рычания, крови и хрипов — это была химера. Он бросился на волкодлака, фактически спасая мне жизнь. А теперь он оказался в когтях монстра. Как в собачьем бою, они двигались так быстро, что я не успевал перехватить их. Я дождался подходящего момента и сделал выпад вперед, вогнав клинок в серую шерсть и сбив волка на дерево.

Химера упала на землю, один рог был отрублен, а из пронзительной раны на шее хлестала кровь.

Нет! Крик застрял у меня в горле.

Волкозверь зарычал, обнажив ряды острых зубов, и встал передо мной. Я посмотрела на хрипящее животное у моих ног, которое отдало свою жизнь за мою.

Для химеры я собиралась притворяться храбрецом, пока не стану им. Я наклонилась к зверю, взмахнула мечом до уровня плеча и обрушила его на волка. Он уклонился, затем бросился на меня, но мое тело взяло верх. Недели тренировок, пот, мозоли, больные руки и огромная решимость — все это соединилось в одно мгновение, как ключ в замке. Я раз за разом замахивалась, нанося ему удары по плечу, шее, руке. Его вопли стали моим толчком, и каждый раз, когда мой клинок находил свою цель, я становилась смелее. Сильнее. Меч стал легче в моих руках. Более того — он был продолжением меня.

Моей ярости.

Я двигалась, как Даган, шаг за шагом, осторожно обходя тварь. Когда он бросился на меня, я обрушила на него меч и перерубила один из его когтей. Он завыл, и я почувствовала это в своих костях.

Я не могла остановиться.

Поляна светилась. Я лучше видела его в мягком желтом свете, который окружал нас. Пот струился по моему лбу, но ветерок, который я не могла определить, согревал и охлаждал меня одновременно.

Я чувствовала себя выше. Сильнее. Более цельной.

Могу поклясться, что в глазах волкодлака появился страх. Он снова бросился на меня, и я, собрав все силы, нанесла удар, вогнав меч до рукояти в его грудь.

Он издал вопль, в котором чувствовалась древняя сила, и с предсмертным вздохом протянул ко мне оставшуюся когтистую руку. Попал ли он в цель, я не знаю. Я повернулась и побежала к химере, окровавленный меч все еще болтался у меня в руках. Золотистое существо хныкало, истекая кровью на влажные листья леса.

— Нет, нет, нет, — умоляла я. — С тобой будет все хорошо.

Это была большая химера. Он вернулся, чтобы помочь мне. Он проявил доброту, спасая жизнь своей подруги, хотя именно я был причиной ее почти смерти. Я не могла позволить ему умереть из-за меня. Слезы покатились по моим щекам и упали на его шерсть.

Его глаза потускнели — не хватало времени.

Я засунула руку в рану на шее химеры и закрыла глаза, сосредоточившись на его боли. Но я была такой уставшей, такой слабой — я истратила все свои силы на его пару, а потом еще и на него. Ничего не вышло и даже не укололо мои пальцы.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. — Я не была уверена, кому или чему молюсь.

Я думала о том дне с Даганом. О том, как я вытягивала тепло и свет из окружающего мира. Я представляла, как беру то немногое, что еще светило, всасываю в кончики пальцев и направляю через себя в тихо плачущее существо подо мной.

Что-то подо мной засияло ярко, как восход солнца. Ободренный, я напряглась, борясь со слабостью, и еще больше сосредоточился на окружающем меня эфире — самом небе. Я могла использовать его. Заставить его работать на меня. Сияние усилилось. Я почти слышала, как легкие химеры снова наполняются воздухом.

Но в лесу становилось очень жарко.

Это было бессмысленно.

Было лето, но всю ночь в Сумеречном Лесу стоял ледяной дождь. Руки дрожали, а земля казалась неровной. Земля двигалась? Нет, двигались деревья. Химера уже встала и с любопытством смотрела на меня. Его шея…

Уже лучше. Зажила. Как?

Физическое облегчение пронзило меня до костей. Я попыталась рассмотреть его получше, но грубый медовый мех существа расплывался в лунной ночи.

На меня накатила волна тошноты. Что-то липкое стекало по моему телу. Химера попыталась подтолкнуть меня своим мохнатым рылом, но я опрокинулась назад и с грохотом упала на грязь.

Происходило что-то странное.

За миллион миль от меня раздался голос, выкрикивающий мое имя.

Химера унеслась в лес на звук, отразившийся от деревьев. Я попыталась попрощаться с ним.

Размытая мужская фигура со знакомым запахом кедра и кожи бросилась ко мне, руки вдавились в грудь, словно тяжелый груз.

— Нет, никакого прощай, — заверила меня фигура, но в голосе звучала паника. — С тобой все будет хорошо.

Медленно, с болью в глазах и стиснутой челюстью в фокус попали зыбкие глаза.

Это был Кейн.

Он высвободил меч из моих застывших пальцев, осторожно разжимая каждый из них, пока металл не ударился о грязь с гулким лязгом. Я подняла на него глаза, недоумевая. Откуда он взялся?

Позади короля стояло не менее семи человек на лошадях, все с мечами наготове. Глаза Кейна расширились от ужаса, челюсть сжалась. Он крепко обхватил меня за грудь, прижимая к себе.

— Оставайся со мной, Арвен. Ты меня слышишь?

Когда я засмеялась, в груди у меня захрипело что-то мокрое и противное, и я закашлялась. Я вытерла рот.

— Как драматично, мой к… — Яркое пятно красного цвета на руке превратило мои слова в единый приступ удушья.

Я посмотрела вниз. Из моей груди между пальцами Кейна хлестала кровь. Я слегка приподняла его руку и увидела под разорванной и потрепанной плотью свою собственную ключицу.

Все вокруг помутнело, и я почувствовала, как меня накрывает тьма, внезапная и непреодолимая.

Глава 22

Непрекращающаяся, мучительная боль пронеслась по моему телу, повергнув меня в шок. Я втянула воздух и тяжело сглотнула. Соль капала мне на ресницы. Во рту ощущался вкус монет.

Я едва могла различить фигуры, двигавшиеся вокруг меня, как в пыльной буре. Женщины с влажными полотенцами и мужчина, обматывающий мое запястье марлей. Кто-то зашивал мне лицо. Ощущение иглы, царапающей кожу, казалось незначительным по сравнению с тем, как сильно болело в груди и как слезы застилали глаза.

Какой-то запутавшийся в паутине рациональный уголок моего сознания задался вопросом, кто меня лечит, если я и есть замковый лекарь. Я громко рассмеялась, и сосредоточенные мужчины и женщины обменялись настороженными взглядами, что, казалось, только подстегнуло их к более быстрой работе.

Я попыталась прижать ладонь к груди, но женщина рядом со мной все время отталкивала мою руку. Это не имело значения, у меня не осталось сил. Я использовала все свои способности к исцелению на химере. Когда это было?

Я с трудом удерживала глаза от того, чтобы не зажмуриться, и пыталась вглядеться в окружавшую меня драпировку.

Это была комната, в которой я никогда не была, занавешенная темными шторами и обставленная кожаной мебелью. В тусклом свете горела горстка черных свечей с закрученными фитилями. Пахло чем-то знакомым, как дома, но я не могла определить, чем именно.