– А может, я просто ударилась головой? И потеряла память? – предложила я жалобным голоском, но с большим таким укором во взгляде. – У меня сегодня так голова болела после того, как вы меня до спальни несли.
Он рассмеялся. Сухо, без тени веселья.
– Ударилась. Потеряла память. –Его пальцы сжались в кулаки. – Очень убедительно, Татия. Я тебе почти поверил.
Я тяжко вздохнула. План «наивная дурочка» провалился, даже не успев укорениться. Оставалось перейти к запасному варианту.
– А вы точно мой муж? – внезапно спросила я и пытливо прищурилась.
Брюнет обескураженно замер. На его лице промелькнуло недоумение.
– А кем я еще могу быть?
– Ну как же! – с готовностью воскликнула я. – Бандитом. Моим похитителем. А вдруг это не вы, а кто-то, кто принял ваш облик?
Возникла выразительная пауза.
– Татия, ты серьезно? – поинтересовался мужчина устало.
– Абсолютно! – убежденно кивнула я. – Я же говорю: потеряла память. Если хотите, можете проверить.
– Проверить? – Он склонил голову набок.
Ему словно было интересно, как далеко я готова зайти в этой игре.
– Да! Например… – Соображать приходилось быстро. – Задайте мне вопрос, ответ на который я должна знать.
И вот зря я так сказала. Хозяин дома неторопливо приблизился ко мне.
Ощутив его рядом, я отчетливо почувствовала, как по спине слоновьими табунами побежали мурашки.
– Хорошо, – прошептал он, наклонившись так близко, что я ощутила его дыхание на своей коже. – Как мое имя?
Я замерла, словно суслик перед хищником. Если бы знала ответ на этот вопрос, под таким взглядом точно сказала бы правду без всяких детекторов лжи.
– Э… – Я демонстративно закатила глаза к потолку, будто вспоминала.
Тишина стояла такая, словно мертвые с косами уже присутствовали здесь и только и ждали, когда примут меня в свои тепленькие объятия.
Брюнет резко выпрямился. В темных глазах вспыхнуло что-то опасное.
– Арсарван, – его голос прозвучал слишком мягко.
В следующий момент меня схватили за запястье. Я инстинктивно дернулась, но хватка была железной. Кажется, он не поверил в мою потерю памяти, но хуже было другое: он не собирался меня отпускать.
А значит, из этого дома мне все-таки придется бежать. Исключительно собственного спасения ради.
Но сначала следовало хоть что-нибудь съесть, потому что убегать на голодный желудок –последнее дело. Мало ли когда еще поужинать придется!
Все намеки на страх мною были задушены.
– Слушайте, а чего вы на меня кричите? – спросила я вполне миролюбиво. – Я вас вообще второй раз в жизни вижу. Хотя нет, в третий. Вы же еще столб под моим балконом кромсали.
У Машкиного мужа медленно выгнулась правая бровь.
– Хватит, – приказал он глухо.
Всего одно слово, но пробрало меня по самое не могу. Однако я продолжала придерживаться все той же стратегии. Ничего не помню! Эту фразу я собиралась сделать своим девизом, а пока мирно сложила свободную руку на колено и изобразила из себя послушную, хорошую, скромную, добрую…
– Что бы ты ни задумала, учти: мы все равно разведемся. Каждый пойдет своей дорогой.
– Да ради бога, кто же спорит, – опасливо пожала я плечами. – Идите, куда вам надо. Только объясните для начала, где мы вообще. И, кстати, мне после развода что-нибудь достанется? Нам бы обговорить все, так сказать, у дороги.
О том, что терпение брюнета окончательно подошло к концу, я узнала самым простым и впечатляющим способом. Схватив за плечи, он вынудил меня приподняться над стулом. Точнее, это он приподнял меня над стулом, словно я и не весила ничего.
Близость его лица окончательно заставила меня забыть обо всем. Я пыталась смотреть ему в глаза, в потемневшие от ярости бездонные очи, но взгляд сам собой скатывался на его губы.
Что он говорил? Что с ним не пройдут эти шутки? Что он не знает, что я задумала, но мне лучше передумать? Что он устал от моего коварства, от моих слежек, беспочвенных обвинений и выдумок? И что-то еще, чего я совсем не расслышала, полностью сосредоточившись на его губах.
– Ты поняла? – спросил он грубо.
Я ничегошеньки совсем не поняла, но при этом уверенно кивнула. Мурашки уже не слонами – динозаврами бежали по всему моему телу.
– Иди к себе. Сегодня останешься без ужина, – добавил брюнет холодно и все же отпустил меня. – Может, голодовка вернет тебе память.
Я не отводила от его лица прямого взгляда. На его слова мне было что сказать, но пока права голоса мне не давали. Как и права на ошибку.
А мужика, конечно, довели. Но мы и не таких на место ставили. Правда, сейчас нарываться однозначно не стоило. Поднявшись из-за стола, я молча покинула столовую.
Чтобы отправиться на поиски кухни.
Глава 4. Продуктовый рай
Кто бы что мне ни говорил, а голодать я точно не собиралась. Тем более по приказу чужого мужа! Да нас даже тетя Дина за наши проступки никогда не наказывала голодовкой. Вот в угол поставить – это да. Генеральную уборку провести по всей квартире – худшее наказание на свете, или вот неделя без интернета.
В последнем случае мы начинали выть уже на следующий день, а в квартире волшебным образом появлялись две многоножки-многоручки: Уборка Готовкина и Посуда Постирочкина.
Есть хотелось просто нестерпимо. В моих мыслях фиолетовая рыба появлялась чаще, чем злые карие глаза брюнета. Что удивительно, сейчас, когда его не было рядом со мной, я относилась к нему соответственно ситуации. В том смысле, что не млела по нему, а в спину не втыкались иголочки мурашек.
Да я даже мыслила четче! И никак не могла понять, почему просто не ушла, когда стало понятно, что меня и прибить ненароком могут. Страх запоздало вонзился в сердце. Меня будто магнитом к нему тянуло. Причем чем ближе он находился, тем сильнее ощущалась эта тяга.
Артефакт? Заклинание? Я уже не могла отрицать и эти варианты, хотя еще вчера рассмеялась бы, скажи мне Машка, что магия существует на самом деле.
Пересекая необъятных размеров холл, я на мгновение замерла у больших окон. Часть виноградника, расположенная по левую сторону, была видна и отсюда, а остальное место занимала подъездная дорожка. Она обрамляла высокий фонтан на три чаши, который работал даже в этот поздний час.
Но без высоких уличных фонарей я бы все это ни за что не рассмотрела. В их стеклянных сердцевинах словно билось настоящее пламя. Неужели электричества здесь просто нет?
Втянув аромат свежеиспеченного хлеба полной грудью, я потянулась за ним и быстро отыскала на первом этаже кухню. Она располагалась в противоположном от столовой крыле.
Запах вывел меня к тяжелой двери, из-за которой доносилось ненавязчивое шуршание. Осторожно толкнув створку, я оказалась в уютной кухне.
Бегло осмотрев просторное помещение с массивным деревянным столом, огромным очагом и полками, уставленными банками с заготовками, я жадно втянула новые ароматы. Пахло прогретой корицей, теплым хлебом, морской солью и чем-то уютно домашним.
В дальней части помещения стояла темнота. Зато здесь – на уютном квадратном клочке – и на печи что-то бурлило и кипело, и даже ножи лежали не по ящичкам, а поверх разделочной доски. Кто-то буквально только что нарезал лук. Половинка головки так и осталась нетронутой, а вторая уже превратилась в квадратики.
– Ух, Древние Боги! Ваше Сиятельство, вы чего здесь?! – возмущенно воскликнула кухарка, облаченная в некогда белый передник.
Сейчас на нем были посажены свежие пятна то ли от мяса, то ли от свеклы. При тусклом освещении единственного фонаря, подвешенного к потолку, было не разглядеть.
Возникла неловкая пауза. Женщина явно осознала, что сболтнула лишнего, и теперь смотрела на меня огромными испуганными глазами, но человека не раскаявшегося, совсем нет. Хозяйку тут, судя по всему, не любили повсеместно.
– Здравствуйте, – тихо промямлила я и пустила одинокую слезу. – Мне бы поесть чего-нибудь. Так кушать хочется…
