Пораженные (ЛП) - Бейкер Р. Д.

— Я думала, мне это приснилось. — Она утыкается носом в мои объятия. — Но это не так.

— Я люблю тебя. — Я целую ее в шею. — Я люблю тебя больше жизни.

— Я тоже тебя люблю, — сонно бормочет она и через несколько минут начинает глубоко дышать.

Я обнимаю ее, когда рассвет начинает окрашивать небо. Я не знаю, что принесет этот день и где мы окажемся в конечном итоге. Но я знаю, что она будет в безопасности.

Что бы ни случилось, я позабочусь о ее безопасности.

ГЛАВА 39

ДЖУЛЬЕТТА

Я доедаю остатки еды, которую Саттон упаковала для меня, пока Сайлас отключает генератор от грузовика.

— Интересно, есть ли что-нибудь в Нью-Йорке, — размышляет он вслух. — Некоторые ковены, которые были несчастливы в Бостоне, переехали туда.

— Однажды я была в Нью-Йорке, когда мне было 13.

Он улыбается мне через плечо.

— О да?

— Да, моя мама водила меня в Музей искусств.

— О, это место было потрясающим.

— Ты там бывал?

— Это было первое место, куда я захотел поехать, когда мы приземлились в Штатах, — говорит он со смехом. — Прости, ангел, мне неприятно говорить тебе, что ты замужем за ужасно помешанным на искусстве.

Наши взгляды встречаются, когда он, кажется, осознает, что только что сказал, и мы оба широко улыбаемся.

Замужем.

Меня не волнует, что это была неподходящая церемония. Это не имеет значения.

— Думаю, я справлюсь с этим. — Я поднимаюсь на ноги, и он прислоняется спиной к грузовику, когда я подхожу к нему. Я обвиваю руками его шею. — Вместе мы можем стать ужасными знатоками искусства.

Он проводит пальцами по моим волосам.

— Мы действительно можем. — Он целует меня в кончик носа. — А теперь давай начнем. Я хочу занять хорошую позицию до наступления темноты.

Мы забираемся в грузовик, оставляя не традиционное место нашей свадьбы позади, и пока мы едем, моя рука находит руку Сайласа. Солнце светит вовсю, и небо голубое. День прекрасный, и я продолжаю смотреть на Сайласа — на своего мужа. Боже, от этого слова у меня так кружится голова. Он не отрывает взгляда от дороги, когда подносит мою руку к своим губам.

— Все в порядке, ангел?

— Более чем в порядке. — Я перебираюсь через сиденье и устраиваюсь поудобнее у него под мышкой. — Полагаю, это наш медовый месяц, да?

Он громко смеется.

— Не хочешь остановиться и заявить об этом официально?

Мой взгляд блуждает по лобовому стеклу, пока я смеюсь, но смех быстро обрывается. Я задыхаюсь от разреженного воздуха и наклоняюсь вперед.

— Что это, черт возьми, такое?

Сайлас жмет на тормоза.

— Твою мать.

— Сайлас, какого хрена? — Я резко поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. — Что это? Это…

— Танки. У них, блядь, танки.

Мы сидим на гребне холма, обозревая раскинувшуюся под нами долину, и наблюдаем, как караван танков, движущийся за огромным стадом Пораженных, поднимает пыль с разбитого шоссе. Большие красные и синие буквы «NG» видны даже отсюда.

— Это Национальная гвардия. — Я провожу рукой по рту, чувствуя, как над верхней губой выступает пот при виде всех тварях.

— Они все еще используют Пораженных. Что, черт возьми, с ними не так?

— Они направляются на юг. — Сайлас поворачивается ко мне, его лицо мрачнеет.

— Как ты думаешь, куда они направляются?

— Если бы мне пришлось рискнуть предположить, я бы сказал, что в Роанок.

Я задыхаюсь, качая головой.

— Нет, ни за что, зачем им нападать на людей?

— Они тоже думают, что это вампиры. — Он снова смотрит в лобовое стекло. — Слух о том, что там жили вампиры, распространился по Саванне, и нет причин думать, что он не распространился бы еще дальше.

— Они собираются убить их всех. Боже мой, там дети.

Сайлас заводит двигатель, дает грузовику задний ход и выполняет поворот под визг шин, прежде чем рвануть обратно тем путем, которым мы приехали.

— Мы должны предупредить их, — говорит он, беря меня за руку. — Все будет хорошо, мы будем двигаться намного быстрее их. Мы доберемся туда и предупредим их. У них будет время убраться оттуда.

— Как ты думаешь, они нас послушают?

У Сайласа сводит челюсть.

— Я чертовски на это надеюсь.

Я уверена, что мы не так уж далеко отъехали от Роанока, но мои ладони чешутся с каждой пройденной милей, с каждой минутой, которая тянется. Я все время оглядываюсь через плечо, как будто вдруг увижу кавалькаду танков позади нас или Пораженных, забирающихся на кузов грузовика. Сайлас продолжает пытаться успокоить меня, но теперь я вне паники.

Наконец-то мы на окраине Роанока.

— Как ты думаешь, сколько времени им потребуется, чтобы добраться сюда? — спрашиваю я, потирая руки о бедра.

— Я не знаю, несколько часов? Может быть? Трудно сказать. — Он смотрит на небо, где начинают собираться переливающиеся серебристые облака. — Похоже, что идет снег. Это задержит их.

— Как 800 человек собираются найти убежище здесь, в дикой природе, когда идет снег? — у меня начинают щипать глаза, потому что вся эта ситуация кажется такой чертовски безнадежной. — И там есть эти бандиты, что, если их больше?

Сайлас резко останавливает грузовик и тянется ко мне. Он притягивает меня ближе и крепко целует. Его рот такой теплый, и я пытаюсь унять свое бешеное сердцебиение, держась за него всем, что у меня есть.

— Все будет хорошо, — шепчет он, пристально глядя мне в глаза. — Все будет хорошо, ангел. Я обещаю тебе. Несмотря ни на что, я позабочусь о твоей безопасности.

— Не оставляй меня.

— Ну же, давайте войдем туда и поможем этим людям.

Он отпускает меня, и я остаюсь рядом с ним на сиденье, пока мы направляемся к воротам колонии. Сайлас начинает сигналить, и я опускаю стекло, дико размахивая руками и высовываясь из грузовика.

— Открывайте! — Я кричу так громко, как только могу, холодный воздух обжигает мне горло и легкие. — Откройте ворота!

Мы останавливаемся и выпрыгиваем, продолжая махать руками и кричать.

— Там опасно! — Сайлас кричит на сторожевую башню, указывая туда, откуда мы пришли. — Откройте ворота!

Почти сразу же ворота начинают скрипеть и сдвигаться, медленно открываясь. Появляются двое охранников, явно быстро натянувших бронежилеты, сбоку болтаются расстегнутые пряжки.

— Что происходит? — спрашивает один из них, прижимая штурмовую винтовку к груди. По крайней мере, они не направлены на нас.

— Национальная гвардия приближается, — слова вырываются из меня почти истерично. — Они совершили налет на нашу базу в Джорджии, используя Пораженных, и теперь они собираются сделать то же самое с вами.

Охранники переглядываются, у них отвисают челюсти.

— Что за… что вы имеете в виду? — тот, что повыше, подходит на шаг ближе, переводя взгляд с меня на Сайласа и обратно. — Мы человеческая колония, зачем Национальной гвардии приходить сюда?

— Когда я был в Саванне, мне сказали, что здесь живут и вампиры. Более чем вероятно, что до Национальной гвардии тоже дошли эти слухи. — Голос Сайласа становится глубоким от беспокойства, он вытягивает руки перед собой. — Нам нужно немедленно всех отсюда вывести.

— Что происходит? — за спинами охранников раздается голос Саттон, и они расступаются, один из них тычет большим пальцем в нашу сторону.

— Эти двое думают, что Национальная гвардия ведет сюда Пораженных, чтобы убрать нас. — Охранник потирает рукой затылок, переминаясь с ноги на ногу. — Господи Иисусе.

— Пока без паники, — говорит Саттон, неуверенно глядя на нас. — Почему Национальная гвардия использует Пораженных? В качестве оружия? Отвлекающий маневр?

— Больше похоже на таран, — отвечает Сайлас. — Они сделали это в Милледжвилле, отправили Туда Пораженных, прежде чем самим штурмовать лагерь. Это была катастрофа. Они не уничтожили ни одного вампира, но погибло 20 человек. Это была кровавая баня.

Глаза Саттон слегка расширяются.

— О черт.

— И, как я только что сказал вашим людям, гвардия, скорее всего, думает, что здесь есть вампиры. Я слышал, что они были, и они, вероятно, тоже.