Вдовствующая герцогиня замка Оргарон - Соколова Надежда

Нисса Эмма, как полагалось ее величать, была старой девой из купеческого рода. Определить ее возраст было невозможно – то ли тридцать пять с тщательно сохраняемой молодостью, то ли пятьдесят с удивительной сохранностью. Ее лицо, лишенное морщин, обрамляли тугие каштановые локоны, аккуратно уложенные под белоснежный кружевной чепец. Я всегда поражалась, как ей удается сохранять безупречную опрятность среди постоянной кухонной суеты.

Что привело купеческую дочь на должность экономки в аристократическом замке – загадка. Но служила она здесь уже двенадцать лет, и, судя по записям Арисы, никогда не вызывала нареканий. Как и Дирк, она была связана магической клятвой верности, что делало ее абсолютно надежной. Поэтому я доверяла ей безгранично.

Невысокая, пышнотелая женщина в сером практичном платье и безукоризненно белом переднике олицетворяла собой саму идею домашнего уюта. Ее знания о замковом хозяйстве были энциклопедическими: она точно знала, сколько фунтов муки уходит на месячный запас хлеба; сколько комплектов постельного белья требует еженедельной стирки; какие запасы необходимо заготовить в подвалах, чтобы пережить любую, даже самую суровую зиму. Каждая крупинка соли, каждая свеча в замке находились под ее неусыпным контролем.

Я собиралась в ближайшие дни отправиться в город – конечно же, через портал, чтобы не тратить время на дорогу. Хотя подобные закупки обычно входили в обязанности управляющего, мне нравилось самой бродить по рынкам и лавкам, выбирать товары, подслушивать городские сплетни. В эти моменты я почти ощущала себя снова на Земле – среди привычной суеты и торгового гомона.

Нисса Эмма появилась в гостиной через несколько минут после вызова, ее легкие шаги почти не слышно ступали по дубовому паркету. Она совершила почтительный поклон и, получив разрешение, опустилась в кресло напротив меня. Я заметила, как ее пухлые пальцы машинально поправили складки безупречно чистого передника, а спина выпрямилась, принимая деловую позу.

– Нисса Эмма, как у нас обстоят дела с провизией? – начала я разговор, перебирая кружевную кайму своего платья. – Хватит ли запасов до первого урожая? Или нужно делать дополнительные закупки?

Экономка задумалась на мгновение, и я увидела, как между ее аккуратно подведенных бровей появилась легкая морщинка.

– Как сказать, ваше сиятельство, – ответила она, слегка наклонив голову. – Муки осталось в обрез. Соленья подходят к концу. А колбасные и сырные запасы уже почти истощились.

Я кивнула, мысленно прикидывая возможные расходы, затем отдала распоряжение:

– Составьте подробный список всего необходимого – продукты, кухонная утварь, постельное белье, все что нужно. В ближайшие дни я отправлюсь в город. Обойду и рынок, и хорошие лавки.

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – экономка склонила голову, и я заметила, как солнечный луч выхватил из ее прически несколько седых волос, тщательно спрятанных среди каштановых локонов. – Все будет готово.

После ее ухода я поднялась в свою спальню. Дубовая дверь с резными панелями мягко закрылась за мной. Опустившись на шелковый диван у окна, я наблюдала, как солнечные лучи, пробиваясь сквозь кружевные занавески, рисуют на полированном полу причудливые золотистые узоры. Здесь я провела остаток дня – погруженная в тягостные размышления.

Даже ужин – простая ячневая каша с тушеными овощами и тонкий ломтик запеченной телятины – я принимала в одиночестве. Еда, обычно такая вкусная, сегодня казалась безвкусной массой. Я ела механически, словно выполняя неприятную обязанность.

Мысли о предстоящем браке терзали меня, как стая голодных ворон. Императорский указ обрушился на мою голову, как удар молнии среди ясного неба. Перспектива выйти замуж за незнакомца, жить без любви – все это вызывало во мне глухое отчаяние. Я смотрела в окно, где первые звезды уже зажигались на потемневшем небе, и чувствовала, как тяжелый камень тоски появляется в моей груди.

Я легла спать непривычно рано, сразу после ужина, будто надеялась укрыться от проблем в объятиях местного Морфея. Усталость навалилась такой тяжестью, что едва голова коснулась шелковой подушки, как я провалилась в беспокойный сон. Но вместо покоя меня ждал настоящий кошмар.

Во сне передо мной предстала вереница женихов – словно на каком-то извращенном смотре невест. Они осаждали мой замок, ломились в ворота, клялись в вечной любви, но их глаза постоянно скользили в сторону сокровищницы. Я видела их лица – одни самодовольные и наглые, другие отчаянные и жалкие, но все одинаково настойчивые. Их голоса сливались в оглушительный гул:

– Ваше сиятельство, мой род восходит к самому…

– У меня три поместья на юге…

– Я буду самым покорным супругом…

Я зажала уши руками, но их навязчивые голоса проникали прямо в мозг. Вдруг один – высокий брюнет с масленой улыбкой – шагнул вперед:

– Я готов отдать жизнь за вашу руку!

В этот момент стены замка затрещали, заколебались под напором этой жадной толпы. Я вскочила и закричала:

– Убирайтесь прочь! Я не хочу никого из вас!

В ответ раздался хор издевательского смеха, от которого похолодела спина.

– Дурдом какой-то, – прошептала я, просыпаясь в поту. Утреннее солнце уже заливало комнату золотистым светом, а за окном слышались привычные звуки пробуждающегося имения – крики петухов, скрип телег, бодрые голоса слуг.

С трудом выбравшись из постели, я подошла к окну и распахнула его. Поток свежего воздуха, напоенного ароматом цветущего жасмина, ворвался в спальню. Я глубоко вдохнула, стараясь прогнать остатки кошмара.

Вызвав служанку, я отправилась в уборную. Ледяная вода из кувшина обожгла кожу, но зато окончательно прогнала дурные мысли. Переодевшись в простое льняное платье песочного цвета – удобное, не стесняющее движений, – я почувствовала себя немного лучше.

Завтрак подали скромный – свежий хлеб с хрустящей корочкой, сливочное масло в фарфоровой розетке и чашка ароматного чая с мятой. Я ела медленно, сосредоточившись на каждом кусочке, стараясь не думать о грядущих испытаниях.

Сегодняшняя встреча с законником была моей последней надеждой. Может быть, он найдет лазейку в законах? Или хотя бы подскажет, как сделать этот вынужденный брак менее невыносимым. Я машинально провела пальцами по краю стола, оставляя следы на отполированном дереве. Оставалось только ждать.

Глава 8

Наша встреча с Арнольдом состоялась в солнечной гостиной на втором этаже, куда я специально приказала подать чай с мятой и медовые пряники. Лучи утреннего солнца, проникая сквозь кружевные занавески, рисовали на дубовом полу причудливые узоры. Я устроилась в глубоком кресле с гобеленовой обивкой, в то время как Арнольд аккуратно разложил перед собой несколько пожелтевших пергаментов, бережно расправляя их уголки.

– Ваше сиятельство, – начал он, поправив серебряные очки на переносице, – как я и предполагал, император действует в рамках закона. Согласно "Уложению о престолонаследии", все знатные рода обязаны обеспечить продолжение фамилии. Ваш брак с покойным герцогом автоматически включил вас в этот список.

Я почувствовала, как ногти впиваются в ладони. Мысль о новом браке вызывала во мне бурю эмоций – от гнева до отчаяния. Мне казалось несправедливым, что моя судьба решается без моего согласия.

Но тут Арнольд взял в руки тонкий пергамент с аккуратными строчками:

– Однако закон Аринта Прекрасного, принятый двести сорок пять лет назад, – его голос приобрел торжественные нотки, – дает вам право самостоятельного выбора супруга. Даже император не может его отменить.

В моей груди вспыхнула крошечная искра надежды. Возможно, не все еще потеряно?

– Главное условие, – продолжил законник, переходя к следующему документу, – чтобы ваш избранник мог унаследовать родовые владения. А согласно указу Горальда Достопочтимого… – его пальцы бережно развернули еще один свиток, – у вас есть ровно полгода на выбор кандидата и организацию свадьбы.