Бог Волков (ЛП) - Дуглас Вероника

Мое сердце бешено забилось.

— Рун, ты великолепен.

Прежде чем я вошла внутрь, я оглянулась через плечо, проверяя, что Кейден все еще без сознания. Так оно и было, но его предупреждение не освободило меня от мыслей: Ты пожалеешь об этом, маленький волчонок.

Нет, если я выберусь отсюда.

Мои глаза привыкли к темноте, и я увидела каменный пьедестал в центре цилиндрической комнаты. В центре его была огромная щель.

Рун указал на топор. Это был ключ.

Даже с силой оборотня я напряглась только для того, чтобы поднять топор и вогнать его в щель. Раздался глубокий и гулкий звук, когда он проскользнул внутрь.

Затем темные стены начали растворяться, как длинные утренние тени, отступающие перед восходящим солнцем. Они открыли полки, заполненные сокровищами и странными предметами, но меня волновало только одно: лунный осколок. Он стоял в нише вдоль дальней стены, мягко светясь.

Я прерывисто вздохнула, когда облегчение нахлынуло на меня.

— Рун. Ты гений. Спасибо тебе.

Он поклонился и начал рыться во всем дерьме Темного Бога. Если бы он сам смог поднять топор, я была уверена, что хранилище опустело бы пятнадцать лет назад.

В тот момент, когда мои пальцы обхватили лунный осколок, шквал булавочных уколов прошелся по моей руке, наполняя меня ощущением пузырьков шампанского. Магия Луны одарила меня ощущением тепла и правильности, которого я давно не испытывала.

И шепот вернулся: Освободи нас.

У меня перехватило дыхание. Что это было? Голос ее магии? Я слышала его у камней и несколько раз раньше. Но времени обдумывать, что это значит, не было — сначала я должна была освободиться сама.

Я закрыла глаза и сосредоточилась на ощущении магии Луны. Пульсация тепла и холода, ощущения бесконечного неба и падения среди звезд. Я втянула ее, и в моей руке медленно расцвело сияние.

Вернувшись в комнату, я нашла зеркало и прижала осколок к богато украшенному ошейнику у себя на шее.

— Ладно, будем надеяться, что с этим малышом все получится.

Я закрыла глаза и вознесла молитву Матери Луне: Освободи меня. Я вложила в эту мысль всю свою концентрацию, позволяя магии Луны пульсировать и гудеть в моем теле. Мурашки под моей кожей усилились, а затем осколок нагрелся, когда я почувствовала странную энергию, движущуюся между моей ладонью и камнем.

Ошейник стал теплым, потом горячим. Он начал двигаться.

Мое сердце остановилось, а глаза распахнулись, когда запутанные ветви ошейника распутались сами собой. Затем живое железо соскользнуло с моей шеи и со звоном упало на пол.

Шок прокатился по мне. Я была свободна.

Я взглянула на Кейдена. Он все еще был без сознания, хотя и вполне живой. Его дыхание участилось, и я решила не зацикливаться на последствиях этого.

Подобрав ошейник, который был моей тюрьмой, я протянула его Руну.

— Спасибо тебе за все, что ты сделал. Как и было обещано, это твое.

Он торжествующе поднял его над головой, как будто это был чемпионат мира.

Я просияла.

— Нам лучше идти.

Рун посмотрел на меня, покачал головой и исчез.

О.

Я оглядела пустую комнату в поисках маленького негодяя.

— Ладно, значит, я сама по себе?

Он не ответил.

— Ну, это пока, я думаю… — я продолжала оглядываться по сторонам, надеясь, что он появится снова, но никаких признаков не было. Вероятно, он был умен. Вот тут-то план и стал рискованным.

Или это было тогда, когда я накачала бога наркотиками?

Я вздрогнула. Даже сейчас магнетизм Темного Бога притягивал меня к нему. Его голова была повернута набок, каштановые волосы волнами обрамляли жесткие, но божественные черты его лица. Я скользнула взглядом по его ставшим уже знакомыми татуировкам и сильным контурам обнаженной груди, и мое сердце сжалось.

Это был не тот монстр, которого я знала. Тени исчезли, и его лицо было спокойным. Это был храбрый защитник, человек, готовый на все, чтобы защитить свой народ и свое королевство.

Светящиеся голубые вены обвивали его руки и плечи так же сильно, как и после камней. Я собиралась оставить его слабым и поглощенным проклятием.

Чувство вины и печаль сдавили мне горло.

Что будет с Селеной и ее деревней? И со всеми другими оборотнями и фейри, которые сделали его земли своим домом?

Я сжала лунный осколок и расправила плечи, когда груз долга и решимости лег на меня.

Я не смогла бы остановить войну. Но, может быть, я смогла бы восстановить некое подобие равновесия и повернуть время вспять, ко времени до того, как я ранила его и заставила барьер сжаться. Может быть, даже до того, как он забрал лунный осколок. Баланс, как и было задумано Матерью Луной в первую очередь.

Я знала, что он планировал атаковать, когда барьер изменится, но он был без сознания. Надеюсь, это даст фейри шанс понять, что происходит, и отступить. Он не сможет застать их врасплох или пересечь границу, чтобы воспользоваться своим преимуществом.

Я хотела сделать больше, но это было лучшее, на что я была способна. У меня были обязательства перед обеими сторонами. И перед ним. Возможно, если я заберу часть его боли, темнота исчезнет.

Я опустилась на колени рядом с прекрасным богом и сжала его руку в своей. Даже во сне его энергия искрилась во мне, разжигая чувства тепла и потребности.

Я закрыла глаза и переплела свои пальцы с его. А потом призвала свою магию.

Она пришла мгновенно. Сначала это была струйка, прохладная и теплая, по моей коже, как легкий ветерок летним днем. Затем вспыхнула сила, когда лунный осколок ожил в моей руке, добавляя своей силы к моей собственной.

Внутри меня зародилось глубокое сияние, наполненное надеждой, силой и верой. Исцеляй.

Я поднесла руку Темного Бога к своим губам.

— Исцелись, Кейден. Ради Селены, ради всех людей в твоем королевстве. Ради добра, которое затерялось где-то глубоко в твоей душе, исцелись, чтобы ты мог защитить эту землю.

На мгновение мои слова повисли в воздухе. А потом плотину прорвало, и сияние полилось сквозь меня. Мое тело затряслось, а мышцы напряглись, когда моя магия вырвалась из меня и перешла в него.

Мои глаза распахнулись, и я ахнула. Голубые вены, покрывавшие его тело, засветились серебряным светом, сжигая проклятие.

Я собиралась уйти, но я могла оставить его с этим.

— Исцелись Кейден. Исцелись для меня.

Его тело выгнулось дугой, и белые прожилки света потрескивали, исчезая на его плечах, а затем спускаясь по руке, оставляя после себя участок чистой кожи.

Поток силы обрушился на меня, и я отпустила его руку, чтобы опереться о пол. Мое дыхание вырывалось тяжелыми рывками, когда волна изнеможения накатила на меня.

Мои плечи задрожали, когда я посмотрела вниз. Почти все следы проклятия исчезли, за исключением крошечного пятнышка голубого света.

Я сделала это. Гребаные судьбы, я сделала это.

А теперь пришло время уходить.

— Я выполнила свою часть сделки, — прошептала я. — Теперь я собираюсь выполнить твою. Я забираю свою свободу.

На мгновение мое сердце потеплело, когда я посмотрела на прекрасного мужчину, которым он мог бы быть, но затем оно снова похолодело, когда я подумала о руинах моего дома. О разрушенной деревне фейри. Обо всей этой лжи.

О моей матери и моей семье в Мэджик-Сайде. Будь его воля, я бы никогда их больше не увидела.

— Саманта, — прошептал он, и я замерла.

Глаза Темного Бога распахнулись, и я отпрыгнула назад. Разбудила ли его моя исцеляющая магия, или это просто потому, что он был богом и мог избавиться от этого также как от укусов смертокрылов?

Это не имело значения — пришло время убираться к чертовой матери.

Кейден перекатился на бок.

— Не делай этого, волчонок. Не уходи.

К черту все это. Как бы сильно я ни привыкла к его доброй и благородной стороне, я все еще ненавидела Темного Бога.

Спотыкаясь о мебель, я бросилась на балкон.

— Куда ты идешь? — прогрохотал он, его голос был таким глубоким и низким, что у меня по телу пробежали мурашки.