– Мяу? – раздалось совсем рядом словно с укором.
– Да иду я, иду… – застонала я, осторожно поднимаясь.
Но не успела повернуться на бок, как в окне напротив мелькнул тусклый свет. Я замерла и даже перестала дышать. Огонек двигался – кто-то явно ходил по комнате с лампой или свечой в руках.
Тихо выругавшись, я пулей поднялась и прижалась к стене, насовсем позабыв о возможных травмах. Картина Репина «Приплыли» была продемонстрирована мне во всей своей красе. Если меня сейчас здесь найдут, да в одной простыне на эротишное белье, да с куском одеяла, торчащим из окна…
Я сглотнула слюну, что стала вязкой. Сердце колотилось у самого горла. И ведь не поверит же муженек, что не собиралась сбегать! А это точно был граф. Свет задержался у окна, одна из створок приоткрылась, и я увидела Арсарвана.
Его белая рубашка была полностью расстегнута, а часть лица закрывали темные волосы, не убранные сейчас в хвост.
Словно почуяв меня, хозяин поместья выглянул наружу. Всего на миг, за который я поседела бы однозначно, если бы уже не имела такой цвет волос, а затем так же тихо удалился. От того, чтобы быть застигнутой, меня отделял всего один поворот его головы. И вот что странно: даже в такой момент во мне зашевелилось что-то вроде желания!
Однако необоснованный порыв быстро прошел.
Выдержав минуту иди две без движения, я наконец с облегчением выдохнула. Но от стены все равно отлипала с опаской. Лишь убедившись в том, что муженька нет в комнате, по расстановке мебели похожей на кабинет, я обратила свой взор на грустно повисшую жопку блохастого.
Лапки из западни выкарабкаться уже не пытались.
– И чего ты ему ничего не промяукал, а? – поинтересовалась я у комочка, осторожно подцепив его за шкирку.
Такому произволу зеленоглазый котяра был не рад. Грязный, взъерошенный и явно не породистый. Он даже попытался цапнуть меня за палец, но, подняв с травы свое единственное оружие – недоеденную колбасу, – я вручила его точно в белые мохнатые лапки. Презент был оценен по достоинству. Мелкие зубки вцепились в копченый бок, и обо мне благополучно забыли.
– Ну ты и страшила, – констатировала я, оглядев пушистый комок со всех сторон.
Словно осознав, что именно я сказала, малыш тут же вцепился в меня и заурчал, как маленький трактор. Есть при этом не забывал. Мясной трофей исчезал в ускоренном темпе, пока большеглазый чавкал с видом бедолаги, которого не кормили как минимум неделю.
– Ладно, пошли наверх, – сжалившись, сказала я и огляделась по сторонам.
Оставлять мелкого кошака здесь все равно не видела смысла. Он был настолько маленьким, что я все сильнее погружалась в сомнения по поводу колбасы как источника пищи. Как бы не скончался от гастрономического изыска этой же ночью. Несварение у животных – штука страшная.
– И откуда ты взялся на мою голову?! – ворчала я.
Подметив бултыхающийся в воздухе кусок одеяла, я собрала главную улику собственного несостоявшегося побега, сверху на нее водрузила котейку и поставила эту конструкцию на подоконник. Подтянувшись на руках, пролезла прямиком в открытое окно, но едва не свалилась носом вниз, когда ноги запутались в импровизированном одеянии.
Такой великой жертвы я ради мужчины, а котик явно был мальчиком, еще не совершала.
Крепко встав на ноги, на всякий случай я разместила котейку под тогой. Наглый комок шерсти уже икал от переедания, уютно устроившись на моей груди, но оставлять колбасу в покое никак не желал. Он доедал ее, пока мы выбирались из темного кабинета в коридор, в котором также не имелось ни единого источника света.
– Ты только не вздумай на меня нагадить, – предупредила я котейку, передвигаясь практически на ощупь.
Вместо ответа меня ощутимо куснули за палец. Так я и поняла, что стратегический мясной запас подошел к концу. И хорошо, что не ойкнула от неожиданности. Выбравшись из коридора первого этажа в уже знакомый холл, я как раз в момент беспардонного кусания радостно помчалась к лестнице.
В левой части холла мелькнул огонек.
– Кто здесь? – раздался глухой голос графа.
Я замерла на одной из ступеней. В холле темнота уже не была кромешной. Из больших окон лился лунный свет, наверняка давая рассмотреть и меня, и мой эпический наряд во всей его красе.
– Это я, – бодро ответила я и крепче прижала кота, как ни в чем не бывало продолжив подъем.
– Татия? Что у тебя с одеждой? – догнал меня голос Арсарвана. – Это… простыня?
Я решительно промолчала. Ответ на этот вопрос обязательно породил бы кучу новых, а говорить с этим человеком на равных я пока была не готова – мешали ночь, эротишное белье, игриво выглядывающее из-под ткани, и пушистый котенок.
– Татия! – окликнули меня возмущенно.
– Поговорим об этом завтра за завтраком, мой дорогой супруг! Спокойной ночи! – выкрикнула я и все-таки скрылась раньше, чем меня догнали.
Однако его «Что у тебя там шевелится?» я еще успела расслышать.
В гостиную мы с котейкой влетели как в лучших боевиках. Я тяжело дышала, загнанная невидимой погоней, а он просто был брутальным и наглым, как и все главные герои, которым предстояло спасти мир.
Дверь захлопнулась у меня за спиной. Я прижалась к ней, вслушиваясь, не идет ли за мной Арсарван. Но шагов в коридоре слышно не было.
Зато хвостатый кошмарище закопошился, вынудив спустить его на пол. За тем, как он отряхивается, принюхивается и разгуливает в полумраке комнаты, я наблюдала с любопытством человека, который вспомнил о еще одной собственноручно устроенной проблеме.
А все дело было в том, что дверь в спальню кто-то предприимчивый запер. С другой стороны. Кто-то, кто крайне опасался ночевать в чужом мире, в чужом доме и даже в чужом теле, но ни за что в этом не признался бы.
Отыскав в гостиной диван, котейка не с первого раза на него запрыгнул. Зацепившись когтями, он упорно тащил перевешивающую жопку наверх, пока я, сжалившись, не поддала ему газу.
Он по-домашнему устроился на декоративной подушке, с наслаждением выпустив в нее когти. Я же устало плюхнулась рядом.
– Ну вот, докатилась, – поведала я ему в тишине, почесав за грязным ухом. – Однокурсники всегда говорили, что я закончу свою жизнь под вопли сорока кошек. Похоже, ты первый экземпляр в коллекции, блохастый.
Блохастый в ответ мурлыкнул и сонно смежил веки. Откинувшись на жесткую спинку дивана, я тоже закрыла глаза.
– А знаешь, приключения попаданок я себе представляла совсем иначе, – призналась я, не сдержав усмешки.
Но, черт возьми, за время самостоятельной жизни мне впервые было не скучно. Взрослая жизнь словно высасывала из меня жизненные силы. По наказу тети Дины я как старшая всегда должна была присматривать за Машкой, быть серьезной, ответственной, вдумчивой – этот груз появился на моих плечах с самого детства.
А теперь этот камень пропал. Нет, переживания за Машку никуда не ушли, но пока мне следовало переживать исключительно за себя. Потому что это я притащила в чужой дом кота.
Но вот, что удивительно: думать о себе оказалось приятно.
Глава 6. А коты здесь с крыльями
Утро настигло меня в самый неподходящий момент. Оно всегда так приходило. Без предупреждения, без объявления войны врывалось противным будильником в мой прекрасный сон и заставляло срочно собираться на учебу или работу.
Причем завтракала я чаще всего уже в пути, потому что времени на все не хватало. Привычка откладывать сигнал на самый последний момент являлась дурной, но это было так приятно – доспать еще три минуты. Ничтожные три минуты, за которые я все равно не успевала выспаться, но как же они были желанны!
Впрочем, в этом мире будильники в тех формах, в каких их знала я, по всей видимости не существовали. Зато были другие. Вполне симпатичные, с ножками и отвратным характером. Чтобы разбудить меня с рассветом, Имка, вероятно, не спала всю ночь и теперь отыгрывалась на моих нервах, изо всех сил тарабаня в дверь спальни.
