Слуга Земли - Хоули Сара

Связаны. Убить тебя я не могу. И не буду.

Его голод теперь горел в моём собственном животе, отвлекая от задачи, ради которой я здесь оказалась. Я опустилась на ступени, размышляя о том, что делать дальше.

Это была серьёзная проблема. Если я не позволю кинжалу пить больше крови, его голод будет только расти, пока он не вырвется из-под моего контроля. Он мог бы убить кого-то, просто если случайно столкнётся с человеком. Но если я позволю ему пить слишком много моей крови, это убьёт меня — разве что он действительно говорил правду, утверждая, что не способен этого сделать.

Я не хотела становиться убийцей, но и не могла позволить кинжалу напасть на кого-то из Благородных Фейри. Значит, мне придётся начать давать ему больше крови.

А что, если просто оставить его где-нибудь и уйти? Я ведь не знала о его жажде крови, когда впервые взяла его в руки. Конечно, он помог мне защитить себя, но разве обыкновенный кухонный нож не мог бы справиться с той же задачей?

Его возмущение эхом прокатилось по нашей связи. Я не знала, насколько хорошо он улавливает мои мысли, но он, безусловно, понимал мои намерения. Связаны, — повторил он, и металл ещё сильнее обвился вокруг моего предплечья.

Я вздохнула и потерла глаза. Я верила ему. Через нашу странную связь я чувствовала, что кинжалу всегда был нужен хозяин. Его заточение в болоте было для него настоящей пыткой. Он не расстался со своим прежним владельцем по своей воле — и теперь не собирался расставаться со мной.

Она тоже не ушла от меня по своей воле, — внезапно добавил кинжал.

— Кто была твоя последняя хозяйка? — спросила я, неожиданно для себя испытывая любопытство. Но ответа не последовало.

Хватит. Либо я доверяю ему защищать меня, либо нет.

— Ладно, — сказала я вслух.

Кинжал с радостью растёкся вниз по моему предплечью, принимая в моей ладони твёрдую форму. Я посмотрела на его лезвие, глубоко вдохнула и провела лёгкий надрез на своей руке, подальше от крупных вен.

Кровь медленно выступила на коже, но исчезла в лезвии так быстро, словно её никогда и не было. Я почувствовала, как он тянет ещё сильнее, жадно.

— Хватит, — приказала я.

Кинжал нехотя прекратил пить.

Я оторвала полоску ткани от подола своего платья и аккуратно перевязала рану. Когда он вновь принял привычную форму обруча вокруг моего предплечья, мысли вернулись к тому моменту, как я впервые нашла его.

— Как ты выжил в болоте столько времени без крови? — спросила я.

Боль. Пустота. Ожидание. Его ответы были не словами, а размытыми, полусонными впечатлениями, пробуждавшими странное чувство кошмара.

— Чего ты ждал?

Кто-нибудь прикоснулся бы ко мне.

Я. Я поёжилась, осознав, насколько близко подошла к смерти в тот день.

— Почему ты не убил меня, когда я тебя коснулась? Ты же, должно быть, умирал от голода.

Ты спасла меня. К тому же я больше не был связан с хозяйкой. Первая капля крови, что я попробовал после её смерти, связала нас.

— Как умерла твоя хозяйка?

В ответ — только тишина. Но я почувствовала его грусть.

Я смотрела в темноту невидящим взглядом, пытаясь понять, что же это за существо — кинжал, живой, но неживой, голодный, полный ярости и вместе с тем способный чувствовать привязанность к своей давно погибшей хозяйке.

— У тебя есть имя? — вдруг подумала я.

Кайдо.

Многие знаменитые клинки носили грозные названия, вроде «Палача» или «Молнии», но это имя звучало иначе. Личнее. Словно я, наконец, узнала имя загадочного знакомого, имя, что принадлежало ему с рождения, а может быть, и было выбрано им самим.

Внезапная мысль заставила меня замереть, а затем я чуть не ударила себя по лбу от её очевидности.

— Ты можешь пить кровь животных?

Да.

Неужели я ни разу не задумывалась об этом раньше?

— Я достану её на кухни. Свиную или баранью кровь. Тогда ты сможешь питаться регулярно.

Я не ожидала волны благодарности, что излучил Кайдо, и его тихого удовлетворения, когда он скользнул вверх, превратившись в гладкий серебряный обруч, уютно устроившийся в моих волосах. Он был привязан ко мне, я это поняла.

Решение проблемы убийственного кинжала оказалось куда проще, чем я могла предположить. Мне не придётся морить его голодом, увечить себя или позволять ему убивать кого-либо. Я смогу красть кровь животных с кухни, держать его сытым и довольным — и больше не бояться.

Я тихо рассмеялась. Всё казалось таким сложным, что я просто не заметила простого решения. Рана на моей руке наверняка оставит шрам, но он будет напоминанием, что не все трудности нужно решать ценой страданий. Порой ответы на вопросы находятся прямо у нас под носом.

***

Я нашла королевский бордель.

Он прятался за несколькими извилистыми лестницами и лабиринтом туннелей. Ужасные звуки, что доносились оттуда, подтвердили — я пришла по адресу.

Дикие крики удовольствия перемежались жуткими стонами боли. Смех. Вопли. Я сжала кулаки и зажмурила глаза, пытаясь подавить накатывавшие тошноту и страх.

Смотровых отверстий в стенах не было, но рядом стояла лестница, ведущая в узкий лаз. Пол этого прохода был испещрён крошечными отверстиями, сквозь которые можно было заглянуть в комнаты внизу.

Я бесшумно проползла над залами, обставленными атласом, бархатом и шёлком. Внутри стояли огромные кровати, груды подушек и занавеси из алого тюля. Пол переливался чёрно-белым мрамором, а стены были покрыты резьбой, изображавшей фейри, людей и даже Тварей, предававшихся плотским утехам. Некоторые комнаты пустовали, но большинство — нет. Внизу мелькали обнажённые тела, сцены сменяли друг друга, от чувственных до омерзительных.

Триана рассказывала, что не все в борделе короля находились там против своей воли. Некоторые выбрали эту жизнь ради денег или близости, и могли уйти, когда пожелают. Некоторые служили только избранным клиентам и не обязаны были угождать каждому посетителю. Сама идея подобной работы не вызывала у меня отвращения, если она была действительно добровольной.

Но это касалось далеко не всех. Фейри-прислужники нередко оказывались здесь, отрабатывая долги или в качестве наказания за проступки перед Благородными Фейри. А люди вроде Трианы были похищены из-за своей красоты. Их, как и остальных человеческих слуг, не награждали ничем, кроме еды, одежды и крыши над головой. Они не получали платы, хотя стоили дорого. Существовал определённый тип садистских фейри, находивших наслаждение в причинении боли и злоупотреблении властью. И в любимом борделе короля Осрика этим желаниям, разумеется, угождали без малейшей мысли о морали или приличиях. Ведь в этом и заключался смысл — жертвы должны были страдать.

Тех, кто был здесь против воли, легко было узнать. Ужас и ненависть охватили меня, пока я запоминала лица: и жертв, и Благородных Фейри, что издевались над ними. Если я когда-нибудь встречу одного из этих чудовищ в коридоре наедине, они не переживут эту встречу — на последствия мне будет всё равно.

Кайдо сжался на моём предплечье, отражая моё желание убивать.

Слёзы застилали глаза, пока я пробиралась мимо самых страшных сцен, но я заставила себя идти дальше. Нужно было запомнить расположение комнат и отметить возможные выходы. Триана сказала, что здесь служило около шестидесяти человек, и примерно четверть из них находились здесь против своей воли. Может быть, если мне удастся сбежать, я смогу увести этих пятнадцать с собой. А если Друстан займёт трон, он наверняка их отпустит.

Не все сцены были жестокими или даже сексуальными. Я замерла, поражённая, увидев, как в одной из комнат леди Света, полностью одетая, обнимала улыбающуюся водную нимфу, лежавшую рядом. В другой комнате крылатый фейри-прислужник смеялся и игриво дразнил клиента, получая в ответ поцелуи.

Не все фейри были монстрами. Но слишком многие — да.

Среди тех, кто явно находился здесь не по своей воле, я насчитала семь человек и трёх фейри-прислужников, прежде чем добралась до самой последней, самой роскошной комнаты. Её украсили в белых и фиолетовых тонах, с переливающимся как опал тюлем вместо алого. Я сразу поняла, что это за место. Триана говорила, что король Осрик держит особую комнату для своих «питомцев» — несчастных человеческих женщин, которых он называл своей личной собственностью.