Слуга Земли - Хоули Сара

Триана утверждала, что они никогда не задерживались надолго.

На огромной кровати с фиолетовыми простынями стояла на коленях обнажённая женщина. Её руки были закованы за спиной, а голову закрывал плотный чёрный мешок, туго стянутый на шее. Ткань прижималась к её носу и губам с каждым резким, отчаянным вдохом.

Я прижала ладонь ко рту, стараясь подавить тошноту. Ритуальные шрамы покрывали её бледную кожу — руки и спину. Некоторые из них были старыми, но большинство ещё заживало, от светло-розового до багрового оттенка. Эти жестокие узоры напоминали филигрань — красивый орнамент для татуировки, но кошмарный, когда он вырезан на живой плоти.

Дверь открылась. В свете свечей блеснули белоснежные волосы короля Осрика.

— Вот ты где, моя прекрасная любимица, — произнёс он.

Ненависть вспыхнула во мне ярче и злее, чем я когда-либо ощущала с тех пор, как попала в Мистей.

Женщина напряглась при звуке голоса короля.

— Никто больше не назвал бы тебя красивой, конечно, — продолжил он, — но в страдании есть своя изысканная грация, не находишь? — Он рассмеялся, его мелодичный смех резко контрастировал с жестокостью, отпечатавшейся на коже его жертвы.

Из-за пояса он извлек маленький изогнутый нож.

— Начнем.

Он встал на колени на кровати позади нее, медленно проведя ладонью по ее спине, прежде чем погрузить острие ножа в ее предплечье. Она вздрогнула.

Я заставила себя смотреть, как он вырезал на ее коже изящный узор. Кровь струилась из раны, пропитывая пурпурные простыни. Меня подташнивало, но женщина не шевелилась, оставалась на коленях, хотя все ее тело содрогалось, и изредка из горла вырывались жалобные всхлипы. Кожа под металлическими наручами на ее запястьях покраснела и покрылась волдырями.

— Мне больше нравится, когда они умоляют, — сказал Осрик, начиная новый узор. — Слезы, мольбы, крики…

Она не ответила.

Он снова рассмеялся.

— Ты особенная по многим причинам. Никто еще не выдерживал так долго, знаешь? Может, мне даже больше нравится так.

Боль, должно быть, стала невыносимой, потому что, наконец, она задергалась и попыталась отстраниться. Осрик швырнул ее лицом вниз на кровать и вырезал спираль возле лопатки. Едва слышные крики женщины тонули в ткани простыней.

Сколько еще страданий она могла вынести? Сколько крови можно потерять и остаться в живых?

Осрик с улыбкой оглядел свое творение. Затем его рука потянулась к поясу.

Я больше не могла смотреть. Ползком отступила назад, слезы застилали мне глаза, желудок подступал к горлу.

Долго лежала дрожащая в коридоре под тем самым лазом, который вел в ту комнату. Меня вырвало дважды. Я не могла выбросить из головы образ Осрика и его жертвы. Триана сказала, что это было чудовищно, но то, что я увидела, превзошло даже самые страшные представления о жестокости. В мыслях я уже вонзала нож в грудь короля Осрика, прямо в сердце.

Да, — прошипел Кайдо у меня в голове. Он тоже был встревожен. Теперь, когда я утратила страх перед кинжалом, я могла чувствовать за его ненасытной жаждой крови куда более сложные эмоции. Он ненавидел короля, но увиденное в той комнате не пробудило его кровожадности. Я не понимала, почему.

Не так, — ответил мне кинжал.

Я увидела образы битв, врагов, павших от руки. Воспоминания о смертях в открытой схватке. Никогда — вот так.

Я заставила себя подняться на ноги. Было поздно, но возвращаться в Дом Земли не хотелось. Не хотелось лежать в постели, вновь и вновь переживая кошмар сегодняшней ночи.

А что, если все еще есть выход? Что, если туннели ведут за пределы Мистей? Пока мне не удалось найти никаких выходов, но я еще не бывала в этой части туннелей. Я могла бы пройти хоть несколько миль, если бы это помогло найти способ спасти тех, кто оказался в этом шелковом плену.

Я шла до тех пор, пока ноги не заболели. Туннель тянулся долго и прямо, с регулярными ответвлениями. Я не сворачивала ни в одно из них, решив исследовать путь в одном направлении настолько далеко, насколько это возможно.

Наконец, я почувствовала перемену в воздухе — резкое покалывание, от которого волосы на моих руках встали дыбом. Кайдо затрепетал в предупреждении, и я остановилась. Здесь что-то было. Или кто-то.

Кинжал укусил меня за руку, и вдруг я увидела впереди сверкающую стену света. Кайдо снова дал мне временное зрение фейри, как на болоте. Я осторожно двинулась к свету, уже понимая, без всякой подсказки кинжала, что передо мной стояло мощное заклинание.

Кайдо послал мне в голову образ: переливающаяся белая завеса, пронизывающая камень и землю вокруг нас, уходящая вдаль, дальше, чем могло охватить воображение. Непроницаемая стена окружала весь Мистей, а не только наземные входы.

Охваченная разочарованием, я отрезала прядь своих волос и бросила ее в заклятие, желая увидеть, что произойдет. Локон зашипел и исчез, превратившись в клуб дыма.

Разочарование сменилось чувством поражения. Глупая надежда — что я могла пройти достаточно далеко, чтобы выйти из Мистей, что в защите короля мог оказаться изъян. Если бы это было возможно, разве не смог бы кто-то из Благородных Фейри сбежать? Разве Друстан не нашел бы выход — если не для себя, то для той дамы, которую он любил?

Он ничего не знал о туннелях, но Ориана знала. Если бы она могла дать своим детям свободу и предотвратить смерть Лео, разве она бы это не сделала?

Мои мечты о свободе тоже обратились в дым. Я заставила себя взглянуть в лицо жестокой правде: я останусь здесь навсегда, служанкой, проведу всю свою жизнь под землей. Я постарею и, в конце концов, умру здесь.

Если только король Осрик не будет свергнут и власть не перейдет в руки кого-то достойного.

В каком-то смысле, смерть моей надежды на побег принесла облегчение — это был один повод для тревоги меньше, одно лишнее бремя, от которого я избавилась. Теперь вся моя ярость, вся моя энергия могли быть направлены на другую цель.

Теперь у меня было только две задачи. Убедиться, что Лара выживет на испытаниях… и помочь Друстану поднять восстание против короля.

Глава 26

Хорошее настроение Лары сохранялось долго после того, как синяки от Испытания Огня исчезли. Следующим было Испытание Земли, как она мне сказала, и она уже знала, в чём оно заключалось.

— Это испытание магии. Нас отправят на поверхность, в лес примерно в часе пути отсюда.

Я удивлённо подняла взгляд от разбросанных передо мной косметических средств.

— Разве охранные чары не остановят вас?

— О, те, что стоят на главном холме над тронным залом? Нет. Большую часть пути мы будем под землёй. Лес тоже окружён чарами, так что выйти за его пределы не получится.

Теперь я лучше понимала, как устроены чары вокруг Мистей. Гигантская магическая чаша охватывала весь город — от поверхности до самых глубоких туннелей, а меньшие круги окутывали каждый выход к вершинам холмов и к лесу, словно грибы, вырастающие на земле. Так никто не мог прорыть туннель наружу и сбежать во время редких событий, происходящих на поверхности.

— И как именно лес вас испытает?

— Нам придётся продержаться неделю без припасов, используя только магию. Это должно быть несложно.

Я скептически посмотрела на Лару.

— Ты когда-нибудь проводила на поверхности больше нескольких часов?

— Нет, но со мной всё будет в порядке.

Стихия Земли даровала контроль над почвой, растениями и водой, что идеально подходило для такого испытания, но у Лары было слишком мало силы. Этого не хватит.

— Ты умеешь добывать себе еду? — спросила я. — Построить укрытие? Как ты согреешься ночью?

Хотя была уже поздняя весна и дни становились теплее, ночи всё равно оставались холодными.

Лара легкомысленно махнула рукой.

— Разведу костёр.

— И как ты это сделаешь?

Она открыла рот, но тут же его закрыла.

— Пока не знаю. Но я могу вызвать воду из-под земли… и, возможно, заставлю лозы вырастить плоды.