Рассвет Оникса (ЛП) - Голден Кейт

Я убрала меч в ножны и помчалась к кораблю, таща Ли за руки. Золотая дуга вокруг нас была вторым солнцем по сравнению с голубым светом на пляже, уступающим место утру.

— А как же король? — крикнула Ли, когда мы налетели на солдат всех вероисповеданий и королевств.

— Какой?

— Твой король! — кричала она.

— Оставь его. — При одной мысли о Кейне на меня обрушилась грозовая туча ярости. Он лгал мне с самого первого момента нашей встречи.

Использовал меня.

Если бы он выжил, я бы сама задушила в нем жизнь.

Добравшись до корабля, Ли взбежала по трапу.

Там были они.

Моя мать и Райдер, на их лицах читалось облегчение.

Ли упала в их объятия, и крошечная часть моего разбитого сердца зажила.

— Слава Камням, — сказала мама, прижимая Ли к груди.

Палуба была усеяна телами павших Янтарных — должно быть, Гриффин и Эрикс забрали у них корабль, пока нас удерживал Лазарь. Меня охватило чувство триумфа от их успеха.

Но солдаты Перидота и Оникса едва удерживали людей Лазаря от высадки на корабль. Амелия и Мари помогали распутывать канаты и разворачивать паруса, пока звенели мечи и раздавались голоса. Огненный рев в моих ушах возвестил о приближении саламандр.

Наша сталь не годилась для схватки.

— Ты должен уйти, сейчас же! — обратилась я к солдату Оникса, управлявшему кораблем. Солнце только что взошло над морем, и мы теряли покров темноты, необходимый нам, чтобы уплыть и не быть преследуемыми. Я помогла молодому Перидотцу в бронированных штанах и татуировках поднять якорь на борт. Гриффин подал сигнал капитану, судно заскрипело, и я помчалась обратно по трапу, не обращая внимания на мольбы родных.

Неважно, насколько сильно их голоса сжимали мое сердце.

Разорвали его на две части.

Я должна была помочь, должна была что-то сделать. Я спустилась на мелководье, уперся ногами в песок рядом с другими воинами Оникса и подняла меч.

Две когтистые лапы приземлились рядом со мной.

Я замахнулась металлом в руках, чтобы атаковать, но сразу же узнала глаза из морского стекла.

— Гриффин? Правда?

Громадный пернатый зверь кивнул.

— Мои родители были не слишком изобретательны.

Гриффин двигался первым, снося ряды солдат своим смертоносным размахом крыльев и отрывая головы своими львиными зубами. Кровь забрызгала мне лицо, но мне было все равно. Даже наоборот, я наслаждалась ею. Смотреть на кровавую бойню, на трупы, на обмякшие туши чешуйчатых зверей — на то, что они сделали с мирным городом Бухта Сирены.

Я собиралась убить каждого из них.

Я парировала и наносила удары, но передвижение по мелководью замедляло меня, и я потягивалась, отбиваясь клинком от более сильных бойцов. Над нами слышался рев дракона Кейна, который поджигал сражавшихся с нами солдат огнем, а серая виверна следовала за ним по пятам. Запах обугленной плоти грозил вылить содержимое моего желудка на песчаный берег под нами. Никакое время, проведенное в лазарете, не отучило меня смотреть на обгоревшие человеческие останки.

И все же полчища продолжали наступать.

Я охала и ахала, едва уворачиваясь от клинков, пламени и кулаков. Я была благодарна бледному свету. Я не хотела видеть, насколько красной стала вода в океане, по которому мы двигались. Гранатовый солдат бросился на меня и ударил своим клинком по моему. Я заслонилась и крутанулась, но он проскочил мимо, и я едва успела краем глаза заметить, как Барни пронзил шею солдата, прежде чем тот вцепился в меня.

— Спасибо, — вздохнула я.

В ответ он повалил меня на мелководье, накрыв своим телом.

— Эй!

— Вы должны попасть на корабль, Леди Арвен.

— Мы не можем оставить этих людей умирать, — прохрипела я под его весом.

— У нас нет выбора.

Я знала, что Барни прав.

У них было слишком много людей. И зверей. И Фейри. Они даже не использовали лайт — их мечей, стрел и пушек хватило бы, чтобы уничтожить половину Бухты Сирен. Барни скатился с меня и засвистел в небо, и не прошло и минуты, как шишковатые когти подхватили нас с Барни с песка и понесли над морем на движущийся корабль. Ветер хлестнул меня по лицу, и мы с грохотом приземлились: от взмаха крыльев Гриффина некоторые солдаты Перидота, находившиеся на борту, побежали на галеры.

Я оглянулась на берег. Несколько солдат все еще сражались в глубине залива, но большинство наших врагов, похоже, отступали. На мгновение я с детским оптимизмом подумала, что они просто отпустят нас. Если бы меня вырвали из дома, потом из крепости, а теперь еще и из этого дворца, потеряв моего самого старого друга и разрушив все, что могло быть с Кейном, — этого бы хватило на всю жизнь.

Вместо этого я в безмолвном ужасе наблюдала, как саламандры зажгли вражеские стрелы и огненный дождь из пронзительного металла обрушился на наш корабль. Вся палуба бросилась в укрытие. Мы с Райдером бросились за Ли и матерью и забрались под палубу.

Мы с грохотом упали в капитанскую каюту.

Я втянула полной грудью затхлый воздух каюты.

— Слава богу, — сказал Райдер, проверяя, цел ли он. Убедившись, что ни одна конечность не потеряна, он распластался на полу и стал глотать воздух.

— Кровоточащие Камни, — выдохнула Ли, отцепляясь от меня.

Я ждала маминых наставлений по поводу наших нецензурных выражений.

Конечно, даже близкая смерть не остановила бы ее автоматического порицания.

Но оно так и не последовало.

Темный холодок — чистый ужас — едва заметно щекотал мне шею.

Я обернулась, приподнявшись на протертом дереве.

Моя мать лежала на земле, стрела вонзилась ей в сердце.

— Нет! — закричала я.

Нет, нет, нет, нет, нет…

Я подняла ее на руки, трясясь и крича, пульс слишком громко бился в ушах, я вздрагивала…

— Арвен, ты ведь можешь все исправить, правда? — Райдер вскарабкался по другую сторону от моей матери. — Мам, мам! Останься с нами.

— Мама? — Ли крепко прижалась к ней, и мое сердце перестало биться.

Я поняла это, как только обняла ее. Мой желудок перевернулся, зрение помутилось, и я не могла дышать. Я не могла дышать.

Мои способности никогда не действовали на маму.

Но я все равно попытался, прижав ладони к ее залитой кровью блузке. Я влила в нее всю энергию, которая у меня была. Как учил меня Даган, я думала о небе, воздухе и атмосфере. Я пыталась втянуть в себя все, что меня окружало, словно втягивая в себя последний вздох. Пульс бился, тело болело, голова раскалывалась, а я ждала. Ждала, пока ее сухожилия, мышцы и плоть, по настоянию моей силы, снова сцепятся вокруг стрелы. Мои нервы вибрировали, челюсть сжималась от усилий, но кровь продолжала литься рекой, и ничего не происходило.

— Мне очень, очень жаль. Я не могу… Я никогда… — всхлипывала я.

— Арвен, — сказала она шепотом, — я знаю.

Я заплакала еще сильнее, не находя в себе ни сил, ни мужества, ни надежды. Ее рана была слишком велика. Лицо Райдера сморщилось. Он крепко держал Ли, но она была смертельно бледна и неподвижна, а слезы, наворачивающиеся на глаза, были единственным признаком ее ужаса.

— Это я сделала. Это все моя вина, — рыдала я.

— Нет. Нет, Арвен. — Она проглотила мокрый кашель. — Я всегда знала, кто ты, и любила тебя точно так же.

Смятение и шок боролись в моей голове.

Как она могла знать? Вопрос затих в горле, когда она снова закашлялась.

У нее оставалось так мало времени.

— Я горжусь тобой, Арвен. Всегда гордилась и всегда буду гордиться. Где бы я ни была. — Я зарылась лицом в ее шею. Не было боли, не было страданий сильнее, чем выражение лиц Ли и Райдера.

— Мои прекрасные дети, — прошептала она. — Заботьтесь друг о друге. Будьте…

Она обмякла, не успев закончить последние слова.

Потом остались только звуки наших рыданий.

Моя мама была мертва.

Я ее подвела окончательно.

Солнце пробивалось сквозь пастельное, затянутое облаками небо. Под нами качалась вода, исполняя спокойную ритмичную мелодию.