Дракон с отрезанными крыльями (СИ) - Эн Вера

Идти и вправду было недалеко. Хедин провел их вдоль речного русла лишь пару сотен шагов, когда послышался характерный шум строительного инструмента и веселые мужские голоса. Среди них Джемма разобрала голос Тилы, а также три незнакомых голоса.

— Отец для племяшки своей старается — кузины нашей, значит, — пояснил Хедин, по-своему поняв появившийся в глазах странниц интерес. — У нее свадьба скоро, надо дом успеть доделать. Я бы на месте отца всю дружину подпряг — все равно теперь забот особых нет, — махом бы все построили. А он вместо этого, — Хедин потянулся, размял плечи, — сыновей к черновой работе приучает. Велика радость!..

— Ты лентяй? — неожиданно поинтересовалась Джемма и без тени страха посмотрела на Хедина. Тот на мгновение оторопел от такого вопроса, и Джемма вдруг подумала, что он и вздуть за дерзости может: такого даже мама не остановит. Однако Хедин только гоготнул и радостно кивнул.

— Жуткий, — согласился он. — Хочу в такую жару в реку нырнуть и на берегу потом поваляться, а тут придется топором махать да рубанком строгать. Сомнительное удовольствие, не считаешь?

Джемма передернула плечами, но язвить дальше расхотела. Что-то располагало в Хедине к себе, несмотря на столь ярко демонстрируемые им недостатки, и Джемме почему-то было легко с ним общаться. Словно со старым другом.

Наконец показался и сам недостроенный дом. Джемма невольно спряталась за мать, предоставляя той право заговорить с незнакомцами или окликнуть сидевшего к ним спиной в оконном проеме Тилу, и принюхалась, пытаясь определить, что теперь за люди попались им на дороге.

На поляне возле дома худощавый темноволосый мальчишка и его отец пилили толстое бревно. Они были не слишком похожи друг на друга — разве что телосложением, — но пахли настолько одинаково, что Джемма ни на секунду не усомнилась в их кровном родстве. От них исходил аромат лесной свежести и сурового Северного моря — не такой, как от Эдрика и его близких, не соленовато-воздушный, а пропитанный бурей, льдами, борьбой со стихией.

Джемма с первого вдоха определила, что отец с сыном часто ходят на охоту, но вот запаха металла от них не почувствовала. Обычно от охотников несло именно им: капканы, ножи, сети — все то, что упрощало добычу пропитания, — навсегда впечатывало свой запах в кожу, вынуждая Джемму относиться к таким людям не лучше, чем к ловцам драконов. Однако с ходу возненавидеть этих двоих у Джеммы не получилось: может быть, еще и потому, что от отца мальчишки исходил тонкий, почти уже неощутимый аромат дракона. На нем, как и на Айлин, не было особых отметин, но, быть может, он имел какое-то отношение к ее жениху?

Где-то внутри дома раздавался еще стук топора, но оклик Хедином отца отвлек Джемму от этого, потому что Тила, едва увидев, кого привел сын, насмешливо охнул и направился к вновь прибывшим.

— Рад, что вы решились принять мое приглашение, — первым делом проговорил он, вытирая руки о штаны и словно немного смущаясь своего обнаженного торса. — Могу теперь лично поблагодарить за сыворотку правды: помогла она племянницу мою из тюрьмы вытащить и виновного во вредительстве наказать. Прошу прощения, что в таком виде встречаю…

— Так жарко же, — высунула любопытный нос из-за маминой юбки Джемма. — А вы дело доброе делаете — за что же тут извиняться?

Тила усмехнулся, уже не удивляясь ее дерзости, потом велел сыну принести его рубаху и позвать Дарре.

— Понимаю, что вы устали с дороги, но хочу вас кое с кем познакомить, — пояснил он. — Чтобы не было недоверия и подозрений с вашей стороны.

Мама удивленно посмотрела на Тилу, а вот Джемма моментально поняла, о чем речь, потому что еще до того, как смогла рассмотреть золотые пряди в черных волосах упомянутого Дарре, почуяла запах настоящего дракона. Он странным образом сочетался с ароматом целебных трав и каких-то сладостей, но Джемму такие мелочи совершенно не интересовали. Она смотрела на уверенно шагающего к ним парня, чувствуя, что и он догадался о ее происхождении, и не в силах даже думать ни о чем, потому что в голове теснилась тьма вопросов.

Настоящий взрослый дракон! Он жил среди людей и явно общался с ними на равных! Он собирался жениться на человеческой женщине и сейчас строил себе дом в человеческом городе! А жители — самые обыкновенные люди — помогали ему в этом! И никто не собирался унижать его, охотиться на него, да и просто относиться как к низшему существу!

Дарре перекинулся по дороге парой слов с работающим мальчишкой и его отцом, а потом снова перевел внимательный взгляд на Джемму и ее мать. И в ту же секунду Джемма вздрогнула, услышав негромкий мамин стон и ощутив, как она оседает на землю. Джемма в ужасе обернулась: мама стояла на коленях, судорожно хватая ртом воздух, а потом закрыла лицо руками и беззвучно разрыдалась.

Ничего не понимая, Джемма обхватил ее за плечи, прижалась всем телом, шепча какие-то нежные слова, а та только содрогалась, не в силах овладеть собой, и бессознательно повторяла:

— Чер… Чер…

Разозлившись на собственную беспомощность, Джемма развернулась к Дарре, уверенная, что это он виноват в мамином припадке, но тот тоже выглядел немногим лучше. Бледный, с сжатыми до белизны кулаками, он дышал глубоко и подставлял лицо солнцу, словно надеясь, что оно поможет ему оправиться.

— Вы… — начал что-то понимать Тила. — Энда меня подери, вы встречались, что ли? Я не подумал…

— Чером меня первые хозяева нарекли, — с трудом выговорил Дарре, и Джемма стиснула на груди руки, уже понимая, каким будет продолжение. — Те, что крылья отрезали. Женщину эту я никогда не видел, но запах… Он у родственников похожий очень. Прости, отец, опять накрыло — не сдержался.

Джемма только сейчас заметила, что рядом с ними уже были и остальные мужчины. Но даже то, что дракон назвал одного из них отцом, не удивило ее настолько, чтобы не броситься на защиту сжавшейся, словно от ударов, матери.

— Мама никогда в жизни никому вреда не причинила! — возмущенно воскликнул она. — Да, у нее братья — уроды и убийцы, но она!..

— Ты не знаешь ничего, Джемма, — свистящим от необъяснимой боли шепотом оборвала ее мать. — Я специальный порошок изобрела, воли лишающий… Братья его на Чере и опробовали… А когда он сопротивляться перестал…

У Джеммы в груди вдруг стало пусто и жгуче, как будто ее кислоту заставили выпить. Наверное, мамины братья вполне были и на такое способны, если беспомощному дракону крылья отрезали. Но чтобы мама — родная, любимая, защитница и наставница, — чтобы она участвовала в такой преступной мерзости?!..

— Это неправда, — охрипшим голосом выдавила Джемма. — Скажи, что они заставили тебя, что пригрозили!..

Мама вздохнула.

— Мне было восемнадцать, — зачем-то сказала она. — Я была так рада, что хоть одно сделанное мной снадобье стало действовать, что с радостью отдала его братьям. Они не говорили, конечно, зачем оно им, но только дура могла не догадаться, что они замыслили мерзость, — тут она снова вздохнула и исподлобья посмотрела на Джемму. — А я вовсе не была дурой.

Джемма отшатнулась, не веря своим ушам, а мама только снова опустила голову, руша и без того шатающийся мир дочери.

— Ты же говорила, что никогда… никогда… — пробормотала Джемма, не в силах смотреть на мать и невольно отступая к Дарре, словно ища у него защиты. Уж дракон-то дракона никогда в обиду не даст. А мама… Если вдруг сейчас в таких делах признаться решила…

Кто поймет, что она вообще задумала?..

Мама еще раз вздохнула и, не поднимая головы, уселась на траву, обхватила колени руками и принялась рассказывать:

— В нашей семье мужчины испокон веков возделывали землю, а женщины занимались ведовством. Не знаю, кто первым решил использовать ящеров для приготовления всяких снадобий, да это и неважно. Важно лишь, что мы с братьями всегда считали, будто драконы, как звери, созданы лишь для того, чтобы люди могли их использовать. Я слышала, конечно, что все мы в далеком прошлом были одной крови, но в Хантесвиле этому не придавали особого значения, считая драконов чудовищами, а богатство семьи определяя по количеству имеющихся в хозяйстве ящеров…