Бесстрашная (ЛП) - Робертс Лорен

— Безрассудные? — усмехаюсь я, глаза горят. — Мысль о том, чтобы убить ее, — единственное, что держит меня на ногах. Я тщательно обдумала свое решение, уверяю тебя.

— Пэйдин… — Он качает головой, и его рыжие волосы колышутся. — Это было до того, как ты стала невестой короля.

Я вздрагиваю от его слов, внезапно ощутив тяжесть кольца на своем пальце. Он проводит рукой по лицу, прежде чем наклониться и прошептать:

— Ты больше не можешь просто… убивать людей.

— Больше? — Я даже не пытаюсь скрыть обиду в голосе. Он морщится. — Я никогда не хотела никого убивать. Я защищалась. Но она… — Я указываю на дверь. — Она сделала меня такой.

— Я знаю, — мягко говорит он, обнимая меня за плечи. — Я знаю, Принцесса. Мне жаль.

Я бросаюсь в его объятия и крепко прижимаюсь к нему, зарываясь лицом в гвардейскую форму. Нос щиплет от запаха крахмала.

— Мне страшно, Ленни, — признаю я, и мой голос заглушается тканью.

— Тебе позволено быть напуганной. Ты знаешь это, да? — Он склоняет голову, касаясь подбородком моих волос. — Никто этого не ожидал. Но я здесь, чтобы помочь тебе всем, чем смогу.

Я встревоженно поднимаю голову.

— Почему ты вернулся? Что с твоей мамой? С Миксами? Финном и Линой?

— Все в порядке, — успокаивает он. — Маме нужна помощь, так что Финн и Лина остались с ней. Кроме того, там для них безопаснее. — Он высвобождается из объятий и бросает на меня свой хитрый взгляд. — А я вернулся ради тебя, Принцесса. Хотя не думал, что в благодарность за это меня прижмут к стене. Но, похоже, насилие — один из твоих языков любви.

Я застенчиво улыбаюсь, тронутая его решимостью найти меня.

— Не думала, что ты вернешься в Илию.

— Когда вас с Силовиком схватили на базе Миксов, мы даже не знали, с чего начать поиски, — говорит Ленни, расхаживая взад-вперед. — Мама, Лина и Финн — что, признаться, само по себе поразительно — убедили меня, что я принесу больше пользы здесь, во дворце, чем бесцельно скитаясь по Дору. — Он обводит взглядом коридор и каждого проходящего по нему Гвардейца, а затем, понизив голос, добавляет: — Мы знали, что ты в итоге окажешься здесь. И меня никто не считает частью Сопротивления, помнишь? Меня не было в Чаше — я был в туннелях, выводил людей. А поскольку Калум в хороших отношениях с королем, он позаботился о том, чтобы никто не удивился, когда я вернулся в строй в качестве Гвардейца, — он ухмыляется, и в глазах вспыхивает торжествующий огонек. — Так что я здесь, чтобы помочь всем, чем смогу. Тебе. Илии. Калуму.

Я киваю и улыбаюсь. Пытаюсь собрать себя по кусочкам и говорить так, будто все нормально.

— Я рада, что ты здесь. Возможно, мне придется просить тебя вытащить меня к алтарю силой.

Его улыбка гаснет.

— Я знаю, это тяжело. Но мы почти у цели, Пэй. Почти добились той свободы, за которую Сопротивление сражалось столько лет — пусть и окольными путями. И я знаю, что ты не хотела этого брака. Не хотела стать королевой. Но… — он сглатывает. — Ты жива, Пэйдин. А я не знал, успею ли вернуться вовремя, чтобы снова увидеть тебя.

Я дарю ему печальную, понимающую улыбку.

— Я тоже думала, что больше никогда тебя не увижу.

И я так же удивлена, как и он, когда вдруг из меня вырывается смешок. Растущее беспокойство в его глазах только подстегивает меня, и сквозь смех я выдавливаю:

— Кажется, я не могу умереть, не так ли? — Я вытираю слезу с уголка глаз. — Как ты меня тогда назвал?

Я вижу точный момент, когда понимание озаряет его лицо.

— Таракан, — усмехается он, качая головой. — Ты, Принцесса, самый настоящий таракан.

Глава пятая

Кай

Я столько раз проигрывал в голове эту встречу, вновь и вновь прогоняя заученные слова.

Именно разговор, занимающий мои мысли, заставил мои ноги вести меня по знакомому маршруту — в его кабинет. В кабинет, который когда-то принадлежал нашему отцу, а теперь — брату, который становился все больше похожим на него.

А может, и нет. Может, он совсем не такой, как человек, которого я ненавидел.

Я не знаю, что думать после его рокового заявления в тронном зале. Вот почему я стою сейчас перед знакомой деревянной дверью — мне нужны ответы.

Постучав костяшками пальцев трижды, я нажимаю на ручку и вхожу. Эта маленькая комната такая же душная, как и тот подвал, где Силовик воссоединился со своей Серебряной Спасительницей. Мой взгляд скользит по окружающему меня кабинету, по четырем стенам, заключающим в себе немалую часть моего прошлого. Угли медленно догорают на дне очага, слабо мерцая последними остатками тепла. Три мягких кресла обращены к камину; одно из них, кожаное и потертое, слишком надолго приковывает к себе мой взгляд.

Я прочищаю горло, прежде чем подойти к большому столу в центре комнаты. Китт склонил голову, его глаза бегают по свитку, зажатому в пальцах. Только когда я склоняюсь над ним, он поднимает голову:

— Привет, брат.

Я моргаю, услышав это обращение. Это звучит странно, особенно когда это произносит тот, кого я вынужден был оставить, чтобы найти убийцу нашего отца. Это больше не тот сломленный, обезумевший человек, о котором шептались в королевстве. Передо мной кто-то другой.

— Привет, Китт, — медленно отвечаю я. — Ты выглядишь… неплохо.

Он коротко усмехается, отложив бумаги.

— Бывали дни и похуже. Ты ведь знаешь.

Взгляд, который он сейчас на меня бросает, кажется знакомым, словно это отголосок той улыбки, которую он так часто мне дарил.

— Прости, что я был таким… отстраненным перед твоим отъездом. Но я горевал. Я чувствую себя лучше, если тебе интересно.

Он качает головой, светлые волосы развеваются.

— За последние несколько недель я многому научился.

Я тихо хмыкаю, не зная, что сказать. После короткой паузы заявляю:

— Рад, что тебе лучше.

— Я снова чувствую себя собой, — добавляет он с легкой улыбкой. — Ах да… — Он роется в кипе бумаг, отыскивая что-то. — Это твое.

Он опускает какой-то предмет на единственное свободное место, выглядывающее из-под бумаг. Я смотрю на перстень Силовика с крупным гербом на нем. Два льва обрамляют букву «А» — наша фамильная печать и символ силы.

Хотел бы я видеть в нем только это.

Но я вижу лишь то, что мне пришлось сделать — и что делали до меня, — во имя этого герба. Каждую каплю крови, пролитую ради могущества нашей семьи. Каждый исполненный приказ, поскольку этот атрибут связал меня на всю жизнь.

И все же я надеваю кольцо на палец. Чувствую, как холодный металл впивается в мою кожу. Сжимаю ладонь. Десятилетия смерти вплетены в это кольцо, сжимающую мою кожу, и я не смею даже пошевелиться.

— Значит, — тихо бормочу я, не сводя взгляда с кольца, — я снова заслужил его.

Он пожимает плечами.

— Ты же привел ее ко мне, разве нет?

— Привел, — признаю я.

И сожалею об этом больше, чем о чем-либо в жизни.

— Надо отдать тебе должное, Кай. — Он откидывается на спинку кресла, в точности повторяя отцовский жест. — Я и не думал, что она доберется обратно.

Я ищу скрытый смысл в его словах. Я уже не уверен, говорит ли это мой брат или король, которым он стал.

— И ты боялся, что я этого не допущу, — спокойно озвучиваю я его невысказанное.

Он улыбается с ноткой грустного веселья.

— Думал, ты позволишь ей уйти.

— Почему ты не сказал мне о своем плане насчет нее? — Вопрос срывается с моих губ гораздо резче, чем я репетировал в своей голове.

Он моргает, сбитый с толку на мгновение, прежде чем возвращает себе самообладание.

— Честно? Я и сам не знал, что делать с ней. Пока не стал прислушиваться к советам Калума. Нашел записи с письмом отца.

— Так это Калум сказал тебе жениться на ней? — Мой голос звучит угрожающе тихо. — Лучше скажи, зачем ты вообще его слушаешь?