Спариться с бывшей (ЛП) - Прайор Кейт

В то же время он кажется незнакомцем. Может быть, это из-за того, как он повзрослел или как держится. В нем достаточно того, что отличается от него прежнего.

Я понимаю, что мои зубы прокусили внутреннюю сторону щеки после того, как я слишком долго смотрела на него.

Не знаю, какие слова помогут мне разжать челюсть. Что я вообще должна ему сейчас сказать? Не хочу копаться во всей этой боли.

Было бы слишком легко следовать старым привычкам и накричать на него:

— Знаешь, может быть, все это следствие того, что ты так и не представил меня своей семье. Что твоя мама однажды встретила меня и наняла обслуживать свадьбу. Ты действительно должен был предвидеть это, Шон.

— Элиза, притормози, просто подожди, мы можем, мы можем…

Он путается в наполовину произнесенных словах, которые звучат так, будто он собирался сказать — «поговорить» или «начать все сначала», и меня не устраивает ни один из этих вариантов.

Меня охватывает это ужасное дежавю. Запутанный, мрачный беспорядок, которым был наш конец. Разговоры, которые были непродуктивными и ни к чему не привели. Решения перебирались до тех пор, пока не стали такими же плохими, как и наши первоначальные проблемы. Все то, что я сдерживала, потому что не могла заставить себя требовать лучшего у него.

Не могу здесь находиться. Мне нужно убираться отсюда.

— Нет. Заткнись, — говорю я, потому что в моем мозгу нет ничего добрее.

Он действительно замолкает, удивленно моргая.

Делаю глубокий вдох, а затем выдыхаю. Некоторое время смотрю на него. Я вроде как надеялась, что на выдохе появится что-то еще, а когда этого не произошло, мне пришлось попробовать снова.

— Я ухожу. Не звони мне, — говорю ему, хотя почти уверена, что у него больше нет моего номера. Или что я заблокировала его много лет назад. Наверное, мне следовало просто сказать, что мне нужно пространство, чтобы дышать и думать, но у меня нет на это сил.

Мне не хочется давать какие-либо ответы. Его мама наверняка сможет объяснить ему, почему я бывала в их доме последние два года, и я уверена, что он сможет выяснить остальное у них.

К его чести, он делает шаг назад и медленно кивает. Шон засовывает руки в карманы.

Я не убегаю.

Я поворачиваюсь, возвращаясь и говоря себе, что меня не трясет, когда достаю ключи из кармана и пытаюсь найти нужный.

Сажусь в машину и хочу просто уехать. Не знаю, куда бы я поехала. Я что, просто брошу эту работу? Дианну, Эйдена и Логана? Мне снова собирать вещи и съезжать к чертям собачим? Я могла бы использовать первоначальный взнос на коттедж, который я почти полностью скопила, но мне пришлось бы начать свой кейтеринговый бизнес где-то в другом месте, и это снова съело бы мои сбережения.

Нет, это были отчаянные, безумные мысли. Я не могу просто так бросить все, что построила, из-за того, что появился Шон, не так ли?

Не говоря уже о том, что раньше я никогда не бросала работу посреди рабочего дня. Торты все еще в духовке, мне еще нужно помыть чашу миксера и принадлежности, прежде чем я отправлюсь на пивоварню на сегодняшнюю дегустацию домашнего пива.

Что за дегустация? Как я собираюсь вернуться в дом, достать коржи из духовки и уклониться от вопросов, которые наверняка разнесут в клочья всю мою выстроенную жизнь?

Больно думать об отказе от контракта с пивоварней на обслуживание, когда Хейзы были так добры ко мне. Например, когда я заболела сразу после Дня благодарения и пару дней пролежала в постели, а в те выходные не смогла выполнить свою часть обязанностей. Воспоминания захлестывают меня, я думаю о стопке фильмов, которые привез Эйден с Логаном на буксире, который принес кварту супа вонтон, а позже Дианна завезла коробку травяного чая, такого необычного, что я до сих пор не могу заставить себя открыть упаковку.

Нет, нет, не думай об этом.

Чувства начинают доходить до моих глаз, и я знаю, что не могу быть здесь. Не тогда, когда кажется, что в мою сторону летит астероид эмоционального ущерба, и мне нужно убраться с его пути.

Поэтому я уезжаю. Выезжаю и двигаюсь по пустынной, извилистой дороге от дома. Я только раз смотрю в зеркало заднего вида, наблюдая, как поник мой бывший муж.

Не знаю, что заставляет меня остановиться. Меня охватывает изнеможение, и руки дрожат на руле. На самом деле я не думаю о том, чтобы остановить машину, так просто случается.

Не знаю, что мне нужно. Может быть, кто-то другой сядет за руль и увезет меня из всей этой ситуации. Я роюсь в заднем кармане джинсов и, к счастью, нахожу телефон. Оглядываюсь вокруг, и, похоже, я оставила свою сумку в доме Хейзов, но я не собираюсь возвращаться за ней в настоящий момент.

Неважно. Прямо сейчас мне просто нужно побыть ребенком, позвонить маме и поплакать.

Телефон звонит, и звонит. И звонит.

А потом прекращает.

Я мгновение колеблюсь, прежде чем позвонить отчиму, хотя бы для того, чтобы сказать ему, чтобы он передал трубку маме, но, похоже, его телефон выключен. Звонок даже не проходит.

Я звоню отцу, но он тоже не берет трубку. Я сбрасываю звонок прежде, чем автоответчик попросит меня оставить сообщение. Не уверена, что смогу связно объяснить то, что только что произошло. Я почти прокусываю нижнюю губу, пытаясь понять, стоит ли звонить моим сводным братьям и сестрам или мачехе, чтобы застрять, пытаясь рассказать им историю.

Я пробую, и телефон отключается после второго гудка.

Сначала я думаю, что вызов прервался, и набираю номер еще раз, глядя на экран. Но едва проходит один гудок, как на телефоне резко вспыхивает надпись «Вызов отклонен»..

Конечно. Ни у кого из них нет на меня времени. Зачем им это?

Волна чувств, настолько мощных, на грани с головокружением, проходит через меня. Я бросаю телефон на пассажирское сиденье и просто прислоняю голову к рулю, пока она не проходит.

Когда я поднимаю глаза, Шон все еще ждет снаружи, на самом деле, он подошел ближе, и почему-то все еще кажется, что он сдерживает себя. Он не прижимается лицом к стеклу дверцы моей машины, просто заглядывает слишком близко. Не могу решить, сдержанность это с его стороны или нет.

Я собираю себя в кулак, готовая разозлиться на него за то, что он следил за мной именно тогда, когда я просила не делать этого. Но я так устала за последние десять минут, что не могу заставить себя справиться с эмоциями.

Когда-то давно я была очарована легким бостонским акцентом и серыми спортивными штанами, которые всегда сидели так низко на его бедрах. Теперь я прожила в Массачусетсе достаточно долго, чтобы это не оказывало на меня такого сильного влияния. Надеюсь.

Его брови приподнимаются от удивления, когда я вздыхаю и опускаю стекло. В конце концов, нам придется поговорить. Он буквально последний человек на планете, с которым я хотела бы быть рядом прямо сейчас, но так или иначе, он единственный, кто ждет, чтобы услышать то, что я хочу сказать.

Смотрю на него, капли дождя стекают по его лицу, как у какого-то грустного побитого щенка.

— Привет.

— Привет.

— Ты выглядишь… здоровой?

Чувствуя себя немилосердной, я отвечаю:

— Настолько плохо, да?

Он отступает на шаг, пытаясь оправиться от этой разговорной мины.

— Нет! Нет, я просто имел в виду, что, не знал, нормально ли говорить, что ты хорошо выглядишь, но я не хотел, чтобы это прозвучало так, будто я не думаю, что ты…

Он загоняет себя в угол, жестикулируя, пока не решает просто замолчать и засунуть руки обратно в карманы.

— Это… эээ. Давно не виделись, — пытается он снова.

— Да.

— Тебе нужно одолжить телефон? Может быть, у нас разные провайдеры, если тебе нужно кому-то позвонить…

— Нет, они все были заняты.

Он приседает, вероятно, становится на колени на мокром асфальте, чтобы спуститься на уровень окна машины. Его подбородок нависает над краем двери машины.

— Послушай. На самом деле меня не пригласили на свадьбу. Я могу уехать. Если это поможет…