Сердце с горьким ядом (ЛП) - Уивер Бринн

Мое сердце тает, горячее и яркое, как жидкое золото. Я провожу пальцами по его метке. Она жужжит под кожей.

— Я хочу поцеловать тебя.

— Тогда целуй.

— Но я теперь гибрид. А вдруг я ошиблась? Может, в моем яде теперь Крыло Ангела. Что, если я убью тебя?

Глаза Ашена играют в свете факелов. Искры вспыхивают в зрачках.

— Тогда наше время и правда будет мгновенным, потому что я отдам жизнь за этот поцелуй.

Прежде чем я успеваю усомниться, его губы прижимаются к моим, а язык скользит внутрь. Сердце колотится в горле. Он касается острых краев моих зубов, и капля яда попадает в поцелуй. Я чувствую сладкий, медовый вкус - такой, как всегда. Ничего необычного. Ни Крыла Ангела, ни запаха оборотня. Только я.

Я прерываю поцелуй, смотрю в его глаза и знаю: он чувствует мое облегчение, когда я улыбаюсь. Так же как я чувствую его желание - всепоглощающее, ненасытное.

Я обвиваю руками его шею, и мы снова сливаемся в поцелуе, где нет места нежности. Это жесткий, отчаянный, яростный поцелуй. Я чувствую вкус крови, когда зубы царапают губу. Яд покрывает язык, скользящий по его. Хватаюсь за складки его черного шелкового плаща и тяну вниз, на каменный алтарь.

— Ты когда-нибудь трахался в Зале Воскрешения? — спрашиваю я, задыхаясь, пока его руки скользят по моей груди, бедрам.

— Нет, — он покусывает плечо. — И сюда могут войти в любой момент.

Я хватаю его за шею, ловлю взгляд, не отпуская, и сжимаю его твердый член между ног. Темная, грешная улыбка расползается по моим губам.

— Тогда поторопись, Жнец.

Он отвечает озорной ухмылкой, прежде чем входит в меня. Я стискиваю зубы, подавляя стон. Каждый толчок жестче, глубже. Я сжимаю его, будто втягиваю внутрь. Он входит до самого конца, целуя меня, как голодный, будто поглощает саму мою душу.

Мои руки скользят под плащ, касаются его груди, ощущают напряженные мышцы плеч. Провожу пальцами по каплям пота на спине, сжимаю его ягодицы. Он стонет мне в рот, приподнимая мои бедра, меняя угол, и я отрываюсь от поцелуя с криком наслаждения.

— Тс-с-с, вампирша, — шепчет он, прикрывая мой рот ладонью. Ухмыляясь, не отводит взгляда, опуская свободную руку на мое бедро, затем поднимает ногу, закидывая ее себе на спину. Он продолжает бить в одну точку снова и снова, приближая меня к ослепляющему оргазму. Я кричу, звук приглушен его рукой. — Если бы у нас было больше времени, я трахал бы тебя всеми способами. Но сейчас кончи для меня.

Мои губы дрожат под его ладонью, я откидываю голову, убираю его руку ото рта и прижимаю к своему горлу. Он сжимает аккуратно.

— Сильнее, — шепчу я, царапая его спину ногтями.

Глаза Ашена горят алым пламенем, когда он входит жесткими толчками и увеличивает давление на горло, шипит сквозь стиснутые зубы.

— Боже, спаси мою душу. Хотел бы я, чтобы ты понимала, какую власть имеешь надо мной.

Я улыбаюсь, должно быть, очень грешно, потому что его глаза вспыхивают, и я чувствую их жар на своей коже.

— Кроме меня, здесь никого нет, Жнец. Как подобает демону, отдай мне все до последней капли.

Он замирает, и я на секунду побаиваюсь, что сломала его. Хихикаю и впиваюсь ногтями глубже, готовясь к финальному рывку.

— Ох, вампирша. Ты в неминуемой опасности.

— Надеюсь, быть вытраханной до потери сознания.

— Ты даже не представляешь.

После этого слов нет.

Ашен трахает меня. Нас окружают звуки наших тел, отчаянных стонов, трения о камень. Я чувствую запах парафина от факелов, его аромат - чернила и табак, высушенные на солнце. Запах возбуждения, пота, сырых стен подземелья. Но вижу только его. Не отвожу глаз, даже когда он сходит сильнее, а мое зрение темнеет.

Я выгибаюсь, когда оргазм разрывает меня, сжигая нервы, сводя мышцы. Сжимаюсь вокруг него, рык вырывается из груди Ашена, его рука сжимает мое горло. Я чувствую, как его член пульсирует, наполняя меня, его тело содрогается. Кажется, это никогда не кончится, и я не хочу, чтобы кончалось. Эти волны наслаждения, его движения внутри меня, чувство наполненности им. Если бы можно было остановить время, я осталась бы здесь навеки.

Когда Ашен замедляется, он постепенно ослабляет хватку на шее, целуя оставленные синяки. Мое зрение проясняется с каждым вдохом.

— Ты сказала, что убивать меня надоело, но все равно пытаешься, — его голос сладок, как мед, когда он целует мочку уха. Я смеюсь, когда он кусает ее, и обнимаю его, притягивая к себе. Мы лежим так, восстанавливая дыхание, но когда он отрывается, чтобы поцеловать меня в губы, я слышу.

Шум. Шаги, приближающиеся к комнате.

— Компания, — шепчу я, и Ашен встречает мой взгляд на мгновение, прежде чем выскользнуть из меня и схватить другой плащ со стены.

— Ты будешь в безопасности, — говорит он, помогая мне надеть его. В его голосе слишком много тревоги, чтобы я успокоилась. — Просто следуй за мной. Делай все, что скажу.

Нервозность смывает все наслаждение, хотя я чувствую, как его семя и мои соки стекают по бедрам. Ашен завязывает пояс и хватает мою руку, когда шаги у двери становятся громче.

— Доверься мне, — умоляет он, сжимая мою руку. — Будет тяжело. Очень тяжело. Но я верю в тебя. Я люблю тебя, моя Лу. Не забывай.

Щелкает замок.

Ашен отпускает мою руку. Пламя в его глазах гаснет, когда он выпрямляется и смотрит на меня с холодным безразличием.

Переключается. Человек, которого я знаю, становится незнакомцем. И я вдруг сомневаюсь, кто из них настоящий.

По моему позвоночнику течет волна страха.

Я не чувствую его. Не чувствую его под кожей.

В комнату входят двое Жнецов в черной униформе, более формальной, чем у предыдущих стражников.

— Принесите мои доспехи, — говорит Ашен через плечо, не отводя от меня ледяного взгляда. — Соберите Совет. Скажите Эшкару и Имоджен встретить нас в «Kur».

— Сэр?

— Скажите им, что Мастер Войны вернулся с трофеем. Готовым оружием, которое выиграет нашу войну против Царства Света.

ГЛАВА 39

Я молча наблюдаю, как Ашен переодевается в тунику и черную кожаную амуницию. Он застегивает матовую черную броню на груди и плечах. Я замечаю золотые узоры по краям и узнаю рисунок виноградных лоз и листьев - такой же, как на позолоченных страницах моего дневника, оставшегося где-то в Румынии. Я поднимаю взгляд на Ашена, но в его глазах лишь холодная отстраненность. Мое сердце сжимается.

Мне не дали одежды. Даже обуви. Я просто стою и смотрю, обнаженная под шелковым плащом.

Когда Ашен готов, он хватает меня за руку и ведет к двери. Двое солдат бросают настороженные взгляды в мою сторону, но молчат, следуя за нами. Мы поднимаемся по черным ступеням, и только звук шагов и бряцание доспехов нарушают тишину.

Мы проходим два пролета, прежде чем попадаем в пустую темную комнату с окнами, обрамляющими высокие двустворчатые двери из красного дерева. Души, прикованные к железным ручкам, начинают открывать их при нашем приближении.

Обе смотрят на меня. В меня.

«Леукосия из Анфемоэссы», — шепчет голос в моей голове. «Оружие сладкоголосое».

Это исходит от души справа. От женщины. Я понимаю это, хотя они почти бесформенны, лишены черт.

Она была ведьмой. Ведьмой из Бразилии. Изабель. Изабель Соуза. Ковен Техома. Преступление мятежа. Ее забрала Нури из Дома…

— Вампир, — говорит Ашен, но в его голосе нет ни тепла, ни нежности. Он холодный и отстраненный, но смущенный. Только сейчас я осознаю, что бормотала, перечисляя подробности о душе, которую никогда не встречала.

Я моргаю, глядя на Ашена, и он выглядит ошарашенным тем, что видит.

— Я превращаюсь в собаку?

Между его бровями пробегает складка.

— Нет. Но цвет твоих глаз на мгновение изменился.

Готова поспорить, он стал ледяным синим, как у Альфы. Это дает мне каплю надежды, что заклинание, произнесенное в последние мгновения в Мире Живых, чтобы связать оборотней и гибридов со мной даже после смерти, сработало.