Я с осуждением покачала головой. А ведь моя Машка такой стервой никогда не была. Она полностью соответствовала облику божьего одуванчика. Однако, что примечательно, мне было интересно. Семейные отношения этой парочки развивались похлеще бразильских сериалов.
– А что за графство, Агланья? Как оно называется? – спросила я как бы между прочим, а сама на миг затаилась.
Даже жевать перестала, чтобы четко расслышать название.
– А вы и этого не помните? – удивилась женщина, но ответа не ждала. – Графство Кертилтай. Но вам всегда нравилось его другое название – графство «Алой розы». Его вам преподнесли в качестве свадебного подарка. Ваш брат, герцог ар Риграф. Его вы помните?
Я замотала головой. Колбаса в меня уже не лезла, а потому я медленно пила травяной чай. Агланья называла его отваром и щедро подливала мне, поясняя, что от него я буду спать как младенец. Из всего многообразия оттенков язык улавливал только мяту и лимон.
Заметив, что женщина собирается что-то сказать, я ее опередила:
– Вот что, Агланья. Передайте, пожалуйста, Имке, чтобы она разбудила меня утром пораньше. У нас же есть что-то вроде библиотеки?
– Так библиотека и есть, – охотно подсказала кухарка. – А вы, Ваше Сиятельство, читать-то как помните?
Я задумалась. О том, что я без проблем разговариваю в чужом мире на, вероятно, чужом языке, я до этой минуты даже не задумывалась. Допустим, при подмене душ сработала какая-то магическая защита и знание языка осталось вместе с телом. Но что насчет навыков чтения?
– А у вас есть что-нибудь, что я могла бы прочесть? Может, сразу и проверим? – мягко попросила я.
И уже через минуту получила в руки толстенный сборник рецептов, заполненный вручную. Заметки к кулинарным изыскам имелись и на полях, а кое-что было зачеркнуто-перечеркнуто, словно в процессе готовки рецепты менялись или совершенствовались.
– Вы готовите рагу из крольчатины? – спросила я с невероятным облегчением, осознав, что читаю без труда.
– Уже приготовила, госпожа. Вы его ели, – улыбнулась мне женщина и поставила передо мной тарелку с куском пирога.
Я смотрела на пирог. Пирог на меня не смотрел, потому что глаз не имел.
– А вы можете мне его с собой завернуть? – предложила я с надеждой. – И еще что-нибудь. Побольше. Может, колбасы, сыра и хлеба?
– Так я же кухню не запираю-то. Если проголодаетесь, спуститесь или Имку пошлете, она вам что угодно принесет, – удивилась повариха.
– Так в том-то и дело, что не спущусь. Да и Имку подставлять нет желания, – тщательно подбирала я слова для признания. – Арсений мне когда не поверил, что я ничего не помню, сказал в покоях без еды сидеть, чтобы память ко мне вернулась. А она не возвращается, понимаете?
– Ох-ох-ох! – запричитала кухарка, обмахиваясь кухонным полотенцем. – Да не со зла же он, госпожа. Вы не думайте! Он не деспот и не самодур. Он же у вас простой – проще некуда. И работает много, и каждого подданного в графстве лично знает, и детскому приюту помогает.
«И вообще святой, каких поискать!» – мысленно усмехнулась я. Было видно, что хозяину Агланья по-настоящему благоволит. Она о нем с теплой улыбкой рассказывала, сложив руки меж ключиц в просящем жесте.
– Вы знаете, Ваше Сиятельство, а вы зайдите с другой стороны, – вдруг посоветовала она, а ее голос опустился до шепота. – Вы ему завтрак утречком украсьте, как вы это, леди, умеете. Стол красиво сервируйте. И вот когда он сытым уже будет, настроение благодушное у него станет, вы тогда ему еще раз на беспамятство и намекните. Попросите целителя вызвать или брата вашего.
– Нет, брата точно не надо, – открестилась я резче, чем следовало, и тут же попыталась исправиться: – Я сначала сама попробую память себе вернуть. А вот про благодушное настроение – это идея. Я ему такой завтрак утром приготовлю…
Возникло неловкое молчание.
– Моя госпожа, у вас же ручки нежные, зачем их марать? Уж с завтраком-то я сама разберусь. В лучшем виде сделаю! – старательно заверила меня повариха.
Но промелькнувшее на ее лице недоумение я заметить успела. Собственно, да, я прокололась на мелочи. Какая из графини кухарка? Да она, может, и два яйца сварить не умела.
– Хорошо. Но колбаску и пирог вы мне с собой все-таки заверните, – хлопнула я в ладоши и решительно поднялась из-за стола.
Искомое получила в течение минуты. В небольшом узелке, завернутые в отдельные, пропитанные чем-то бумажки, лежали сыр, хлеб, колбаса, пирог, что-то из овощей, зелени, фруктов и целая бутылка из темного стекла. Бутылка выглядела подозрительнее всех, но отказываться я от нее не стала.
А вдруг горе придется заливать, а я неподготовленная?!
Собственно, с узелком в руках появившийся в кухне Арсений меня и застал.
– Не отдам! – сразу расставила я все точки над ё, прижав узелок к груди.
И для верности откусила от колбасы, чей бок призывно торчал не только из узелка, но и из промасленной бумаги.
Глаза брюнета расширились, брови удивленно поползли вверх. При этом остальная часть лица нисколько не изменилась. Упрямые губы по-прежнему были сжаты в тонкую линию.
Где-то позади меня Агланья сложилась в поклоне. Ее обоснованное опасение остаться крайней я ощущала на расстоянии.
– Я сказал тебе идти к себе. И чтобы спальню без моего разрешения не покидала, – припечатал граф холодно.
Я не двинулась с места. Потому что точно не заслуживала тот тон, с которым он ко мне обратился.
Однако промедление лишь ухудшило ситуацию.
– Мне лично проводить тебя до спальни? – спросил он, едва сдерживаясь, чтобы не повысить голос.
Но это тихое шипение сквозь зубы как ни странно сработало лучше крика. Испугавшись, что останусь с ним наедине, из-под его цепкого взгляда я сбежала быстрее ветра.
Глава 5. Хвостатый подарочек
Вернувшись в Машкины «покои», я уложила увесистый кулек с провизией на стул и старательно заперла за собой дверь спальни. Но этого мне показалось мало. Глянув на комод, что стоял у стены слева, я по-хозяйски обошла его, собралась с силами и через доброе русское матерное передвинула узкий шкафик с места, поначалу толкая руками, а затем уже и плечом.
Дерево скрипело, будто возмущаясь моим самоуправством, но я не обращала внимания на его протесты. Главное – результат. А результатом стала надежная баррикада, преграждающая путь любому незваному гостю.
– Теперь точно не пролезет, – пробормотала я, вытирая пот со лба.
Запиралась от греха подальше, чтобы муж совершенно точно не смог попасть в святая святых и предъявить мне за неисполнение супружеского долга. И пусть он от меня шарахался как от чумы, должной я быть не любила, а потому действовать следовало на опережение.
Оглядев дело рук своих, я осталась довольна. В полумраке комнаты устроенный мною бардак едва ли просматривался, так что пожинать плоды своих дизайнерских решений я собиралась только утром.
Попытки открыть найденный мною дневник боярыни тоже отодвигались на завтра. Я элементарно не знала, как включить здесь свет, а у Агланьи спросить не догадалась. Как любила говорить тетя Дина: «Хорошая мысля приходит опосля».
Перетащив узелок с провизией на прикроватную тумбу, я от всей души плюхнулась на постель. Прошедший день казался бесконечным несмотря на то, что в этом мире я провела только его малую часть. Но мне и этих впечатлений хватило с головой. Чего только стоили упоминание Арсением демона и слова кухарки о магах и артефактах.
Кажется, я и правда неосознанно отобрала у Машки ее мечту. Если бы она только узнала, что я попала в мир магии и волшебства, ее счастливый визг был бы слышан во всех ближайших городах. Она бы первая упаковала наши вещи и побежала в обнимку с попугаем.
И да, ей бы здесь, наверное, понравилось. Интересно, выдержал бы муженек ее напор? Иногда этого электровеника даже я опасалась.
– Вот бы уснуть и проснуться на съемной квартире, – прошептала я в потолок, распластавшись в позе дохлой морской звезды.
