Бог Волков (ЛП) - Дуглас Вероника

Я спокойно села за свой рабочий стол и откупорила нейтрализатор запаха.

— Держи свои клыки при себе.

Он пожал плечами.

— Может быть, в следующий раз. В любом случае, то, что ты только что открыла, меня оттолкнуло. Не думаю, что мой нос будет работать какое-то время.

Стараясь не дышать, я откупорила бутылку с лилиями снов. Я понятия не имела, сколько их потребуется, чтобы вырубить бога, но, судя по тому, что сказала Мел, они были чрезвычайно сильнодействующими. С помощью пинцета я вытащила три цветка и опустила их в ступку вместе с луковицами лунного цветка, которые уже начала растирать.

Касс вернулся к своей книге.

Стараясь вести себя непринужденно, я вернула бутылку на полку, убедившись, что спрятала ее за остальными.

— Ты почти закончила? — спросил он, и мое сердце пропустило удар.

— Почти. Ты очень нетерпеливый.

Надеясь, что моя паника не так очевидна, как мне казалось, я села и начала тщательно растирать лилии снов, пока они не смешались с кашицей из лунных цветов.

Он выразительно вздохнул.

— Я теряю терпение, потому что в последнее время ты стала чрезвычайно скучной — сидишь без дела и играешь со своими зельями.

Я посмотрела на кашицу на конце пестика и задумалась, стоит ли проверять это на вампире. Боги, это было заманчиво.

— В отличие от чего?

— Дерзкая. Жестокая, — он улыбнулся, и на этот раз были видны кончики его клыков. — Мне гораздо больше нравишься ты такой. И хотя Кейден может этого и не признавать, я не сомневаюсь, что он придерживается того же мнения.

Не обращая внимания на взгляд Касса, я осторожно перелила кашицу ложкой в медную миску, затем добавила остальные ингредиенты. Я могла бы показать ему жестокость.

— Твое сердце бешено колотится, Саманта.

— Я просто представила, как вонзаю в тебя кол.

Это была не совсем ложь.

Он откинул голову назад и рассмеялся.

— Вот это интересно. В любой момент, когда захочешь попробовать, просто дай мне знать.

Когда зелье было готово, я осторожно перелила его в баночку, остро осознавая, что попадание на меня даже капли вырубит меня или, возможно, даже убьет. Вероятно, в зелье было достаточно лилий снов, чтобы погрузить в кому весь замок.

Я понюхала его. На самом деле оно пахло не как обычный бальзам, но и не лилиями снов. Должно было сойти. Судьбы, пожалуйста, не дайте Кейдену заметить, пока не станет слишком поздно.

Я закрыла банку пробкой и запечатала края небольшим количеством воска, затем соскребла со всего остатки.

Пора уходить.

Мое сердце начало биться неровно, и мне показалось, что грудная клетка вот-вот треснет. Пытаясь обрести хоть какой-то контроль над своим разумом, я сосредоточилась на ритме движения щетки и своем дыхании, вдохах и выдохах. Я действительно это делала?

Я хотела бы сделать что-нибудь еще, чтобы подготовиться, но правда заключалась в том, что мне просто нужны были скорость и удача. И Рун.

Я повернулась к Кассу.

— Я закончила. Теперь я могу увидеться с Темным Богом.

Он отбросил книгу в сторону.

— Спасибо судьбы. Я буквально готовился проткнуть себе сердце колом.

Я взяла баночку и гладкий металлический аппликатор для нанесения бальзама и подождала его у входа. Касс отпер дверь, но задержался, все еще держа ключ в замке.

— Ты очень нервничаешь.

Черт.

Я тряхнула волосами и одарила его самым снисходительным взглядом, на который была способна.

— Я всегда нервничаю. Твой хозяин — дикий зверь-убийца, сложенный как титан. Думаешь, я забываю об этом, когда втираю это в его кожу?

Как мне показалось, несколько часов Касс не сводил с меня глаз, изучая каждую черточку моего лица. Наконец, он толкнул дверь.

— Я, конечно, надеюсь, что нет. Всегда полезно точно помнить, с кем имеешь дело.

Я слабо улыбнулась ему. Туше.

56

Кейден

Стоя на балконе, я любовался бархатной темнотой, окутавшей пейзаж, нарушаемой только звездами и мерцающим светом гребаной клетки Луны.

Я глубоко вдохнул, отмечая насыщенные ароматы, принесенные ветром. Признаки моей земли, наряду со следами чего-то еще: разложения. Гниль фейри.

Королева Айанна всегда была где-то поблизости, гадюка, притаившаяся в тени и ожидающая удара.

Если бы только Саманта передумала. Я надеялся привлечь ее на свою сторону, но все пошло наперекосяк. Я думал, она поймет, что поставлено на карту, но теперь она ненавидела меня больше, чем когда-либо.

Конечно, я это заслужил. Я не был слеп к тому монстру, в которого превратился — просто теперь, когда она была рядом, мне было не так легко с этим справляться.

Как я мог когда-нибудь искупить вину? Я достаточно хорошо знал сердце Саманты, чтобы понимать, что ничто из того, что я мог сказать, не исправит того, что произошло в Мэджик-Сайд. И я не мог отказаться от своей войны с фейри. Пока они продолжали давить, я должен был найти способы нанести ответный удар, сильнее и быстрее, чтобы держать их на расстоянии.

Мой народ нуждался во мне, чтобы я был их монстром.

Я зарычал и зашагал в свою комнату, отчаянно пытаясь выбраться наружу. Мне нужно было прогнать своего зверя и очистить разум, но теперь даже напряжение не могло освободить меня от мыслей о ней.

Мы были связаны, так или иначе.

Моя грудь болела от разочарования и безысходности. Могла ли она действительно быть моей парой? Это многое объяснило бы, но я думал что судьбы давным-давно научились не переплетать жизни богов и смертных. Последствия всегда были жестокими — один был обречен умереть, другой — наблюдать.

Раздался стук в мою дверь, и я замер, уловив ее.

— Входи, — сказал я, открывая волшебные замки на двери своей магией.

Она медленно распахнулась, и свет обрисовал изящный силуэт, который всегда заставлял мое сердце биться чаще. На ней был костюм для верховой езды, и он сидел на ней так идеально, что я удивился, зачем кому-то вообще понадобилось носить платье.

Она нерешительно вошла.

— Я не хотела тебя беспокоить. Я могу вернуться…

Мой взгляд переместился с ее губ на зелье в ее руках, и надежда зажглась в моей груди. Она пришла в себя? Возможно, еще не все было потеряно.

— Я не ожидал твоей компании, но был бы рад.

Я отослал Кассиана прочь, затем достал со стойки бутылку вина «Саммерлендз».

— Не хочешь чего-нибудь выпить?

Она кивнула, ее беспокойство было болезненно очевидным.

Я откупорил бутылку и наполнил для нее бокал вином.

— Я рад, что ты здесь, хотя могу сказать, что ты все еще расстроена.

— Я в ярости, — сказала она почти шепотом. — Но ссора ни к чему хорошему не приведет. Ты обещал мне, что если я смогу залечить твою рану, ты отпустишь меня, так что я собираюсь продолжать пытаться.

Мысль о том, что ее не будет рядом, стала почти невозможной, и мои пальцы сжались вокруг бутылки.

Она сделала глоток вина.

— Это очень вкусно.

Я налил немного себе.

— Раньше я мог путешествовать. Теперь вино — единственное, что у меня есть, что может напомнить мне о том, как пахли Летние Земли — насыщенный аромат земли и привкус минералов, воды с гор.

Она опустила глаза.

— Прости.

В ее голосе слышалась боль, и от этого у меня защемило душу.

— Я рад, что могу поделиться этим с тобой, — сказал я.

На ее лице отразилось страдание. Она залпом допила вино и отставила бокал в сторону.

— Мне пора за работу.

Вполне справедливо.

Я допил свой бокал и стянул рубашку через голову. Она отвела взгляд, когда я поймал ее за разглядыванием моей груди. Ухмыльнувшись, я сел.

— Ничего такого, чего бы ты раньше не видела, маленький волчонок.

Ее щеки вспыхнули, и я услышал, как участился ее пульс.

— Трудно не смотреть.

— Можешь смотреть сколько хочешь.

Я внимательно наблюдал за ней, когда она шагнула вперед, отметив, как бра подчеркнули золотистые искорки в ее глазах. Боги, она была прекрасна.